«Улицы разбитых фонарей» — знаковый сериал отечественного телевидения. Задуманный в качестве отчаянного эксперимента, он быстро стал популярным. Едва ли создатели надеялись на такой успех: «Улицы» делали буквально на коленке и практически без бюджета, а говорить о технической оснащённости не приходилось в принципе.
Первые серии пропитаны настоящей эстетикой криминальных 90‑х с крепкими детективными историями, тотальной атмосферой безнадёги и питерским нуаром. Зрители сразу полюбили героев картины — сотрудников уголовного розыска, а создатели сериала получили премию ТЭФИ за лучший телепроект года.
VATNIKSTAN рассказывает, как сериал, в успех которого никто не верил, покорил аудиторию, кто стал прототипами легендарных ментов и почему первые сезоны, снятые на голом энтузиазме, были популярнее последующих.
Милицейская романтика эпохи полураспада
Андрей Пименов, автор «Улиц разбитых фонарей», не собирался связывать жизнь с милицией. Будущий писатель хотел поступить в пединститут на литературное отделение, но из-за недобора баллов ему пришлось искать другое призвание. Пименов поступил в судостроительный техникум, потом по распределению попал в НИИ судостроения, где работал плазморезчиком. Там ему не нравилось — душа требовала чего-то большего, нежели опостылевший завод.
С детства Андрей зачитывался детективами, и служба в милиции показалась ему интересным вариантом. Переменам мешали больные глаза, однако Пименов убедил врача написать в справке, что он полностью годен. Затем последовали высшие милицейские курсы и практика, наглядно показавшая Пименову внутреннюю кухню милиции: допросы, задержания, расследования.
Служба в уголовном розыске была тяжёлой. Пименова честно предупредили, чтобы он не торопился с решением работать в органах. Однако будущий автор выбрал остаться в милиции.
Ситуация в СССР круто менялась. Рост преступности и появление советской мафии отмечали даже официальные газеты. Важной вехой стала статья начальника Шестого главного управления МВД СССР по борьбе с организованной преступностью Александра Гурова «Лев готовится к прыжку», где автор прямо признавал, что многие сферы экономики контролирует мафия.
Андрей Пименов (Кивинов)Положение усугубилось после распада Советского Союза, страну захлестнула волна преступности. Это касалось не только организованных группировок, но и обычного бытового криминала. Техническое оснащение милиции было низким, а требования начальства — высокими. Пименов вспоминал:
«В начале 90‑х убийства в районе совершались раз в три дня. А у нас кроме удостоверения, пистолета и упомянутой романтики — ничего, по сути, и не было. На место происшествия выезжали на подержанных „Жигулях“ или общественном транспорте. О мобильных телефонах, интернете, видеокамерах, которые сегодня на каждом шагу, никто и не мечтал. Чтобы провести генетическую экспертизу, искали спонсоров, а внедрения, которые сейчас часто показывают в кино, никем не санкционировались. Всё на свой страх и риск. Но тем не менее раскрывали, и довольно много».
На работе Пименов нашёл прототипов героев «Улиц разбитых фонарей». Так, его непосредственный начальник Олег Дудинцев превратился в майора Соловца. Другой коллега, Вячеслав Баснев, работающий с несовершеннолетними преступниками, в книге и сериале появился под именем Вячеслава Волкова. Сотрудник убойного отдела Анатолий Дукул прославился как Анатолий Дукалис. В сюжете главную роль играл сам Пименов под фамилией Кивинов. Оперативник Владимир Малинов, получивший в новелле фамилию Клубникин, стал прототипом для сериального капитана Казанцева.
Реальные прототипы сериала и киношные воплощения слева направо: Андрей Пименов с Алексеем Ниловым, над Сергеем Селиным стоит Анатолий Дукул, под Олегом Дудинцевым сидит Александр Половцев. Справа сидит Вячеслав Баснев с Михаилом Трухиным. В центре — Владимир Малинин, прототип КазанцеваСюжеты и идеи для книг появлялись ежедневно. В свободное от службы время Андрей Пименов написал первые повести. Творчество предназначалось коллегам, которые по достоинству могли оценить таланты товарища. Тогда же Пименов взял псевдоним Кивинов.
Возможно, что произведения милиционера так и остались бы на бумаге, но в ситуацию вмешалась семья. О творческих экспериментах узнала сестра Андрея, а позже и её муж, переводчик. Ознакомившись с произведением, он отнёс книгу к знакомым редакторам. Те остались довольны необычностью повествования — так о милиции в то время никто не писал. Издатель хотел получить больше историй, но Пименов-Кивинов забеспокоился: неизвестно, как на литературные опыты подчинённого отреагировало бы высшее начальство. В итоге Кивинов согласился продолжить истории.
