Есть такая расхожая фраза: "инструкции написаны кровью". Не зря в них существует большое число запретов и предосторожностей — придуманы они не просто так. И когда случается техногенная катастрофа с жертвами и разрушениями, эти инструкции пополняются очередными пунктами.
Какой бы хорошей не была автоматика, но ей управляет человек, который склонен нарушать эти самые инструкции. Особенно, если тяжелая смена подходит к концу, наваливается усталость и притупляется внимание. Одно неверное решение или потеря бдительности — и может произойти трагедия, подобная той, что случилась ранним осенним утром 1988 года на станции Свердловск-Сортировочный.
Сортировка
Сейчас она называется Екатеринбург-Сортировочный. Это один из крупнейших железнодорожных узлов страны, входящий в тройку лидеров по объему переработанных за сутки вагонов. Была она такой практически с самого момента постройки. Вот и в 1988 году работа на станции кипела днем и ночью. Шутка ли — за сутки через Сортировку проходило по 2 тысячи вагонов. Это непрерывный процесс. В одном парке поезда прибывают, в другом расформировываются, в третьем новые составы отправляются на запад и восток. Плюс к этому транзитные поезда, которые проходят станцию с кратковременной остановкой. Вот один такой поезд и стал причиной трагедии.
Хотя назвать его виновником было бы опрометчиво, но не будь этого поезда, не произошел бы громадной силы взрыв, который парализовал работу всей станции и разрушил свыше шестисот домов в округе.
Боковой удар
Вот так выглядят последствия бокового удара (ст. Юдино, 2020 год)
Смена дежурной по станции 35-летней Татьяны Хамовой в ночь на 4 октября подходила к концу. До завершения оставалось чуть больше трех часов. В парк прибытия для расформирования с востока прибыл грузовой поезд с литерой "Р". Она означала, что в его составе находятся вагоны с "разрядным" грузом. В данном случае со взрывчаткой. Это был тротил и гексоген, примерно по 45 тонн в каждом из вагонов — груз Министерства обороны. Стояли они в самой голове поезда.
Состав приняли, закрепили на путях. Причем, не тормозными башмаками, как это делали всегда, а новым автоматическим устройством, которое именно в смену Хамовой проходило испытание на станции. Состав подготовили к расформированию — спустили воздух с тормозной системы, провели осмотр. Дальше в хвост должен был зайти маневровый тепловоз, прицепиться, и с малой скоростью двигать состав на сортировочную горку, где и происходило его расформирование. Дежурная дала команду тепловозу на прицепку, а сама открыла зеленый сигнал грузовому поезду по соседнему транзитному пути. Но машинист тепловоза команду не расслышал, а автоматическое тормозное устройство с пути убрали. В итоге состав со взрывчаткой, оставшись без закрепления, медленно покатился вперед.
Последствия катастрофы на ст. Свердловск-Сортировочный
Два пути соединялись впереди стрелочным переводом. И это прямое нарушение инструкции — не должно быть такого на сортировочной станции, чтобы транзитные маршруты пропуска секлись с маршрутами расформирования. Но было. И именно на таком пересечении и произошло столкновение поездов. Как говорят железнодорожники, "приехал в бочину", то есть в бок. Состав, в котором головные вагоны были загружены тротилом и гексогеном столкнулся с шедшим по параллельному пути поездом с углем. В результате удара вагоны со взрывчаткой сошли с рельсов и опрокинулись, повредив при этом столб контактной сети.
Участок автоматически отключился от тока, но на этом всё — ни взрыва, ни пожара не последовало. Однако через 5 минут подачу напряжения возобновили. Оборванный контактный провод затрещал, искры попали на рассыпавшуюся взрывчатку. Пожар и следом взрыв.
