Давно ли вы спрашивали в аптеке метамизол натрия? А может быть, покупали N-(4-Гидроксифенил) ацетамид? Вряд ли. Как правило, мы знаем эти препараты по их торговым названиям — анальгин и парацетамол.
Обычно каждое лекарство имеет три названия. Первое — химическое, которое описывает структуру и состав молекулы. Второе — так называемое непатентованное международное. Его даёт специальный комитет Всемирной организации здравоохранения или национальный комитет страны. Эти наименования могут использовать любые производители, и чаще всего их мы и знаем. Например, «Тавегил» — это непатентованное название. И третье — патентованное наименование, которое даёт конкретная фирма-производитель. Его не может использовать никто, кроме этой фирмы, но препарат совершенно не обязательно эксклюзивный. У него может быть множество аналогов с теми же действующими веществами, но на название никто не может претендовать.
Сохраняется и ряд лекарств, которые мы знаем «по именам». Они названы в честь врачей или разработчиков. Сегодня их всё меньше, постепенно они вытесняются более распространёнными торговыми наименованиями. Но память об учёном, зафиксированная в названии лекарства, наверное, самая прочная: благодаря ему такое абстрактное понятие, как помощь, обретает имя.
Раствор Люголя
Когда заходит разговор об «именных» препаратах, то раствор Люголя — это хрестоматийный пример. Если вы будете искать «Люголь» в поисковой системе, то сначала получите ссылки на препарат, а потом уже на биографию врача. Жан-Гийом Огюст Люголь родился в 1788 г. в Монтобане, но вся его профессиональная жизнь связана с Парижем, где он работал в госпитале Сен Луи. Областью его специализации было лечение кожных заболеваний, Люголь был одним из пионеров нового тогда направления — лечения йодом. Из 21 века кажется, что йод — один из самых старых препаратов и использовался всегда. На самом деле в широкую практику он вошёл только в середине 19 в.
Люголь написал несколько работ по лечению золотушных заболеваниях кожи. Этим термином раньше обозначали аллергический диатез или наружный туберкулёз. В своих трудах, посвящённых лечению распространённого недуга, Люголь выступил как противник крайне распространённого в те годы бруссеизма. Это особая система, получившая название по имени врача Франсуа Бруссе. Он полагал, что в основе всех болезней лежит воспаление, и считал оптимальным лечением кровопускание (про Бруссе говорили, что он пролил больше крови, чем все наполеоновские войны). Люголь придерживался иной точки зрения и разработал бактерицидный раствор на основе йода и йодида калия. Он оказался эффективен для лечения стрептококковых инфекций, которые были крайне распространены в 19 в.
Паста Лассара
Оскар Лассар — врач, много сделавший для популяризации гигиены в Германии и Австрии. Он родился в 1849 г. в Гамбурге, после получения степени доктора работал в Берлине, в том числе вместе с известным микробиологом Робертом Кохом. Потом открыл собственную клинику, которая занималась лечением кожных и венерических заболеваний. Клиника считалась передовой, в ней, например, применяли лечение ультрафиолетом, а также использовали рентгенологические исследования. Сам Лассар много преподавал, а для демонстрации студентам примеров кожных заболеваний использовал только входившую в практику фотографию.
В 1899 г. Лассар стал одним из организаторов Немецкого общества содействия общественным баням. Оно пропагандировало регулярное мытьё и продвигало лозунг «Еженедельная ванна для каждого жителя Германии». Лозунгами не ограничились, открывали дешёвые бани для малоимущих.
Во времена Лассара диагностика кожных заболеваний опережала терапию, поэтому много внимания врач удалял разработке эффективных препаратов. В фармакологии его имя увековечено в названии салицилово-цинковой пасты, антисептика, который обладает противовоспалительным действием.
