13 апреля U-1206 занимала позицию на подходах к порту Питерхед в Шотландии, встречая конвой, который по всем расчетам должен был скоро появиться. К вечеру неожиданно забарахлил дизель, командиру пришлось уйти на 60 метровую глубину и дать возможность ремонтной команде спокойно делать свое дело. Незанятые в работе подводники смогли немного передохнуть.
Тут необходимо вспомнить о таком насущном моменте на подводной лодке как «гальюн». Существовавшая до этого конструкция, допускала использование гальюна на глубинах не больше перископной, то есть у поверхности. Зато усовершенствованная модель на U-1206 позволяла делать все, что нужно на всех глубинах, доступных подводному кораблю. Правда, механизм простотой не отличался. Под унитазом помещался большой сборник, куда смывалось все лишнее с помощью вращения штурвальчиков. Сборник находился под небольшим давлением, чтобы “ароматные" газы не прорывались при пользовании внутрь лодки, где и так дышать было трудно. После переполнения сборника туда подавался сжатый воздух, выкачивающий все его содержимое за борт на любой глубине, по специальному трубопроводу, закрытому особым клапаном. Помимо всего прочего эта система не допускала всплытие отходов на поверхность, а раньше подобные случаи бывали, что нарушало скрытность пребывания субмарины на позиции. Правда образец отличался повышенной сложностью функционирования, и один из механиков лодки даже закончил специальные “туалетные курсы".
Тут необходимо вспомнить о таком насущном моменте на подводной лодке как «гальюн». Существовавшая до этого конструкция, допускала использование гальюна на глубинах не больше перископной, то есть у поверхности. Зато усовершенствованная модель на U-1206 позволяла делать все, что нужно на всех глубинах, доступных подводному кораблю. Правда, механизм простотой не отличался. Под унитазом помещался большой сборник, куда смывалось все лишнее с помощью вращения штурвальчиков. Сборник находился под небольшим давлением, чтобы “ароматные" газы не прорывались при пользовании внутрь лодки, где и так дышать было трудно. После переполнения сборника туда подавался сжатый воздух, выкачивающий все его содержимое за борт на любой глубине, по специальному трубопроводу, закрытому особым клапаном. Помимо всего прочего эта система не допускала всплытие отходов на поверхность, а раньше подобные случаи бывали, что нарушало скрытность пребывания субмарины на позиции. Правда образец отличался повышенной сложностью функционирования, и один из механиков лодки даже закончил специальные “туалетные курсы".
Пользуясь свободной минутой, Карл Адольф Шлитт решил посетить маленькую кабинку, дабы лично опробовать достижения прогресса. За долгое время пребывания в укромном уголке капитан-лейтенант, наверное, думал о том, что еще не прославил U-1206 боевыми подвигами. Когда процесс успешно завершился, Карл Адольф не глядя, крутанул штурвальчики, но ожидаемого журчания воды не послышалось. Командир не теряется в любой ситуации: так и Шлитт – глянул на официальную германскую инструкцию по пользованию гальюном, висевшую на двери и храбро повернул еще один штурвальчик – гальюн сохранял каменное спокойствие и не издавал ни единого звука.В конце – концов, осознав, что его подводный опыт в данном вопросе не слишком велик, Шлитт вызвал к себе дипломированного туалетного специалиста. Тот был занят ремонтом дизеля, и на подмогу капитану прислал матроса-моториста. Тот, горя желанием помочь родному командиру и показать себя с лучшей стороны, не читая никаких инструкций, начал крутить штурвал откачки сборника за борт. В азарте оба не заметили, что клапан унитаза не был захлопнут. Эффект превзошел все ожидания. Жидкое и твердое содержимое сборника, подталкиваемое сжатым воздухом и забортной водой, со свистом вылетело вверх и желтым "душистым" фонтаном обрушилось на обоих обалдевших подводников, в довершении всего из унитаза начал бить столб забортной воды под давлением несколько атмосфер, толщиной с человеческую ногу.
Услышав шум воды, врывающейся внутрь корабля, инженер-механик бросился к гальюну, но столб воды бил с такой силой, что подойти к механизмам закрывания клапанов было невозможно.
Первый вахтенный офицер, находясь в центральном посту, почувствовал, что лодка сильно тяжелеет, не стал дожидаться командира, который что-то слишком долго "размышлял о вечном" в гальюне, и скомандовал всплытие на перископную глубину. Давление в трубе упало, опомнившийся моторист подскочил к штурвалам и замкнул все клапаны. Казалось все позади, но положение оказалось гораздо серьезнее – вода, попавшая внутрь прочного корпуса, успела достигнуть отсека, где находилась аккумуляторная батарея. Соленая вода попала на пластины аккумуляторов и произошла неизбежная реакция. Через несколько минут клубы тяжелого, едкого белого газа поплыли по лодке – хлор прибывал очень интенсивно. В эти минуты внутренность лодки очень напоминала подводную душегубку.
Сориентировавшийся, наконец, Шлитт приказал всплывать совсем. Лодка пробкой вылетела на поверхность, и командир, чье состояние в те минуты представить трудно, добрел до рубочного люка и с трудом его распахнул, жадно вдохнув соленый бриз. Вентиляторы резво начали выталкивать за борт клубы газа, впуская внутрь живительный морской воздух.
Именно в этот момент неподалеку пролетали два английских самолета из охраны конвоя, который и поджидала субмарина Шлитта. Летчики, наверное, сильно удивились, увидев всплывшую лодку, из которой валил белый дым, и сразу пошли в атаку. Пока плохо соображающие моряки бежали к палубному орудию, английские бомбы уже сыпались вниз. Прямого попадания удалось избежать, но очень близкие взрывы нанесли лодке такие повреждения, что снова уйти под воду она уже не могла. Первое же столкновение с противником оказалось для корабля последним, Шлитт вынужден был подать последнюю команду "Покинуть корабль". Вскоре подошедший миноносец поднял из воды немцев... В результате героического похода в туалет капитан-лейтенанта Шлитта субмарина погибла. В историю же она вошла под прозвищем – «Потопленная унитазом».