Рассмотрение первого этапа жизни Александра Федоровича Керенского показывает, что был он человек умный, тщеславный, энергичный, в меру артистичный и даже целеустремленный. Но все эти качества не дают ответа на вопрос: как так получилось, что в 1917 году во главе России встал именно этот человек?
Ответов можно дать несколько. Один из них: просто в тот момент никто другой не был готов взяться за это. В то время, как от власти отрекались Романовы (Николай и Михаил), премьер-министры, генералы не брали на себя диктаторские полномочия, на политическом горизонте просто не было фигуры, претендующей на власть в бурлящей стране.
Или второй вариант: случайность. Керенский просто оказался в нужное время в нужном месте. Да еще обладал нужным сочетанием свойств характера и амбиций. Он не был гениальным политиком или прозорливцем, за ним не стояла партия, у него не было программы. Но он стремился наверх. Подвернулся случай – и Александр Федорович его не упустил.
Впрочем, каждый ответит себе сам. Давайте просто посмотрим, как это было?
Февраль 1917 года, кратко хроника (датируем в соответствии с традицией по старому стилю):
22 февраля.Царь отбывает в Ставку.
23 февраля.Манифестации в Петрограде. Массовые забастовки рабочих. Требование «Хлеба!»
24 февраля.Бастует до 300 тысяч рабочих Пиетра. Массовые манифестации, крики «Долой царя!»
25 февраля.Манифестации перерастают в беспорядки. Первые убитые. Горят полицейские участки.
26 февраля. Войска открывают огонь по толпам. Приказ царя прекратить заседания Госдумы.
Здесь пауза. Важно помнить, что Керенский видный (то есть заметный) депутат Госдумы. Приказ касается и его тоже. Что делает он? 27 февраля утром, когда начинается бунт солдат Волынского полка, Керенский, не подчиняясь приказу, идет в Таврический дворец, в здание Госдумы.
Сюда же к дворцу, к Думе, как ц естественному центру оппозиции, стихийно стекаются толпы. Они ждут руководства, слова. И вот тут Керенский со своим артистическим талантом дает это слово. Перед толпой он как рыба в воде. Это вам не прочие интеллигенты из Думы, которые умеют нести с кафедры разумные речи. Здесь нужно другое слово, яркое, впечатляющее.
Его и дает Керенский и становится еще более известным. Не только в думских или адвокатских кругах. «Керенский! Керенский!»
В тот же день зарождаются два центра власти: Совет рабочих и солдатских депутатов и Временный комитет Госдумы. Керенский ставит на Совет и входит в его состав. Однако Совет не решается взять власть. Новое правительство формирует Комитет Госдумы. А Совет принимает решение не участвовать в этом образовании.
Что, промахнулся, гражданин Керенский? Да, но не совсем. Он находчив и нагл. 1 марта Александр Федорович извещает Милюкова, формирующего правительство, что готов войти в его состав как представитель Совета. А Совету говорит, вот, мол, меня пригласили, и я согласился, чтобы от лица Совета осуществлять контроль над правительством.
2 марта представлен состав первого Временного правительства. Председатель князь Львов. Керенский занимает не самый первый пост, но и не из последних – министр юстиции. Первая ступенька покорена.
Два слова о значимости постов. Традиционно среди первых числятся министры внутренних, иностранных дел, военный и морской министры. В хвосте плетутся всякие там министры по делам призрения или просвещения. Юстиция – где-то в середине престижности. Для просто депутата, не из лидеров партии это хорошее начало.
Конец апреля 1917 года, первый кризис правительства из-за вопроса войны и мира. В отставку вылетают министр иностранных дел Милюков и военный министр Гучков. За всё это время громкоголосый Керенский показал себя настолько важным, что в новом составе Львов отдает ему пост военного и морского министра. Вторая ступень взята.
(Есть версия, что этим восхождением Керенский обязан своему членству в масонской ложе. Но эту недоказанную или даже недоказуемую теорию я оставлю в скобках.)
Июльский кризис из-за беспорядков или попытки восстания в Петрограде 3-4 июля 1917 года. Князь Львов заявляет: «Я устал, я ухожу». Прочие тоже стремятся уйти из правительства. Что в нем делать? Страна разваливается, война не кончается, экономика коллапсирует, деревни полыхают черным переделом.
И тут вперед выходит Керенский: «Я готов!» - вуаля, Александр Федорович уже председатель Временного правительства. Третья ступень покорена. И всё на энтузиазме, на харизме, на напоре, на балансе между партиями, правительством и Советом. Без какого-то своего прочного фундамента или понимания, что нужно делать или как.
Казалось бы, вот он, пик карьеры, выше уже некуда. Но нет, революции часто открывают путь к диктатуре. И Керенский подходит к этому вплотную. Август 1917 года, корниловский мятеж, неудача мятежа, арест Верховного главнокомандующего Корнилова.
И вот уже Керенский назначает Верховным себя. В его руках высшая военная и гражданская власти. Правительство распущено. Вместо него Директория из пяти человек, включая Александра Федоровича и его верных соратников. Это уже почти диктатура.
Возможно, она бы и удалась, вылилась во что-то более надежное и постоянное, будь на месте вчерашнего адвоката личность покрупнее калибром, авторитетная, прежде всего в офицерской среде. Тот же Корнилов что ли.
Но Керенский по сути никто. Яркая искорка без основы для долгого горения. Он может вспыхнуть, но ненадолго. За ним нет никого.
А за кем есть? Да, за Лениным. Партия большевиков, насчитывающая к осени несколько сотен тысяч членов. Напористая партия, с установкой на захват власти. Боевая и дополнительно вооружившаяся в период корниловского кризиса.
Кукрыниксы. Последний выход Керенского.
В сентябре 1917 года Керенский уже не мог ничего. Хуже того, добившись наивысшей власти, он, видимо, не знал, что с ней делать, потерял связь с реальностью. Еще накануне восстания большевиков Керенский говорил Набокову, дескать, вот бы они поскорее восстали, чтобы прихлопнуть их одним ударом.
Только прихлопывать было нечем и некем. В октябре Петроградский гарнизон выходил из подчинения Верховному. В Петросовете начали заправлять Троцкий и большевики. Верных правительству войск не оставалось. Только юнкера. Бери временных голыми руками. Как известно, их и взяли в ночь с 25 на 26 октября 1917 года.
Напоследок сюжет с бегством в женском платье. Разумеется, выдуманный. Но он тоже показывает масштаб фигуры Керенского. Это что за политик, на которого можно легко повесить такое обвинение и который потом всю жизнь от него будет отмываться и не отмоется. Не какие-то преступления против человечности, коррупция или предательство. Нет, женское платье!
На самом деле Керенский покинул Петроград 25 октября в своей одежде открытом автомобиле в сопровождении авто из американского посольства. И даже с шиком перед отъездом сделал несколько кругов по Дворцовой площади. К вечеру того же дня он был уже в штабе Северного фронта в Пскове.
Далее последовал эпилог с походом казаков Краснова на Петроград. Керенский перебрался поближе, в Гатчину. Но казаки быстро остановились, замитинговали и вступили в переговоры с большевиками. Те потребовали выдать им Керенского.
Вот 1 ноября 1917 года Александр Федорович вынужден бежать из Гатчины уже переодевшись. Но не в женское платье, а в форму матроса. Это был конец Керенского как политической фигуры. Впереди были только эмиграция и забвение.