Русское Царство: воскресший орёл
Взаимоотношения Русского государства и Османской Турции сложно назвать простыми и безоблачными, однако, рассказывая о них, мы, как правило, обращаемся к сюжетам XVIII и XIX столетий, в течение которых русской армии и дипломатии последовательно удалось сломить могущество Порты и закрепить за собой обширные территории Причерноморья и Закавказья. Однако первое масштабное столкновение с Турцией относится ещё к XVII веку и обычно именуется Чигиринской войной. Этому конфликту не суждено было стать столь же известным как Азовское сидение или Прутский поход Петра I, однако именно в это время многие в дальнейшем значимые политические и военные факторы впервые обнаружили себя. Но обо всём по порядку.
История Русского государства второй половины XVII столетия находится как бы в тени Петровской эпохи, могучее влияние которой чувствуется и по сей день. Эпохальная личность первого Императора Всероссийского вкупе с политикой его наследников часто заслоняют от нас события предшествующих Петру десятилетий. Несмотря на это, исток многих геополитических процессов стоит искать во временах правления отца и старшего брата Петра Великого, а зачастую и куда раньше. Так, оправившееся от потрясений Смуты, Русское царство вновь заявило о себе в Восточной Европе, как о могучей самостоятельной силе. Изнурительная Тринадцатилетняя война позволила утвердить за Москвой не только Смоленск с округой, но и Левобережье Днепра. Впрочем, многие при дворе Алексея Михайловича видели Андрусовское соглашение лишь как перемирие, тем более, что территориальные интересы Русского государства простирались куда дальше установленной в 1667 году границы.
Левобережная Украина: неспокойная окраина государства
Дело осложнялось тем, что ситуация на юге была далека гораздо менее стабильной чем хотелось бы всем заинтересованным сторонам. Во-первых, украинские земли оказались поделены на три части, каждая из которых обладала своим юридическим статусом. Во-вторых, далеко не все представители казацкой старшины были довольны сложившимся положением: Андрусовское перемирие было заключено без учёта интересов верхушки казачества, а новые порядки грозили многим лишением прежних привилегий.
Всё это вылилось в восстание гетмана Брюховецкого, возмущённого попыткой вывести налогообложение и управление из-под ведения гетманской власти. Этим тут же воспользовался правобережный гетман Пётр Дорошенко, вторгшийся на земли «коллеги» и объединивший на короткое время украинские земли под своей властью. Впрочем, курс самого Дорошенко разделяли не все, и в конце того же 1668 года Демьян Игнатович, оставленный Дорошенко присматривать за Левобережьем, был избран гетманом и вскоре принёс присягу на верность русскому царю. Так всего за один год власть в регионе сменилась трижды. И, как оказалось, это не предел. Если русское правительство пошло на компромисс и установило новую систему управления Украинскими землями, основанную на широкой автономии и самостоятельности Игнатовича и его полковников, то западнее всё было значительно сложнее.
Лавировавший между различными группировками Дорошенко так и не сумел договориться с польскими властями и не просто заключил союз с Крымским ханством, а признал себя прямым вассалом Османского султана и принял от него знаки гетманской власти: булаву, бунчук и знамя. Узнав об этом, король Михаил Корибут был вынужден предпринять решительные меры. Поначалу казалось, что для замирения Гетманщины будет достаточно посулить Дорошенко выгодные условия (подобные Глуховским статьям Игнатовича), однако здесь во всей красе проявились отличия Русского государства от Польско-Литовского. В случае с Левобережьем принятие статей стало пусть не самым желанным для правительства, но довольно удобным выходом из сложившегося кризиса. В Польше же Острожские статьи были попросту отвергнуты сеймом, депутаты которого выступили за силовое решение конфликта.
Ян Собеский, гетманы и турецкое вторжение
Пётр Дорошенко объявлялся низложенным, вместо него гетманом был объявлен Михаил Ханенко — полковник Уманского полка, поспешивший подписать продиктованный поляками договор, по которому любая автономия казачества упразднялась, а прежние владельцы земель могли спокойно вернуться в Правобережье. Стоит ли говорить, как к подобным соглашениям отнеслось большинство казачества?
Дабы подкрепить союзнические связи, на помощь Ханенко в 1671 году было отправлено войско под командованием великого коронного гетмана Яна Собеского, который с большим успехом действовал против Дорошенко и его сторонников. Незадачливый гетман очень скоро лишился значительной части своих сил и понял, что противостоять Собескому без помощи своего нового сюзерена не в силах. От крымчаков толку было мало, так что Дорошенко был вынужден запереться в своей столице — Чигирине, ожидая помощи извне. Быть может, случись подобный кризис дюжину лет спустя, в разгар Венской кампании, дело удалось бы замять, но в 1671 году в Порте снести такое оскорбление не могли. Рейд Собеского султан расценил как акт агрессии, а все попытки представить происходящее заботой только лишь казачьей верхушки успеха не имели.
Для Порты наступление в Северном Причерноморье было частью мер по утверждению турецкого владычества в спорных и неспокойных регионах на окраинах империи. Так, Турция предстала уже не далёким сюзереном крымских ханов, но вполне осязаемым субъектом региональной политики. Причём же здесь Чигирин и русско-турецкие противоречия? Дело в том, что в Москве разгоревшийся конфликт решили использовать в своих интересах, причём Речь Посполитая и Русское государство в этом случае должны были выступать в качестве союзников. Начавшаяся война должна была помочь утвердить за русской армией Азов, обеспечить воздействие на крымчаков и ногайцев и укрепить позиции в Правобережье. На деле же всё пошло совсем по иному пути.
Польско-литовская армия оказалась не готова к войне с главными силамиосманов во главе с султаном Мехмедом IV и великим визирем Ахмед-пашой. Стремительный удар турок привёл к тому, что всего за две недели был захвачен Каменец-Подольский — одна из главных твердынь на южной границе и важный административный центр Подолья. Затем турки осадили Львов, но взять его не смогли. Впрочем, подобной демонстрации силы оказалось достаточно, чтобы склонить поляков к заключению мира в Бучаче. По условиям соглашения Речь Посполитая не только признавала Правобережье турецким вассалом, но и передавала султану территории Подольского воеводства, отныне именовавшегося Каменецким вилайетом. Более того, поляки обязывались платить ежегодную дань в пользу султанской казны. Такой стремительный разгром шляхетской республики неприятно удивил всё русское военно-политическое командование: в Москве рассчитывали, что война с Турцией будет вестись сообща, а не один на один. Однако отказываться от борьбы с османами Алексей Михайлович не собирался. Так началась одна из самых необычных войн в истории Русского государства.
