Поражения, понесённые японской Императорской армией в районе озера Хасан (1938 год) и на Халхин-Голе (1939 год), подействовали на её командование, словно холодный отрезвляющий душ. Японский генералитет осознал, что вверенные ему войска значительно отстают от РККА по уровню вооружений, и принял ряд мер. Одним из инициированных мероприятий стал проект по созданию сверхтяжёлых танков, которые до этого японцами не разрабатывались.
К проектированию по-настоящему тяжёлых танков к 1939 году японские инженеры ещё не приступали, так как не поступало заказов от военных. У танкостроителей возникали сомнения в том, хватит ли им знаний и опыта для конструирования сверхтяжёлого танка в пределах указанных военными узких временных рамок, но те, видимо, считали, что недостаток знаний проектировщикам должен компенсировать самурайский дух.
Полковник Ивакуро – «отец» японских сверхтяжёлых танков
В 1939 году главой Департамента по делам армии в Бюро по делам армии (японском министерстве обороны) назначили выдающегося военного деятеля – полковника Хидео Ивакуро. До назначения на пост в Бюро Ивакуро занимался разведывательной деятельностью, налаживанием производства фальшивых иностранных банкнот, перлюстрацией диппочты зарубежных посольств и консульств, подготовкой и заброской диверсантов, а также курировал марионеточное китайское правительство в Нанкине.
После назначения главой Департамента по делам армии в обязанности Ивакуро стало входить налаживание разработки новейших видов вооружений, в том числе и танков. Как уже было сказано, до 1939 года японская промышленность не производила тяжёлых машин – в 1931 году инженерами арсенала в Осаке был спроектирован и собран один прототип 18-тонного танка Type 2591, который на самом деле тяжёлым не являлся, хотя японцы и считали его таковым. К 1935 году его конструкцию переработали, в результате чего на свет появилась 26-тонная трёхбашенная машина Type 2595 с лобовым бронированием 30–35 мм. Она несла 70-мм основное вооружение и имела габариты 6,5 х 2,7 х 2,9 м. Но дальше постройки четырёх прототипов проект не продвинулся.
Теперь новый глава Департамента потребовал от инженеров корпорации Mitsubishi в кратчайшие сроки создать совершенно новый танк весом в 100 т.
Стотонный танк образца 1940 года
Шигео Отака, бывший инженер Mitsubishi, участвовавший в создании этого бронированного гиганта, спустя годы собрал воспоминания своих коллег. Фактически, другой информации о проекте, кроме воспоминаний этих людей, не сохранилось, так как он был засекречен, и ближе к концу войны всю документацию и другие материальные свидетельства его существования японцы уничтожили.
Проект находился под непосредственным контролем полковника Мурато – главы 4-го научно-исследовательского отдела Департамента. Полковник Ивакуро отдал ему приказ о начале работ над сверхтяжёлым танком практически сразу после окончания Номонганского инцидента (так в Японии принято называть бои на реке Халхин-Гол). «Справочник сухопутных вооружений Императорской армии Японии 1872–1945» от 1997 года цитирует его приказ (здесь и далее японские источники цитируются по статье Ф. Роцкота Superheavy Japanese tanks):
«Совершенно секретно. Я хочу, чтобы Вы спроектировали огромный танк, который мог бы использоваться как мобильный ДОТ на широких открытых равнинах Маньчжурии… Сделайте размеры, которые в два раза превысят габариты имеющихся танков»
Проекту присвоили военный индекс O-I – по первым буквам слов «большой первый». Согласно книге «Танки и танковые битвы», работники корпорации Mitsubishi обозначали танк индексом Mi-To от (Mitsubishi-Tokyo). Однако Роцкот пишет, что уже упоминавшийся «Справочник» и «Тихоокеанские военные секреты: Все японские секретные вооружения» утверждают, что индексы O-I и Mi-To присваивались только следующему 120-тонному варианту сверхтяжёлого танка, а 100-тонная машина индексов не имела. По данным Роцкота, Томио Хара в своей книге «Японские танки» вообще не упоминает об этом обозначении, но говорит о том, что обе машины собирались предприятиями Mitsubishi. Так что вполне возможно, что индекс Mi-To присваивался обоим танкам.
В различных источниках также используется обозначение Type 100. В японской нумерации военных разработок цифры указывали год проекта по японскому летоисчислению, которое берёт своё начало с 660 года до н. э. (чаще всего записывались только две последние или даже одна последняя цифра). Так как 100-тонную машину разработали в 1940 году, она должны была обозначаться как Type 2600, и вполне возможно, что для сокращения использовался индекс Type 100(или просто-00).