Первая повесть Кивинова «Кошмар на улице Стачек», вышедшая в 1994 году, без прикрас показывала будни питерской милиции. История рассказывала об убийствах таксистов и киллере, который работает на таинственную преступную группировку. Интересная детективная завязка и суровость сюжета соседствовала с забавными ситуациями из жизни бравых оперативников. Порой книга напоминала сборник милицейских баек — Андрей Кивинов умудрился писать смешно о страшном.
Первые работы Кивинова — отличный пример питерской хтони, пропитанной почти лавкрафтовским ужасом. Тут и алкаши-уголовники, и коррумпированные чиновники, и злачные места вроде печально известной пивной «Мутный глаз», обители местных хануриков и опытных зеков.
Писатель показал и неприглядные стороны милицейской жизни, в том числе нежелание оперативников возбуждать уголовные дела, обман потерпевших и пытки.
Вскоре с произведениями Кивинова познакомились обычные читатели. Однако подлинная популярность пришла к нему благодаря актёру Виктору Бычкову, который случайно купил экземпляр «Кошмара на улице Стачек».
Ужасы питерского кинопроизводства
Виктор Бычков прославился ролью егеря Кузьмича в фильме Александра Рогожкина «Особенности национальной охоты» (1995). Несмотря на успех ленты, работы у Бычкова не было.
Однажды в подземном переходе актёр остановился у книжного ларька, где на прилавке стояла книга со странным названием «Кошмар на улице Стачек». Бычкова купил её. Актёр быстро прочитал повесть и предложил книгу Александру Рогожкину в качестве готового сценария. Сначала режиссёр не оценил идею, решив, что это типичное бульварное чтиво.
Позже Бычков рассказывал, что надеялся получить главную роль. Однако в итоге сыграл эпизодического персонажа, бомжа Юлия Померанцева, который из идейных соображений занимался стукачеством.
«Я хотел быть Лариным, естественно. Ну Дукалисом. В принципе мечтал, конечно, о Казанове, но Рогожкин сказал: „Надо взять молодых актёров. Ты снялся, а как много замечательных ребят!“»
По легенде Бычков всё-таки уговорил Рогожкина экранизировать книгу, а вскоре к проекту подключился питерский продюсер Александр Капица.
На дворе стояли суровые 90‑е, снимать сериал о милиционерах казалось странной затеей. На российских каналах показывали либо голливудские блокбастеры, либо латиноамериканские мыльные оперы. Казалось бы, кому интересно смотреть на мрачные виды Питера с отечественными ментами, чей авторитет на нуле? И это была не единственная проблема.
Основной сложностью в экранизации стало отсутствие денег и технической базы: не хватало оборудования, реквизита и специалистов. «Ленфильм», некогда выпускавший культовые советские картины, практически не работал. Что оставалось создателям? Сделать ставку на талант режиссёров и актёров, а ещё — надеяться на сильный сценарий.
Наиболее заметными режиссёрами проекта стали Владимир Бортко, Дмитрий Светозаров и Александр Рогожкин.
Кивинов как сценарист и автор получил за все серии примерно тысячу долларов. Вопрос денег для него был не принципиальным — основную прибыль он получал от книг.
Проектом занималась студия «Русское видео» по заказу телеканала РТР. Съёмки начались 25 октября 1995 года на чистом энтузиазме в очень суровых условиях. Профессиональные камеры не использовали — вместо них были простые любительские. Съёмочная группа экономила на всём, от техники до одежды актёров. Помогали питерские милиционеры: Кировское РУВД предоставило помещения, где отсняли несколько эпизодов.
Андрей Кивинов позже вспоминал:
«Звук писали вживую, обходились без каскадёров, дублей делали мало. Так, в серии, которую снимал Владимир Бортко, была сцена, в которой грабитель разбивает стекло в пункте обмена валюты и стреляет в охранника. Стекло принесли только одно, на второе денег не нашлось. Десять дублей репетировали, чтобы после этого решиться и разбить стекло в кадре».
Для экономии в сериал пригласили малоизвестных актёров. Считается, что кастингом занимался Рогожкин. Продюсеры сотрудничали с местным РУВД, чтобы понять, какие типажи нужны. Заодно создатели познакомились и с прототипами персонажей. Позже актёры консультировались с милиционерами для более убедительной игры.
Каждая серия стоила примерно девять тысяч долларов. Для сравнения: одна серия «Бригада», выходившей с 2002 года, стоила около 200 тысяч долларов.
Название для сериала, по воспоминаниям Кивинова, придумала женщина из съёмочной группы. Создателям её идея понравилась — она усиливала и без того печальную атмосферу проекта. Недавно по интернету распространилась легенда, что «разбитые фонари» — это отсылка к аббревиатуре РФ, то есть к Российской Федерации. В видеопрокате сериал получил второе название — «Менты».
