Для выпускников лето — это не время отдыха, а период экзаменов. Многие жалуются на современную систему ЕГЭ, но нашим предкам в 19 в. приходилось, пожалуй, даже сложнее. И экзаменов сдавали больше, и балл должен был быть высоким. Ведь только «приличный» аттестат открывал прямую дорогу в университет.
Везение начального этапа
В первые десятилетия после появления гимназий выпускникам везло — никаких экзаменов не проводили. Причина проста: учащихся было слишком мало, конкуренции при поступлении в университеты никакой. В 1825 г. гимназии по всей стране окончили всего 7600 человек, совсем немного.
Конечно, система оценок была, но мягкая: ученики предъявляли на проверку конспекты, учителя составляли рапорты с характеристиками гимназистов: «прилежен», «нерадив», «посредствен», «добронравен», «резв», «исправен» и т. д. Делали рапорты для родителей, которые надлежало подписывать, за пропуски занятий и подделку подписи на учеников накладывали взыскания вплоть до исключения. Был и итоговый контроль, и он мигрировал: его проводили то зимой, то осенью, в начале учебного года. Главной его задачей видели пробуждение соревновательности в учениках, стимулировали их конкурировать между собой и учиться лучше.
Со временем появились не только гимназии, но и прогимназии, реальные училища, многие учились дома. И вот тогда понадобилась система оценки, более объективная, чем словесные характеристики учителей. В 1837 г. Министерство народного просвещения решило провести эксперимент: установило систему экзаменов с пятибалльной шкалой. Причём оценка «2» в ней не означала отсутствие знаний, а свидетельствовала о «посредственных успехах», да и единицу тоже надо было заслужить хотя бы тем, что рассказать материал, выученный наизусть.
Сдавшим экзамены считался тот, кто набрал средний балл по всем предметам 3, но для получения аттестата надо было получить не менее тройки по каждому из основных предметов: Закону Божиему, российской словесности, латинскому и греческому языкам, арифметике и алгебре. Экзамены иногда умудрялись уложиться в один день (сложно даже представить, что чувствовал к финалу этого дня несчастный гимназист), иногда растягивали на несколько дней.
Хороший аттестат давал выпускнику шанс поступить в университет без дополнительных испытаний, так что было за что бороться. В противном случае абитуриентам предстояло сдавать повторно Закон Божий, церковную историю, словесность, иностранные языки, включая греческий и латынь, историю, географию, статистику, физику и т. д.
Изменения и усовершенствования
В 1872 г. правила модифицировали. Теперь строго регламентировались не только выпускные, но и переводные экзамены. И если раньше целый год мандражировали только выпускники, то теперь к ним прибавились учащиеся 4 и 6 классов, которым особенно не повезло. Их опрашивали устно и письменно по всем изучаемым предметам, а кроме того, задания экзаменов могли включать материал предыдущих лет. Каждый школьник ведь знает, что он не всегда долго удерживается в памяти.
Хотя главными оставались экзамены выпускные, так называемое «испытание зрелости». Его проводили в конце года, знания оценивала комиссия, куда входили учителя и инспектор. Экзамен был платный, гимназистам он обходился в 10 рублей. Если ученик не мог платить, то ему надлежало приложить свидетельство о бедности.
Каждого выпускника предварительно подробно обсуждали: рассматривали его поведение, нравственность, текущие успехи по каждому предмету и по итогам обсуждения принимали решение, допустить или нет молодого человека до испытаний.
С 1872 г. выпускные экзамены установили по предметам Закон Божий, русский, греческий и латинский язык, математика и история.
Сочинение, задачи и перевод
Задания составляли с учётом пожеланий местных комиссий и рассылали их по гимназиям тайно. Письменные экзамены во всех учебных заведениях начинали одновременно: в один день в 10 часов утра. Опоздавшие не допускались. В теории на десять сдающих полагался один наблюдающий, но шпаргалки процветали, в том числе и искусные: например, решение задачи, написанное микроскопическим почерком, вкладывали в ручку. Гимназисту оставалось только сделать вид, что его перо сломалось, и ему нужно попросить помощи у соседа. Самые отчаянные воровали или покупали темы экзаменов, а полученную информацию тайно рассылали по близлежащим гимназиям.
