Журнал Вопросы истории. 2000, № 2.
Шестьдесят пять лет назад в Смольном прозвучал роковой выстрел Николаева. Был убит член политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) и ленинградского обкома партии С. М. Киров. За истекшие годы четыре комиссии, последовательно создававшиеся после XX съезда КПСС, вновь и вновь изучали обстоятельства этого преступления. Результатом их работы стала реабилитация почти всех, кого обвиняли в причастности к убийству Кирова.
Однако ни один документ из многотомного "дела", возникшего в НКВД в декабре 1934- марте 1935гг., "дела", хранящегося в оригинале в Центральном архиве ФСБ и продублированного на 75% копиями в Российском государственном архиве социально-политической истории, в личном фонде Н. И. Ежова, так и не был опубликован. При Сталине и Хрущеве, Брежневе и Горбачеве, "дело" оставалось засекреченным, и ныне остается недоступным для исследователей, хотя не содержит ничего, что можно было бы истолковать как государственную тайну, а публикацию, как наносящую ущерб национальным интересам.
Между тем, ни один историк, изучающий историю СССР, не может пройти мимо убийства Кирова, справедливо связывая его с важнейшим, поворотным моментом в жизни страны. Однако из-за невозможности опереться на достоверные, неоспоримые факты, многие исследователи пишут о прямой причастности Сталина к убийству Кирова и лишь на основании такого предположения превращают покушение Николаева в отправную точку массовых репрессий. Пока несомненными остаются два факта. Николаев действительно убил Кирова. Сталин же использовал происшедшее в своих целях. Все остальное, что же на самом деле случилось в Смольном, почему для Сталина именно это событие стало решающим для начала открытой борьбы со своими политическими противниками, еще требует мотивированных ответов.
Убийство
Все детали убийства Кирова легко воссоздаются по сохранившимся документам, датированным первыми днями декабря 1934 года. По телеграммам, рапортам, медицинским заключениям. По протоколам допросов как Л. В. Николаева, так и десяти свидетелей, дававших показания в первый же день трагического происшествия, всего через два-три часа после убийства 1.
Из протокола допроса Николаева 9 декабря: "Как вы провели день 1 декабря вплоть до момента убийства?
" В этот день должен был состояться актив по вопросам об итогах пленума 2. Я дважды звонил жене на службу и просил достать билеты на актив. К часу дня я выяснил, что жена не сможет достать билеты, поэтому после часа я поехал в Смольнинский райком партии - проспект имени 25 октября, где обратился к сотрудникам районного комитета Гурьянову и Орлову с просьбой дать мне билет на актив. Гурьянов отказал, а Орлов обещал, предложив придти за ним к концу дня.
Для страховки я решил съездить в Смольный и там попытаться через знакомых сотрудников городского комитета получить билет. С 1 часа 30 минут дня до 2 часов 30 минут дня я находился в здании Смольного, "наган" был при мне".
Смольный. 1934
Из показаний сотрудницы отдела руководящих партийных органов ленинградского горкома А. П. Бауэр-Румянцевой, данных 1 декабря:
"1 декабря в начале 15 часов вошел в комнату № 431 на третьем этаже Николаев, работавший в РКИ в Смольном и числившийся там, и обратился ко мне с просьбой дать ему пропуск на актив. Я ему ответила, что у меня пропуска нет и мы сами не идем. Тогда он меня спросил, где сидит Смирнов, работающий по кадрам. Я ему сказала, что Смирнов сидит в комнате рядом".
Из показаний Николаева от 9 декабря:
"Встретил сотрудников Денисову, Шитик, Смирнова, Ларина, Петрошевич - у всех просил билет. Только один Петрошевич обещал дать билет, но только к концу дня. В ожидании конца дня я решил погулять возле Смольного, полагая, что скорее всего получу билет у Петрошевича. По истечении часа вновь зашел в Смольный".
Показания П. П. Лазюкова, сотрудника оперативного отдела (далее - оперод) управления НКВД по Ленинградской области, 1 декабря, в кратком изложении:
Заступил на пост вместе с К. М. Паузером у дома, где проживал Киров - проспект Красных зорь, дом 26/28, в 9 часов 30 минут утра. В 1600 Киров вышел из дому по направлению к Троицкому мосту по правой стороне. Впереди него шел сотрудник оперода Н. М. Трусов, Лазюков и Паузер сзади, в десяти шагах. У моста Киров сел в свою машину, а охрана - в свою и поехали по маршруту Троицкий мост - набережная Жореса - Литейный проспект - ул. Воинова - ул. Слуцкого - ул. Тверская - Смольнинская площадь. "Машина т. Кирова въехала в ворота, а мы задержались у стоянки. Т. Паузер первый выскочил из машины, а я остался сзади него. Тов. Кирова у ворот Смольного встречали Александров, Бальковский и Аузен (сотрудник наружного наблюдения), которые приняли его. Я и Паузер остались в вестибюле Смольного ждать т. Кирова".