Мазь Вишневского
Препарат получил название в честь Александра Васильевича Вишневского, хирурга, большую часть своей профессиональной жизни занимавшегося вопросами обезболивания. Он родился в 1874 г. в небольшом селе в Дагестане, медицинский факультет университета окончил в Казани. В годы, когда он начинал работать, анестезией занимались сами хирурги, а не отдельные специалисты, и Вишневский искал вариант обезболивания для пациентов с болезнями печени. Давать им обычный наркоз было опасно, а выход, предложенный Александром Васильевичем, оказался простым и изящным: он не погружал пациентов в сон, а применял местное обезболивание новокаином. Особенно пригодился этот метод во время Великой Отечественной, когда у хирургов не было ни времени, ни возможности для общего наркоза.
Причем же тут мазь, если Вишневский был хирургом? Мало сделать операцию: после неё нужно добиться скорейшего заживления раны. Для этого Вишневский предложил делать всё ту же новокаиновую блокаду: в отсутствие нервного раздражения раны заживали быстрее. Но одновременно было замечено, что полное «отключение» иннервации тоже не панацея — лёгкое раздражение ещё ускоряло восстановление. В качестве местного раздражителя и использовалась мазь, в состав которой входил дёготь, ксероформ и касторовое масло. Первоначально одним из компонентов был также перуанский бальзам из коры хинного дерева, но из-за дороговизны его заменили.
Мазь практически не имела противопоказаний и назначалась для лечения самых разных заболеваний, в том числе и при туберкулёзе. Для ускорения заживления её не только накладывали в область ранения, но и вводили шприцем между операционными швами. Сегодня установлено, что длительное применение мази Вишневского может вызывать опухоли кожи, но в годы войны это было незаменимое и, что важно, доступное средство.
Капли Зеленина
Владимир Филиппович Зеленин — выпускник Военно-медицинской академии, начинал практику в 1907 г. как врач артиллерийской бригады. В годы Первой мировой и Гражданской работал в госпитале, но одновременно успевал заниматься наукой в терапевтической клинике Московского университета.
После революции Зеленин стал одним из видных организаторов здравоохранения, стоял у истоков создания Государственной высшей медицинской школы на базе Московского коммунистического госпиталя (сейчас — госпиталь им. Н. Н. Бурденко). Областью его специализации была кардиология, в частности, он много занимался вопросами электрокардиографии. Его диссертация была первым в России исследованием, посвящённым ЭКГ. Ведь мало зафиксировать электрическую активность сердца: надо было понять, как это делать правильно и как ЭКГ может меняться под воздействием различных препаратов. Всеми этими вопросами занимался Зеленин. Кроме того, он был активным популяризатором ЭКГ как метода, который надо внедрять в ежедневную практику врача.
Капли Зеленина — это смесь настоек майского ландыша, валерианы и белладонны с ментолом. Чисто природный препарат, он относится к группе холинолитиков, то есть лекарств, которые применяются для снятия спазмов, регуляции работы эндокринных желёз, повышения давления. Его сын, также кардиолог Александр Зеленин, вспоминал о таком эпизоде: «В 1965 г. мы с женой совершали длительное путешествие по Восточной и Западной Сибири. Ранним утром <…> меня разбудил шум на палубе. Я подошёл к группе, состоявшей из двух-трёх озабоченных членов команды и одного весьма пожилого пассажира (не люблю слова старик). Оказалось, что этого «палубника» мучает боль в сердце, и окружающие не знают, как ему помочь. Быстро осмотрев больного, я пришёл к заключению, что у него, скорее всего, разыгрался приступ стенокардии. <…> Возник вопрос о лечении. Я был молод и нитроглицерин с собой, естественно, не носил. Из сердечных средств в корабельной аптечке оказались только капли Зеленина. Кто-то побежал за ними. Когда я сказал об этом больному, он радостно пробормотал: «Зеленя — это хорошо. Зеленя — она помогает». Действительно, две порции по 30 капель подействовали, он вскоре встал и, если мне не изменяет память, отказался отправиться в Минусинск в больницу».
Жидкость Демьяновича
А вот этот препарат, а вернее, два препарата, вспоминают куда реже, чем упомянутые выше. Хотя в своё время они помогали быстро справляться с таким распространённым заболеванием, как чесотка.