Проверявшие работы учителя не просто ставили оценку, но и давали работе характеристику, а также могли написать примечание: как экзаменационная работа соотносится с успехами ученика, достигнутыми во время учёбы. И конечно, экзамен становился проверкой не только знаний ученика, но и компетентности преподавателя. Отсюда — случаи жульничества со стороны учителей: они и подсказывали, и задавали правильные наводящие вопросы, и старались так принять устный экзамен, чтобы ученик не сказал лишнего и не сделал ошибки.
Что же должен был знать и уметь выпускник? На иностранных языках делали перевод, письменный экзамен по русскому языку продолжался 5 часов, гимназисты должны были написать сочинение на тему, которую узнавали непосредственно в классе (например, «Главные отличительные черты Жуковского и Пушкина», «Крестовые походы и их следствия», «Воспитательное значение театра», «Значение Волги в развитии России»). На математике в экзамен входило четыре задачи: две по алгебре и две по геометрии. Но задачи были комплексные, которые можно было разделить на несколько более мелких подзадач, они проверяли таким образом знания из разных областей математики. Устные экзамены были чуть проще, тем более что принимали их учителя, которые вели предмет.
За что боролись?
Казалось бы, получилась вполне универсальная система контроля знаний, которая позволяла понять «среднюю температуру по больнице» и заодно оценить каждого ученика. Но руководители местного образования дорабатывали её. Например, Николай Пирогов, которого в какой-то момент поставили руководить Киевским учебным округом, отменил экзамены для сильных и слабых учеников. Сильных переводил дальше без испытаний, слабых оставлял на второй год. На подобное «самоуправство» решались далеко не все, и в большинстве гимназий экзаменационные баллы постепенно становились основной целью, отодвигая на второй план собственно образование.
Об этом писал в «Заметках о русской школе» педагог, методист и теоретик образования Владимир Стоюнин: «На экзаменах же требуют, чтобы ученики выкладывали свои познания и чем больше, тем, конечно, лучше. О всём же прочем, что составляет существенное в образовании, на экзамене, в той форме, как он производится, мало узнаешь. Итак, у школы являются свои особенные цели, которые отделяются от цели истинного образования, а эта последняя и совсем забывается в погонях за успешными экзаменами».
Охотников за успешными аттестатами можно было понять. Если средняя оценка была не ниже 4,5, а пятёрки были по древним языкам и математике, то гимназисту вручали золотую медаль, действительно полностью сделанную из золота. Для многих малоимущих гимназистов медаль становилась обеспечением дальнейшей учёбы, да и заветный пропуск в университет оказывался в кармане. Что интересно, на гимназической медали была надпись «Преуспевающему», а золотая медаль за отличное окончание университета вручалась «Преуспевшему». Таким тонким образом подчёркивалось, что гимназическое образование — это только первый шаг на пути к знаниям.
В 1896 г., через пять лет после введения очередного свода правил о проведении контроля знаний, — неожиданный подарок. В связи с коронацией Николая II отменили экзамены для успешных учеников, а потом началась настоящая неразбериха: экзамены вводили заново, сокращали их количество, а во время Первой мировой опять отменили. Решительную войну против экзаменов повели большевики: в 1918 г. Наркомпрос отменил контроль в образовании, отказавшись не только от экзаменов, но даже от оценок. Что ж, качество обучения вполне закономерно упало.
«Отыграли» назад уже через несколько лет: в 1926 г. вернули оценки, правда, педагоги могли высказать их только в устной форме, ни в какие ведомости они не заносились. В 1932-м поступающие в вузы опять должны были сдавать обязательные экзамены.