Леонид Николаев
К. М. Паузер, сотрудник оперода УНКВД, 1 декабря:
"На подъезде Смольного стояли т. Борисов - оперативный комиссар, и помощник коменданта Смольного т. Погудалов. Все мы, то есть я, Лазюков, Аузен, Бальковский, Борисов и Погудалов, вошли в вестибюль, довели т. Кирова до дверей, ведущих к лестнице на верхние этажи. Я, т. Лазюков, т. Погудалов остались у дверей, а т. Борисов, т. Аузен и т. Бальковский отправились по лестнице за т. Кировым".
М. В. Борисов , сотрудник оперода УНКВД, 1 декабря:
"Добравшись до коридора, я шел по коридору от него (Кирова) на расстоянии 20 шагов. Не доходя двух шагов до поворота в левый коридор, я услыхал выстрел. Выбежав на левый коридор, я увидел двух лежащих у дверей приемной т. Чудова. Лежали они на расстоянии 3/4 метра друг от друга. В стороне от них лежал наган. В том же коридоре, я видел, находился монтер областного комитета Платоч. Тут же выбежали из дверей работники областного комитета. Их фамилии я не помню".
Николаев, показания 9 декабря:
"По истечении часа вновь зашел в Смольный , вошел в уборную. Выйдя оттуда, увидел Кирова, направлявшегося в свой кабинет. Это было на третьем этаже здания, было примерно 4 часа 30 минут вечера". Из показаний Николаева от 3 декабря: "Выйдя из уборной, я увидел, что навстречу мне, по правой стороне коридора, идет С. М. Киров на расстоянии от меня 15-20 шагов. Я остановился и отвернулся к нему задом, так что когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя шагов на 10-15, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул за угол налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста - я побежал шагов за пять, вынув наган на бегу из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернул назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив вышел человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился".
Мильда Драуле. Жена Николаева
С. А. Платоч, монтер Смольного, из показаний 1 декабря:
"Дойдя по коридору до угла левого коридора, мы (и кладовщик Г. Г. Васильев. - Ю. Ж.) увидели, что с нами поравнялся т. Киров. Васильев попросил меня закрыть стеклянную дверь на левом коридоре, которая ведет в 4-ю столовую. Я побежал впереди Кирова шагов на 8, вдруг услыхал сзади выстрел. Когда я обернулся, раздался второй выстрел. Я увидел, что т. Киров лежит, а второй медленно сползает на пол, опираясь на стену. У этого человека в руках находился наган, который я взял у него из рук. Когда я у стрелявшего в т. Кирова брал наган, он был как будто без чувств".
Г. Г. Васильев, кладовщик Смольного, из показаний 1 декабря:
"Я направлялся к себе в комнату. По дороге вижу, что идет т. Киров. Я счел неудобным, что стеклянная дверь открыта и послал встретившегося мне Платоча, чтобы он ее закрыл и продолжал идти к себе в комнату. Не успел я сделать двух шагов, как раздался выстрел. Я повернул обратно, добежал до угла левого коридора, как раздался второй выстрел и я увидел, что лежат двое. Я схватился за голову и подумал, что наверное т. Кирова убили, но туда я не побежал до выстрела".
М. Д. Лионикин, инструктор ленинградского горкома, из показаний 1 декабря:
"Я в момент выстрелов находился в прихожей секретного отдела областного комитета. Раздался первый выстрел, я бросил бумаги, приоткрыл дверь, ведущую в коридор, увидел человека с наганом в руке, который кричал, размахивая револьвером над головой. Я призакрыл дверь. Он произвел второй выстрел и упал. После этого я и работники секретного отдела вышли из прихожей в коридор. В коридоре на полу против двери в кабинет т. Чудова лежал т. Киров вниз лицом, а сзади на метр отступя лежал стрелявший в него человек на спине, широко раскинув руки в стороны. В коридоре уже много собралось товарищей, в том числе тт. Чудов, Кодацкий, Позерн 6 и т. д. Срочно была вызвана врачебная помощь. Стрелявший начал шевелиться, приподниматься. Я его поддержал, и начали обыскивать, отнесли в изолированную комнату (информационный отдел, № 493). В это же время другие отнесли раненого т. Кирова в его кабинет".