Несмотря на старания команды, в техническом плане «Улицы» были ужасны. Хуже всего дела обстояли со звуком. На фоне западных детективов «Менты» выглядели откровенно неважно. Руководство РТР отказалось от сериала из-за низкого качества. У картины были все шансы остаться на полках видеоархивов.
Ситуация изменилась в 1997 году, когда владелец канала НТВ Владимир Гусинский решил создать телесеть, к которой принадлежал канал ТНТ. Развивать идеи Гусинского стали Сергей Скворцов и Павел Корчагин, решившие, что «Улицы разбитых фонарей» положительно повлияют на сетку вещания ТНТ. Они уговорили Гусинского выкупить сериал. В начале января 1998 года на ТНТ вышла первая серия «Ментов».
Секреты успеха по-питерски
Несмотря на опасения руководства ТНТ, зрители приняли сериал на ура. Рейтинги были большими, «Улицы разбитых фонарей» показали по ОРТ, поступил заказ на новые серии. Создателям оставалось только разводить руками и недоумевать, как малоизвестные актёры превратились во всенародных любимцев.
На руку сыграли два фактора. Первый — необычность проекта. Ничего подобного раньше просто не существовало. Значительная часть зрителей, воспитанная на стерильных советских детективах, со смесью ужаса и шока знакомилась с «внутренней кухней» российской милиции, которая рыскала по мрачным улицам в поисках убийц, воров и маньяков. Что для Кивинова и его коллег было привычной реальностью, то для обычного человека оказалось почти фантастикой.
Второй фактор заключался в криминальной обстановке тех лет. Телевидение подкидывало сюжеты, на фоне которых истории Кивинова бледнели. Особенно если вспомнить кровавые выпуски «Дорожного патруля» на канале ТВ‑6. Жизнь и сериал, к сожалению, слишком сильно пересекались.
«Улицы разбитых фонарей» сохранили чёрный юмор книг Андрея Кивинова, что только способствовало популярности. Надо отдать должное сценаристам и режиссёрам, которые потрудились над драматургией и усовершенствовали сюжеты. Острые детективные сценарии и общая безысходность криминального Петербурга нравились зрителям. И, конечно, нельзя забывать о гениальных диалогах героев.
Сильная сторона «Ментов» — эксперименты с жанрами. Каждый новый режиссёр привносил в историю что-то своё. Например, серия «Инстинкт мотылька» от Дмитрия Светозарова — загадочная история о киллере, который выходит из подземелья и уничтожает лидеров преступного мира. Другой эпизод от Светозарова, «Лекарство от скуки», также проникнут мистицизмом, но иного свойства: в нём есть многочисленные отсылки к русской классике вроде «Пиковой дамы» Александра Пушкина.
Доминирующим жанром «Улиц» всё-таки стал нуар с питерским колоритом. Хотя обычно расследование вела команда оперов, в некоторых сериях поиски преступника брал на себя один герой, чаще всего капитан Ларин или Казанцев. Такие истории — пример «крутого детектива», где сыщик-одиночка раскрывает запутанное преступление.
Значительной частью атмосферы сериал обязан композитору Андрею Сигле, создавшему необычный саундтрек. Сигле экспериментировал с музыкой и использовал различные жанры от эмбиента до джазовых композиций. В отдельных эпизодах звучал и индастриал, подчёркивавший тёмную сторону Петербурга. К сожалению, после ухода Сигле из проекта музыкальное сопровождение деградировало до блатняка.
Постмортем сериала
«Улицы разбитых фонарей» показали, насколько успешными могут стать российские сериалы. Проект получил множество премий, например «ТЭФИ» как «Лучший телепроект года» (1999) и «Телевизионный игровой (художественный) фильм или сериал». Об актёрах снимали документальные фильмы, у них брали многочисленные интервью.
Российское телевидение захлестнула «ментовская волна» новых сериалов. Среди них было ответвление от «Улиц разбитых фонарей» под названием «Убойная сила» с Константином Хабенским, проект о приключениях сотрудника ФСБ «Агент национальной безопасности» с Михаилом Пореченковым и другие.
Что касалось «Улиц», то популярность погубила сериал: сюжеты начали штамповать, качество стремительно падало. Люди, работавшие на начальном этапе, ушли. Кивинов покинул проект.
Главной проблемой новой команды оказалось непонимание оригинального материала. Ушли в прошлое злободневность, жесть, чёрный юмор и крепкие сюжеты, благодаря которым сериал стал хитом. Создатели ранних серий не боялись экспериментов и этим покорили зрителей. Проект следовало завершить в конце 90‑х годов, но в итоге мы получили сомнительную франшизу, которая теряла качество с каждым сезоном.
Итог печален — 15 сезонов, которые ничего общего не имеют с теми самыми «Ментами».