В 1950-х годах идея транспортируемых атомно-энергетических установок, что называется, «витала в воздухе». Если ядерные реакторы можно устанавливать на атомоходах и в подводных лодках, то почему бы не перемещать их по суше? Неудивительно, что предложенная учёными идея поставить АЭС «на колёса» вдохновила министра среднего машиностроения Ефима Славского. Это позволило бы Советскому Союзу обеспечить дешёвыми электроэнергией и теплом жителей отдалённых районов Крайнего Севера и Дальнего Востока. Для населённых пунктов и военных баз, расположенных в Арктике, на тот момент приходилось ежегодно завозить миллионы тонн топлива.
Как сообщают авторы энциклопедии «Машиностроение» (том IV-25), разработки мобильных ядерных установок первого поколения велись в 1950-60-х годах. На базе водо-водяного реактора была создана станция ТЭС-3, которая устанавливалась на шасси от танка Т-10. Из других мобильных установок того периода можно назвать АРБУС («Антарктическую блочную установку»), а также по сей день работающий аппарат ВК-50 в Димитровграде.
Ко второму поколению портативных АЭС относят построенные в 1970-х годах установки «Север-2» и «Волнолом-3». В 1981 году Курчатовский институт ввёл в эксплуатацию опытно-демонстрационную термоэлектрическую установку «Гамма», которая проработала почти 20 лет.
АЭС на колёсах
Накопленный опыт пригодился проектировщикам передвижной атомной электростанции Памир-630Д. Работы над ней велись в Институте ядерной энергетики Академии наук Белорусской ССР в 1976-1985 годах. В начале 1980-х годов были построены два опытных образца, представлявшие в ту пору единственные в мире «АЭС на колёсах».
Внешне ПАЭС Памир-630Д представлял сбой комплекс из двух многотонных полуприцепов, прицепленных к военным седельным тягачам МАЗ-796. За прочными металлическими стенками были расположены реактор мощностью 630 кВт и турбореактивные блоки. На двух других автомобилях размещались управляющие компьютеры «Минск» и отсеки для персонала, рассчитанные на 28 человек.
Машины повышенной проходимости могли доставить Памир-630Б в любую точку Крайнего Севера по тундре и болотистой местности. АЭС была готова к работе при самых низких температурах окружающей среды. Создатели «Памира» реализовали наиболее компактную одноконтурную схему ядерной установки. В отличие от большинства других малых АЭС, генеральный конструктор Василий Нестеренко предложил в качестве теплоносителя не воду и водяной пар, а диссоциирующий газ «нитрин» на основе тетраоксида азота, который отличался повышенной теплопроводностью и теплоёмкостью.
Конец «Памира»
По задумке конструкторов ПАЭС могла непрерывно работать 2000 часов. В итоге один из двух «Памиров» проработал 3000 часов, правда, на меньшей мощности, чем закладывалось в проекте. Запаса ядерного топлива хватило бы ещё на несколько лет работы.
К началу Перестройки советское правительство предполагало, что атомные станции малой мощности со временем обеспечат теплом и электроэнергией около 33 населённых пунктов Крайнего Севера. Однако авария на Чернобыльской АЭС привела к ликвидации утверждённых правительством программ развития малой энергетики.
Стоит отметить, что Памир-630Д не представлял почти никакой опасности – разработчики заложили в установку три ступени безопасности. И, в первую очередь, для исключения человеческого фактора работа ПАЭС была предельно автоматизирована. Однако мобильная ядерная установка испытывалась всего в 6 км от Минска. Для белорусов, только что переживших последствия Чернобыля, это было психологически некомфортно. В феврале 1988 года госкомиссия решила остановить испытания «Памира».
Предложенные отечественными учёными в начале 1990-х годов проекты новых передвижных ядерных установок остались лишь на бумаге – средств на их реализацию у страны уже не было. Интерес к «малым» АЭС возрождается за рубежом уже в XXI веке. Не исключено, что и опыт конструкторов Памир-630Д ещё пригодится России, особенно в условиях, когда присутствие нашей страны в Арктике приобретает всё большее стратегическое и геополитическое значение.
Тимур Сагдиев