01 ноября 2023

Свечи из Фонтенбло

f3187a813a0e1910ac789fe4ea97e739.webp

Вы наверняка помните начало фильма «Ватерлоо». Грозные маршалы, стуча каблуками, стремительно идут через анфиладу дворца Фонтенбло. Холодея от въевшегося в мозг почтения к императору, они требуют от Наполеона немедленно отречься.

Шедевр Сергея Бондарчука помимо своих художественных качеств очень точен в исторических и военных деталях. Однако отречение Наполеона намеренно приурочено в нём к прощанию со Старой гвардией и отъезду императора на Эльбу, то есть к 20 апреля 1814 года, что и написано в титрах. Это абсолютно оправданно, иначе всё бы расползлось, потеряло напряжение, и мы бы с вами не сидели, открывши рот и затаив дыхание, боясь пропустить хоть мгновение из великолепной игры Рода Стайгера — Наполеона Бонапарта.

В скучной действительности события растянулись на три недели. В конце марта пруссаки, австрийцы и русские пошли на штурм осаждённого Парижа. Стало ясно, что столицу надо сдавать, иначе, как заявил наш император Александр, город будет «не узнать». 31 числа французские войска капитулируют, союзники входят в Париж, Александр Павлович — во главе колонны.

1.jpg
Отречение Наполеона. (Wikimedia Commons)

Наполеон, сидевший с частью войск в Фонтенбло, всё ещё полагает, что можно совершить манёвр (вероятно, даже вспоминая покойного Кутузова) и, отступив, пополнив армию, устроить союзникам «Березину». Но 3 апреля приходят маршалы. После бурного, но недолгого сопротивления император отрекается в пользу трёхлетнего сына.

Глав коалиции, и в первую очередь Александра Павловича, это вовсе не устраивает. И 6 апреля Наполеону предлагают полностью отречься от претензий Бонапартов на французский престол. Русский император обговаривает с министром Коленкуром условия изгнания. Александр предлагает отдать низложенному корсиканцу его родной остров. Но нет, это суверенное владение Франции, кто бы ей ни правил. Коленкур лукаво предлагает Сардинию, зная, что русский император на это не пойдёт ввиду своих династических связей. И устами Александра произносится слово «Эльба», островная часть Тосканы, где всё ещё влиятельна Элиза Бонапарт. Она сестра Наполеона, но связи с империей порвала, так что вариант показался прекрасным. На Эльбе Наполеон сохранял императорский титул и мог держать небольшую армию.

Так родилось второе отречение, которое император французов составил 6-го и подписал 11 апреля. В тот же день был ратифицирован и Фонтенблоский договор, официально восстанавливавший Бурбонов на французском троне. К вечеру 12 апреля удручённый и сломленный Наполеон решается на последний яркий исторический ход.

2.jpg
Дворец Фонтенбло. (Wikimedia Commons)

С русской кампании 1812 года император всегда держал при себе яд, изготовленный доктором Александром-Урбеном Иваном. Зелье не совсем понятного состава призвано было убить Наполеона, не исказив черт его лица, — все должны были видеть монументальное спокойствие героя и на смертном одре. В ночь на 13 апреля состоялась попытка самоубийства. Сбежавшаяся на крики прислуга застала хозяина лежащим на полу. Он звал смерть, но та не приходила. Судя по всему, зелье выдохлось. Началась страшная рвота. Вызвали Ивана. Наполеон потребовал ещё яду. Иван, крикнув, что он не убийца, сбежал в неизвестном направлении.

Оправившись от марева, Бонапарт приготовился к отъезду. 20 апреля он сдал шпагу, попрощался с плачущими усачами-гренадерами, назвал их своими детьми, пообещал написать их славную историю, поцеловал знамя и уехал в изгнание.

А что же свечи? Победители разобрали обстановку Фонтенбло на сувениры. Свечи достались русскому коменданту Парижа генералу Остен-Сакену и хранятся ныне в Музее Отечественной войны 1812 года. Три восковые свечки с чуть обгоревшими фитилями. В сопровождении пишется, что они вынуты из канделябра, стоявшего у Наполеона на столе при подписании отречения. Какого? Первого или второго? Первое подписано было в библиотеке при свете дня. Черновик второго составлялся в тесном личном кабинете императора на кофейном столике, нервно, с кляксами и, скорее всего, при огарке. Столик этот, кстати, Бурбоны забрали себе и снабдили торжественной памятной табличкой…

Ну и ладно. Всё равно наши свечи видели и слышали то, что происходило в Фонтенбло в те апрельские дни 1814 года. Рассказали бы!