А. М. Дурейко, сотрудник оперода УНКВД, показания 1 декабря:
"Узнав, что приехал т. Киров, я пошел по коридору (третьего этажа. - Ю. Ж.)... Я направлялся навстречу т. Кирову. Его сзади сопровождал т. Борисов. Через некоторое время, две-три минуты, раздался один за другим два выстрела. Побежавши на выстрелы, я увидел двух, лежавших на полу. Тут уже набежало много народу, главным образом сотрудники областного комитета, здесь же я увидел т. Чудова. Я бросился к стрелявшему и тут же начал его обыскивать. У него при обыске был найден ряд документов. Во время прохода т. Кирова по коридору по нему ходило много народу".
И.Сталин у гроба С.Кирова
Таковы факты, установленные вечером 1 декабря 1934 года. Факты, на которые еще не мог повлиять, даже если бы того и хотел, Сталин. Ведь пока он находился в Москве, в своем кремлевском кабинете, а узнал об убийстве Кирова уже после того, как начался допрос свидетелей. Дополняющие и одновременно подтверждающие друг друга показания десяти очевидцев (помимо упомянутых еще Иванов- часовой, дежуривший на лестничной площадке 3 этажа, М. Е. Цукерман - директор ленинградского ирка, ожидавший в том же коридоре Позерна) дают нам однозначную картину событий.
В половине пятого вечера 1 декабря в коридорах, ведших к кабинету Кирова, было не пусто, что всегда утверждалось при описании убийства, а довольно многолюдно. Это засвидетельствовано Дурейко и Цукерманом, лишний раз доказывается присутствием там Платоча, Васильева, Борисова, Дурейко. Здесь же необходимо опровергнуть еще одну легенду, твердо закрепившуюся в литературе. Борисов отнюдь не являлся телохранителем ("прикрепленным") Кирова. Ему, одному из многих сотрудников охраны Смольного, вменялось сопровождение члена политбюро только от подъезда здания до кабинета и обратно. Практически аналогичные обязанности, но лишь применительно к обоим коридорам 3 этажа, исполнял и Дурейко.
Шестьдесят пять лет назад в Смольном прозвучал роковой выстрел Николаева. Был убит член политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) и ленинградского обкома партии С. М. Киров. За истекшие годы четыре комиссии, последовательно создававшиеся после XX съезда КПСС, вновь и вновь изучали обстоятельства этого преступления. Результатом их работы стала реабилитация почти всех, кого обвиняли в причастности к убийству Кирова.
Однако ни один документ из многотомного "дела", возникшего в НКВД в декабре 1934- марте 1935гг., "дела", хранящегося в оригинале в Центральном архиве ФСБ и продублированного на 75% копиями в Российском государственном архиве социально-политической истории, в личном фонде Н. И. Ежова, так и не был опубликован. При Сталине и Хрущеве, Брежневе и Горбачеве, "дело" оставалось засекреченным, и ныне остается недоступным для исследователей, хотя не содержит ничего, что можно было бы истолковать как государственную тайну, а публикацию, как наносящую ущерб национальным интересам.
Между тем, ни один историк, изучающий историю СССР, не может пройти мимо убийства Кирова, справедливо связывая его с важнейшим, поворотным моментом в жизни страны. Однако из-за невозможности опереться на достоверные, неоспоримые факты, многие исследователи пишут о прямой причастности Сталина к убийству Кирова и лишь на основании такого предположения превращают покушение Николаева в отправную точку массовых репрессий. Пока несомненными остаются два факта. Николаев действительно убил Кирова. Сталин же использовал происшедшее в своих целях. Все остальное, что же на самом деле случилось в Смольном, почему для Сталина именно это событие стало решающим для начала открытой борьбы со своими политическими противниками, еще требует мотивированных ответов.
Убийство
Все детали убийства Кирова легко воссоздаются по сохранившимся документам, датированным первыми днями декабря 1934 года. По телеграммам, рапортам, медицинским заключениям. По протоколам допросов как Л. В. Николаева, так и десяти свидетелей, дававших показания в первый же день трагического происшествия, всего через два-три часа после убийства 1.
Из протокола допроса Николаева 9 декабря: "Как вы провели день 1 декабря вплоть до момента убийства?
