Не так давно мы говорили о «варварском императоре» Каракалле (на самом деле, происхождения он был вполне приличного… как-никак – императорский сын и законный наследник) …Тем не менее, умудрялся сочетать в себе «варварство» в прямом и переносном смысле – во-первых, обожал и продвигал всё «неримское»; во-вторых – был чрезмерно и неоправданно крут на руку. …Но это бы ещё ничего – римляне и не таких императоров к тому времени повидали… Проблема была в разорительных расходах на армию – и чреватой последствиями войне, которую император развяжет с парфянами. (Как мы помним, те в своё время наподдали самому́ Крассу!..) Одним словом, императора прикончат – и тут же, 11 апреля 217 года провозгласят таковым Марка Опеллия Макрина… о нём собственно, и речь.
…К тому моменту Макрину было за пятьдесят – и сведения о его предыдущей жизни довольно противоречивы. По одной версии, будущий цезарь начинал карьеру гладиатором – а потом удивительным образом переквалифицировался в юристы… Соответственно, и происхождения был какого-то смутного – не случайно его прозвали «мавром». Более консервативные источники полагают – свой ник Макрин заработал тем, что родился в Кесарии Мавретанской (то есть – Алжире)… однако был чистейшей римской крови, принадлежа к сословию всадников. (Кстати, он станет первым императором – «не-сенатором»).
…Так или иначе – на протяжении многих лет Макрин неспешно восходит по ступенькам карьерной лестницы – пока при Каракалле не сделается сначала прокуратором его имений, а затем – префектом претория (то есть – командиром гвардии) вместе с Марком Оклатинием Адвентом (вот этот действительно был плебей плебеем – и, вроде бы, начинал армейским палачом – но хорошо себя проявил…)
…Как мы уже сказали, в 216 году Каракалла двинется на парфян – и поначалу преуспеет. (Правда, в своей манере – развеет по ветру прах покойных парфянских царей, а здравствующего позовёт на переговоры – и велит прирезать… Тому повезёт – пока римляне разбирались со свитой, Артабан V кое-как унесёт ноги – и, преисполненный праведного гнева, начнёт собирать огромное войско!..)
…Есть мнение, что тут-то Макрин (только что ставший консулом) подумает: «У нас проблемы!» – и решится безрассудного императора убрать… По другой версии – префект перехватит письмо из Рима: якобы Каракалла запросил прогноз гадателей – не желает ли кто-нибудь его смерти?.. Вместо длинного списка (что было бы объяснимо!) ответ гласил: «Макрин!..»
…Собственно, одно не исключает другого – но императора зарежет собственный охранник, Марциаллис – а наш герой кинется к телу «с горестным воплем». Убийцу по-быстрому отправят вдогонку за жертвой. (Надо сказать – мотив у того имелся; незадолго до происшествия Каракалла отказался произвести Марциаллиса в центурионы – и многие об этом знали). Взоры гвардейцев закономерно обратятся на двух префектов – но Адвент разумно откажется в пользу более опытного товарища…
…Облачившись в пурпур, Макрин шлёт известие о своём избрании в Сенат… (Надо сказать, весь этот год с небольшим он будет править именно «по переписке», оставаясь в Антиохии). Начиналось всё неплохо… (В сущности – традиционно: отмена закона об «оскорблении величества»; амнистия; налоговые послабления… Правда, одновременно император зачем-то присвоит своему девятилетнему сыну Диадумену имя Антонина Цезаря, и титулы «Предводителя Молодёжи» и «Надежды Государства»… Что-то нам это напоминает, верно?..)
…Дальше – больше… Подоспеет мстительный Артабан – и случится Битва при Нисибисе; в течение трёх дней парфяне с невероятным упорством наседают на римлян – наконец, Макрин вынужден просить мира… (Собственно, от семи легионов – грозной армии Каракаллы, ста тысяч человек – к тому моменту мало что осталось…) Император еле откупится огромной контрибуцией в пятьдесят миллионов сестерциев. (Говорят даже о двухстах миллионах…)
…Разумеется, популярности это ему не добавит – а уж совсем скверной окажется идея урезать жалование новобранцам. (Невзирая на высокую должность, Макрин за всю карьеру на поле брани ничем особым себя не зарекомендовал – и теперь в армии пойдут толки, что император занят исключительно тем, что «наряжается, отращивает бороду и общается с друзьями»).
…Закономерно созреет заговор – причём вдохновительницей его станет женщина – Юлия Мэса, сестра Юлии Домны – последней жены Септимия Севера и матери Каракаллы. (Никуда от него не деться сегодня…) У сирийки имелся внук – четырнадцатилетний Варий Авит Бассиан; молодой человек служил жрецом в городе Эмесы... и его права на престол выглядели более-менее убедительными – но, для верности, будет пущен слух (небеспочвенный) – что Элагабал – внебрачный сын Каракаллы. (Элагабал – финикийский бог солнца, впоследствии он станет, на греческий лад, Гелиогабалом).
Несколько восточных легионов поддержат бунт – к ним присоединятся другие – и немногочисленные сторонники Макрина (включая преторианцев) будут биты или разбегутся… Императора схватят и повезут на расправу (его сына, «Предводителя молодёжи», прикончили без затей). По пути бедолага попытается выброситься из повозки на горной тропе – но отделается переломами. Тем не менее, из жалости, охранники его добьют – и оставят для осмотра свежепровозглашённому императору Гелиогабалу…
P.S. …правление которого тоже не затянется – и запомнится римлянам засильем восточных богов, полным крахом сената… и человеческими жертвоприношениями. Впрочем, это – совсем другая история.