Инженер Шигео Отака и остальные его коллеги, занятые в проекте, множество раз посещали деревянные бараки, в которых размещался 4-й отдел. Под строжайшим запретом разглашения всего увиденного и услышанного они работали в специальном секретном кабинете. Здесь проект сверхтяжёлого танка обретал свою форму, идеи инженеров материализовывались в виде чертежей на бумаге, чтобы затем в цехах предприятий концерна Mitsubishi реализоваться в металле. В конце концов, комплект документации был готов. Спроектированная машина вышла грандиозной, и военные были довольны. Как тогда казалось, дело оставалось за малым – чтобы эта махина подтвердила свою способность самостоятельно перемещаться. Для этого её надо было воплотить в металле.
Устройство бронированного гиганта
Общая длина нового танка достигала 10 м, ширина – 4,2 м. Высота корпуса без башни составляла 2,5 м, с башней – 4 м, ширина траков – 900 мм (по другим данным – 800 мм).
Силовая установка суммарной мощностью 1100 л. с. состояла из двух 550-сильных бензиновых двигателей воздушного охлаждения. Моторы располагались параллельно вдоль корпуса танка в кормовом моторно-трансмиссионном отделении (далее – МТО). Трансмиссия также находилась в кормовом отделении – её конструкция была идентична танку Type 97 Chi-Ha, только шестерни инженеры спроектировали значительно более крупными и массивными. Максимальная скорость танка достигала 25 км/ч, хотя некоторые инженеры вспоминали и о 40 км/ч, что вызывает некоторые сомнения.
Рычаг переключения скоростей пятиступенчатой коробки передач (далее – КПП) размещался впереди по центру отделения управления так, что механику-водителю приходилось использовать для переключения скоростей обе руки. У водителя не было смотрового люка или амбразуры для наблюдения за дорогой – для управления танком ему постоянно приходилось смотреть в перископический прибор, установленный перед ним. Кроме рычага КПП и педали газа все остальные механизмы управления танком снабдили гидроусилителями, что сделало работу механика-водителя значительно проще и комфортнее, чем на серийных японских бронемашинах.
По одним данным, на каждый борт машины приходилось по три тележки с четырьмя опорными катками в каждой (тележки использовали пружинную подвеску) – таким образом, на каждый борт приходилось по двенадцать катков. Однако также существуют эскизы и рисунки, на которых у танка по восемь и по десять катков на борт. Катки не снабжались резиновыми бандажами, поэтому при движении танк издавал невероятный грохот.
Для ускорения и удешевления работ корпус прототипа изготовили из обычной конструкционной стали. Лобовые детали вырезались из 75-мм проката, сверху на них крепились 75-мм накладки, которые доводили общую толщину лобового бронирования до 150 мм. Толщина бортовых плит составляла 35 мм. Бортовые плиты и подвеска дополнительно прикрывались 35-мм «юбками», которые доводили общую толщину бортового бронирования до 70 мм.
В большой башне, располагавшейся по центру корпуса, устанавливалось основное вооружение танка – 100-мм пушка. В своих мемуарах японские инженеры не конкретизируют, каким именно основным вооружением оснащался (или должен был оснащаться) танк, называя только его калибр. Многие исследователи (в частности, Роберт Арндт, japan.greyfalcon.us/O.htm) пришли практически к единому мнению, что для вооружения использовалось 104,9-мм орудие Type 92. В то же время, не исключено, что существовала какая-то экспериментальная 100-мм артсистема, которой и планировали вооружить новую машину.
Точное количество и расположение малых башен 100-тонного танка неизвестно, однако есть свидетельства, согласно которым малые башни устанавливались и в передней, и в задней части танка. Встречаются репродукции и с одной малой башней впереди и одной сзади, и с двумя башнями впереди и одной сзади, и с двумя передними башнями (видимо, проект был только один, а путаницу внесла несовершенная человеческая память и более поздние домыслы исследователей). Согласно «Справочнику», к началу испытаний корпус танка был готов и установлен на шасси, однако неясность с количеством башен наводит на мысль, что машина могла испытываться без них.
У исследователей нет единства не только по поводу количества и размещения малых башен, но и их вооружения. Все источники сходятся только в одном – что на танк устанавливались 37-мм пушки Type 1 и 7,7-мм пулемёты Type 97.
Забронированный объём танка был столь велик, что внутри него можно было стоять в полный рост и ходить по широким коридорам, не цепляясь за механизмы и стеллажи. МТО, боевое отделение и отделение управления отделялись друг от друга бронированными переборками толщиной 16 мм. Внутри машины располагались одиннадцать членов экипажа, большая часть которого состояла из орудийных расчётов и пулемётчиков. Участвуй танк в настоящих сражениях, его командиру было бы крайне сложно эффективно управлять всем этим «коллективом», что доказала эксплуатация советских Т-35 с экипажами из десяти человек.
Неудачные испытания
Для тестирования танк доставили на полигон арсенала Сагами, расположенный в префектуре Канагава острова Хонсю. К транспортировке был допущен только персонал, задействованный в разработке и постройке прототипа, а контуры танка скрыли под огромным брезентом. Погрузка началась в два часа ночи и закончилась к рассвету, а доставка танка к полигону заняла десять дней.