" В этот день должен был состояться актив по вопросам об итогах пленума 2. Я дважды звонил жене на службу и просил достать билеты на актив. К часу дня я выяснил, что жена не сможет достать билеты, поэтому после часа я поехал в Смольнинский райком партии - проспект имени 25 октября, где обратился к сотрудникам районного комитета Гурьянову и Орлову с просьбой дать мне билет на актив. Гурьянов отказал, а Орлов обещал, предложив придти за ним к концу дня.
Для страховки я решил съездить в Смольный и там попытаться через знакомых сотрудников городского комитета получить билет. С 1 часа 30 минут дня до 2 часов 30 минут дня я находился в здании Смольного, "наган" был при мне".
Смольный. 1934
Из показаний сотрудницы отдела руководящих партийных органов ленинградского горкома А. П. Бауэр-Румянцевой, данных 1 декабря:
"1 декабря в начале 15 часов вошел в комнату № 431 на третьем этаже Николаев, работавший в РКИ в Смольном и числившийся там, и обратился ко мне с просьбой дать ему пропуск на актив. Я ему ответила, что у меня пропуска нет и мы сами не идем. Тогда он меня спросил, где сидит Смирнов, работающий по кадрам. Я ему сказала, что Смирнов сидит в комнате рядом".
Из показаний Николаева от 9 декабря:
"Встретил сотрудников Денисову, Шитик, Смирнова, Ларина, Петрошевич - у всех просил билет. Только один Петрошевич обещал дать билет, но только к концу дня. В ожидании конца дня я решил погулять возле Смольного, полагая, что скорее всего получу билет у Петрошевича. По истечении часа вновь зашел в Смольный".
Показания П. П. Лазюкова, сотрудника оперативного отдела (далее - оперод) управления НКВД по Ленинградской области, 1 декабря, в кратком изложении:
Заступил на пост вместе с К. М. Паузером у дома, где проживал Киров - проспект Красных зорь, дом 26/28, в 9 часов 30 минут утра. В 1600 Киров вышел из дому по направлению к Троицкому мосту по правой стороне. Впереди него шел сотрудник оперода Н. М. Трусов, Лазюков и Паузер сзади, в десяти шагах. У моста Киров сел в свою машину, а охрана - в свою и поехали по маршруту Троицкий мост - набережная Жореса - Литейный проспект - ул. Воинова - ул. Слуцкого - ул. Тверская - Смольнинская площадь. "Машина т. Кирова въехала в ворота, а мы задержались у стоянки. Т. Паузер первый выскочил из машины, а я остался сзади него. Тов. Кирова у ворот Смольного встречали Александров, Бальковский и Аузен (сотрудник наружного наблюдения), которые приняли его. Я и Паузер остались в вестибюле Смольного ждать т. Кирова".
Леонид Николаев
К. М. Паузер, сотрудник оперода УНКВД, 1 декабря:
"На подъезде Смольного стояли т. Борисов - оперативный комиссар, и помощник коменданта Смольного т. Погудалов. Все мы, то есть я, Лазюков, Аузен, Бальковский, Борисов и Погудалов, вошли в вестибюль, довели т. Кирова до дверей, ведущих к лестнице на верхние этажи. Я, т. Лазюков, т. Погудалов остались у дверей, а т. Борисов, т. Аузен и т. Бальковский отправились по лестнице за т. Кировым".
М. В. Борисов , сотрудник оперода УНКВД, 1 декабря:
"Добравшись до коридора, я шел по коридору от него (Кирова) на расстоянии 20 шагов. Не доходя двух шагов до поворота в левый коридор, я услыхал выстрел. Выбежав на левый коридор, я увидел двух лежащих у дверей приемной т. Чудова. Лежали они на расстоянии 3/4 метра друг от друга. В стороне от них лежал наган. В том же коридоре, я видел, находился монтер областного комитета Платоч. Тут же выбежали из дверей работники областного комитета. Их фамилии я не помню".
Николаев, показания 9 декабря:
"По истечении часа вновь зашел в Смольный , вошел в уборную. Выйдя оттуда, увидел Кирова, направлявшегося в свой кабинет. Это было на третьем этаже здания, было примерно 4 часа 30 минут вечера". Из показаний Николаева от 3 декабря: "Выйдя из уборной, я увидел, что навстречу мне, по правой стороне коридора, идет С. М. Киров на расстоянии от меня 15-20 шагов. Я остановился и отвернулся к нему задом, так что когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя шагов на 10-15, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул за угол налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста - я побежал шагов за пять, вынув наган на бегу из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз. Я повернул назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив вышел человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился".