Район, взлетевший на воздух
Он был такой силы, что на месте образовалась воронка диаметром 50 и глубиной 8 метров. Ударная волна от взрыва ушла на 10 километров, выбивая по пути окна в домах, вынося рамы и поднимая в воздух машины. По всей Сортировке семечками осыпались балконы, в зданиях рухнули перекрытия. Тысячи людей пострадали — главным образом от осколочных ранений стеклом. Сотни семей лишились крова. По официальным данным погибло 4 человека, еще двое позже скончались в больнице.
Утро после взрыва на станции Свердловск-Сортировочный
Рядом с местом взрыва находился склад ГСМ, который тоже загорелся. И это хорошо, что три огромных резервуара с дизельным топливом стояли отдельно от остального хранилища за свеженасыпанной обваловкой. Если бы ее не было, то 6 тысяч тонн горящей солярки волной накрыло станцию и по выражению следователей, "город бы замучился стругать гробы".
Такой катастрофы Свердловск еще не видел. На Сортировку устремились десятки пожарных машин, милицейские УАЗики, кареты скорой помощи, бронетранспортеры и тягачи военных железнодорожников. Именно они и стали главными героями аварийных работ. Уже через 4 часа строители восстановили движение по станции в четном направлении, а через 18 часов и в нечетном — там, где произошел взрыв. Воронку засыпали в первые же часы, на следующий день уложили восемь комплектов стрелочных переводов. 7 октября работа Свердловска-Сортировочного вошла в привычное русло.
Пострадавшие жилые дома около Сортировки
Человеческий фактор
Пострадавших лечили в больницах, разрушенные взрывом дома сносили, потерявших кров семьи расселяли. А следователи занимались своей работой — устанавливали виновных. Искали виновных, а нашли только одну Татьяну Хамову. Ее обвинили в нарушении инструкций, а прокуратура потребовала для дежурной срок в 6 лет. Но из-за огромного внимания и повышенного резонанса суд несколько раз отправлял дело на доследование и в итоге в 1992 году все обвинения с Хамовой были сняты — в ее действиях не нашли злого умысла.
За рамками расследования остался вопрос "а кто подал ток на оборванную контактную сеть?" Вернее, ответили на него быстро, но вот к ответственности никого не привлекли. А ведь это сделала оперативная дежурная тяговой подстанции Ольга Родненко. И она как раз действовала согласно инструкции. Там написано чётко — разрешается "однократное ручное включение участка пути". И если бы в инструкции было сказано, что такое включение возможно только после реальной проверки на поле, то никакого взрыва бы и не было. Тяговая подстанция находилась в трех километрах от места аварии, информации у дежурной не было никакой. Вот она и поступила согласно правилам. Татьяне Хомовой бы предупредить энергетиков, но какое там... Упали вагоны, просыпалась взрывчатка, стресс, паника.
На месте катастрофы, Свердловск-Сортировочный, 1988 год
Кстати, о взрывчатке. К кому не было претензий, так это к производителям тротила и гексогена. А ведь эти вещества должны перевозиться не в мешках и уж совсем не навалом. Для транспортировки применяют специальные герметичные бочки. Находись взрывчатка в них, никакие бы искры от контактного провода не привели бы ко взрыву. А ведь ровно 4 месяца до этого аналогичная катастрофа произошла в Арзамасе. Там перевозили октоген навалом, он попал в направляющую, по которой ходит вагонная дверь, и в процессе перевозки от толчков ролика двери нагрелся и загорелся. А вместе с ним загорелся просыпанный на пол вагона при неаккуратной погрузке порошок. Пожар, взрыв, 91 погибший. Выводов после этого не сделали — в октябре снова взрывчатка, погруженная в бумажные шестислойные мешки.
Не зря говорят, что инструкции написаны кровью. Вот только лучше бы их писать обычными чернилами и не после разрушений и смертей. Но трагедии на транспорте происходили и будут происходить. Никуда от этого не деться, поскольку за любой современной, пусть даже трижды автоматизированной техникой так и будет стоять человек. Порой уставший, иногда сонный, растерявшийся, утративший бдительность. Человеческий фактор...