Михаил Павлович Демьянович родился в 1879 г. на Кубани. Окончил Московский университет, работал сельским врачом в Эриванской губернии. Интересовался дерматовенерологией, работал в кожной клинике Московских женских курсов (будущий Медицинский университет имени Пирогова). Во время Первой мировой служил на Северо-Западном, а потом на Западном фронте, причём по специальности — организовывал кожно-венерологические госпитали. Есть статистика времён Первой мировой, которая показывает, что венерическими заболеваниями страдали до 30% военнослужащих, например, в немецкой армии их перенесли до 2 млн солдат. В России ситуация была не лучше.
После Первой мировой Демьянович остался в военно-санитарном управлении Красной армии, а позже организовал Государственный венерологический институт. Но особую ценность имел созданный им метод лечения чесотки, который в мире известен как «русский». В 1921 г. врач впервые предложил, а потом на протяжении многих лет совершенствовал схему, которая позволяет справиться с чесоткой быстро: кожа обрабатывается водными растворами тиосульфата натрия и соляной кислоты. Особое значение этот метод имел в годы войны, так как чесотка распространялась мгновенно и поражала целые населённые пункты. Метод применяется до сих пор.
Капли Вотчала
Борис Евгеньевич Вотчал родился в 1895 г. в Киеве. Едва окончив университет, оказался в армии и за четыре года прошёл путь от ординатора до старшего врача санитарного поезда. В 1920-е посвятил себя изучению фармакологии, а в 1930-е работал в терапевтической клинике Центрального института усовершенствования врачей.
В Великую Отечественную снова стал начальником военно-санитарного поезда, а потом — терапевтом 59 армии. В одной из его аттестаций читаем: «Успешно наладил и научно обосновал лечение пекарскими дрожжами больных и раненых, болеющих авитаминозами и дистрофией, возвратив в строй десятки бойцов и командиров, до того считавшихся неизлечимыми. Обладает большой работоспособностью и педагогическими навыками».
Вотчала отличала не только высокая работоспособность, но и широкий круг научных интересов. Он изучал вопросы кровообращения, сосудистого тонуса, а также биомеханики дыхания. В истории медицины Борис Евгеньевич остался не только как выдающийся врач и исследователь, но и как автор метких медицинских афоризмов. «Вполне здоровый человек — это бестелесный дух. Ощущение органа говорит о том, что в нем не всё в порядке». «Психастеник в клинике опасен. Каждое непонятное слово он считает болезнью». «Мы живём в век безопасной хирургии и всё более опасной лекарственной терапии». «Мы отлично помним первую часть заповеди Гиппократа — «не навреди», но нередко забываем о второй — «но помоги»».
Борис Вотчал предложил множество методов обследований и лечения. Но вспоминают его имя в первую очередь благодаря каплям. В их состав входит настойка корневищ валерианы и корней ландыша, нитроглицерин и ментол. Результат от их применения похож на действие нитроглицерина, но побочных эффектов меньше. В частности, приём капель Вотчала позволяет избежать головной боли, которая часто возникает после нитроглицерина.
Жидкость Петрова (таблетки Петрова)
Это не препарат, а кровезаменяющий состав, спасший и продолжающий спасать жизни. Получил название в честь Иоакима Романовича Петрова, тоже военного врача, выпускника Военно-медицинской академии Петрограда. Первая мировая и Гражданская застали его ещё на студенческой скамье, а вот во время Великой Отечественной он руководил экспериментальной лабораторией Ленинградского института переливания крови (сегодня — Российский научно-исследовательский институт гематологии и трансфузиологии ФМБА).
В годы войны Ленинградский институт оказался в крайне сложном положении — в блокадном городе не осталось доноров, брать кровь было неоткуда. Чтобы восполнить кровопотери, использовали физиологический раствор, но не всегда это помогало. Иоаким Романович работал над созданием кровезаменителей, и в итоге был найден рецепт: раствор, в состав которого входило 10% крови первой (универсальной) группы и 90% физраствора. Он получил название жидкость Петрова, а потом стали делать растворимые таблетки Петрова. Состав можно было применять даже до того, как раненого довозили до госпиталя, что и спасло сотни жизней.