Мильда Драуле. Жена Николаева
С. А. Платоч, монтер Смольного, из показаний 1 декабря:
"Дойдя по коридору до угла левого коридора, мы (и кладовщик Г. Г. Васильев. - Ю. Ж.) увидели, что с нами поравнялся т. Киров. Васильев попросил меня закрыть стеклянную дверь на левом коридоре, которая ведет в 4-ю столовую. Я побежал впереди Кирова шагов на 8, вдруг услыхал сзади выстрел. Когда я обернулся, раздался второй выстрел. Я увидел, что т. Киров лежит, а второй медленно сползает на пол, опираясь на стену. У этого человека в руках находился наган, который я взял у него из рук. Когда я у стрелявшего в т. Кирова брал наган, он был как будто без чувств".
Г. Г. Васильев, кладовщик Смольного, из показаний 1 декабря:
"Я направлялся к себе в комнату. По дороге вижу, что идет т. Киров. Я счел неудобным, что стеклянная дверь открыта и послал встретившегося мне Платоча, чтобы он ее закрыл и продолжал идти к себе в комнату. Не успел я сделать двух шагов, как раздался выстрел. Я повернул обратно, добежал до угла левого коридора, как раздался второй выстрел и я увидел, что лежат двое. Я схватился за голову и подумал, что наверное т. Кирова убили, но туда я не побежал до выстрела".
М. Д. Лионикин, инструктор ленинградского горкома, из показаний 1 декабря:
"Я в момент выстрелов находился в прихожей секретного отдела областного комитета. Раздался первый выстрел, я бросил бумаги, приоткрыл дверь, ведущую в коридор, увидел человека с наганом в руке, который кричал, размахивая револьвером над головой. Я призакрыл дверь. Он произвел второй выстрел и упал. После этого я и работники секретного отдела вышли из прихожей в коридор. В коридоре на полу против двери в кабинет т. Чудова лежал т. Киров вниз лицом, а сзади на метр отступя лежал стрелявший в него человек на спине, широко раскинув руки в стороны. В коридоре уже много собралось товарищей, в том числе тт. Чудов, Кодацкий, Позерн 6 и т. д. Срочно была вызвана врачебная помощь. Стрелявший начал шевелиться, приподниматься. Я его поддержал, и начали обыскивать, отнесли в изолированную комнату (информационный отдел, № 493). В это же время другие отнесли раненого т. Кирова в его кабинет".
А. М. Дурейко, сотрудник оперода УНКВД, показания 1 декабря:
"Узнав, что приехал т. Киров, я пошел по коридору (третьего этажа. - Ю. Ж.)... Я направлялся навстречу т. Кирову. Его сзади сопровождал т. Борисов. Через некоторое время, две-три минуты, раздался один за другим два выстрела. Побежавши на выстрелы, я увидел двух, лежавших на полу. Тут уже набежало много народу, главным образом сотрудники областного комитета, здесь же я увидел т. Чудова. Я бросился к стрелявшему и тут же начал его обыскивать. У него при обыске был найден ряд документов. Во время прохода т. Кирова по коридору по нему ходило много народу".
И.Сталин у гроба С.Кирова
Таковы факты, установленные вечером 1 декабря 1934 года. Факты, на которые еще не мог повлиять, даже если бы того и хотел, Сталин. Ведь пока он находился в Москве, в своем кремлевском кабинете, а узнал об убийстве Кирова уже после того, как начался допрос свидетелей. Дополняющие и одновременно подтверждающие друг друга показания десяти очевидцев (помимо упомянутых еще Иванов- часовой, дежуривший на лестничной площадке 3 этажа, М. Е. Цукерман - директор ленинградского ирка, ожидавший в том же коридоре Позерна) дают нам однозначную картину событий.
В половине пятого вечера 1 декабря в коридорах, ведших к кабинету Кирова, было не пусто, что всегда утверждалось при описании убийства, а довольно многолюдно. Это засвидетельствовано Дурейко и Цукерманом, лишний раз доказывается присутствием там Платоча, Васильева, Борисова, Дурейко. Здесь же необходимо опровергнуть еще одну легенду, твердо закрепившуюся в литературе. Борисов отнюдь не являлся телохранителем ("прикрепленным") Кирова. Ему, одному из многих сотрудников охраны Смольного, вменялось сопровождение члена политбюро только от подъезда здания до кабинета и обратно. Практически аналогичные обязанности, но лишь применительно к обоим коридорам 3 этажа, исполнял и Дурейко.