Поскольку полковника Мурато перевели в боевую часть, от 4-го отдела на полигоне присутствовал подполковник Накано. Кроме того, за испытаниями наблюдал начальник Сагамского арсенала Томио Хара. После недавних осадков грунт на полигоне раскис, поэтому 100-тонная махина уехала недалеко и застряла, погрузившись в грязь на метровую глубину. Попытки механика-водителя самостоятельно вывести машину только усугубили ситуацию – танк зарылся в грунт ещё глубже, а его гусеницы соскочили с опорных катков.
С большими сложностями танк извлекли из земли, отмыли от грязи, надели на него гусеницы и приступили к испытаниям пробегом на твёрдой поверхности. Второй этап испытаний оказался не менее обескураживающим – при перемещении по бетонной дороге от танка начали отлетать куски траков, а бетон под гусеницами растрескался. Все эти неутешительные результаты привели к тому, что от дальнейшего развития проекта 100-тонного танка в 1940 году отказались. Прототип опять накрыли брезентом и оставили в арсенале до 1944 года, когда он был окончательно разобран на лом.
Возможно, именно эта неудача и сотни тысяч иен, выброшенных на ветер, стали причиной перевода полковника Ивакуро на другую службу – в 1941 году его отстранили от разработки новых вооружений и назначили советником посла в США.
Танк последней надежды
В 1944 году японские военные вновь вернулись к идее сверхтяжёлого танка. Безнадёжное положение на всех фронтах вынуждало их искать «чудо-оружие», способное спасти Японию от окончательного разгрома. Дополнительным толчком к воскрешению проекта послужила информация о разработке немцами танка «Маус». За проектирование сверхтяжёлой машины вновь взялись инженеры Mitsubishi.
Вес танка, который получил (или унаследовал) индекс O-І, должен был достигать 120 т. В самой большой центральной башне конструкторы расположили основное вооружение – 104,9-мм пушку Type 92. Длина её ствола, в котором снаряды разгонялись до 765 м/с, достигала 45 калибров (4720 мм), а вес всей артсистемы – 5 т(по другим данным масса орудия составляла 3 732 кг). На дистанции до 1000 м снаряд мог пробить лист брони толщиной 150 мм. Эта пушка широко использовалась японцами как полевое орудие, а максимальная дальность ведения огня из неё достигала 18,2 км.
Две малые башни расположили в одну линию в передней части корпуса. Одна из них вооружалась 47-мм танковой пушкой Type 1, а вооружение второй состояло из 7,7-мм пулемёта Type 97. В задней части корпуса располагалась третья малая башня со спаренной установкой двух 7,7-мм пулемётов. Боекомплект составлял: для 104,9-мм пушки – 60 выстрелов раздельного заряжания (масса снаряда – 16 кг, заряда – 30 кг), для 37-мм пушек – 100 унитарных выстрелов, для пулемётов – 7470 патронов.
Основные данные о конструкции нового танка совпадают с параметрами его 100-тонного предшественника. Силовая установка – два бензиновых двигателя с воздушным охлаждением мощностью по 550 л. с. каждый (лицензионные копии авиационных моторов BMW, произведённые компанией Kawasaki Heavy Industries). Габариты машины: длина – 10 м (согласно «Справочника» – 11 м), ширина – 4,2 м, высота – 4 м. Толщину лобового бронирования танка планировали нарастить до 200 мм, бортового – до 35+75 мм, кормовой – до 150 мм. Хара Томио утверждает, что ширина гусениц новой машины должна была достигать 750 мм, что весьма спорно с учётом того, что у предыдущей машины она равнялась 800 или даже 900 мм.
Однако все усилия инженеров оказались напрасными. В связи с дефицитом средств и стремительным продвижением противника к границам самой Японии от проекта отказались, так его и не окончив. Стоит отметить, что существует свидетельство одного из неназванных участников проекта, утверждающее, что он всё-таки был завершён (при этом вес танка достиг 140 т). Кроме того, некоторые интернет-ресурсы (в частности, Super & Ultra Heavy Tanks, wardrawings.be/WW2/Files/1-Vehicles/Axis/3-Japan/03-HeavyTanks/Type100O-I/File/O-I.htm) приводят непроверенную информацию о том, что прототип разобрали, чтобы доставить в Маньчжурию для испытаний (никаких доказательств этого не приводится).
Перед капитуляцией Японии всю документацию касательно O-I в концерне Mitsubishi уничтожили. Лишь в японском святилище Вакадзиси, которое также является и танковым музеем, хранился (а, возможно, пребывает и по сей день) большой танковый трак. Некоторые исследователи настаивают на том, что он принадлежал прототипу O-I, а точнее, 100-тонному танку, разрабатывавшемуся в начале 40-х годов. Его форма повторяет конфигурацию трака танка Chi-Ha, при том что он обладает значительно большими размерами (ширина – 800 мм, длина – 300 мм). Трак настолько тяжёл, что один человек не способен его поднять. Возможно, это всё, что осталось от проекта японского бронированного монстра.
