От копеечной свечи
Ни один город не может существовать без коммунальных служб, а также различных ведомств, которые обеспечивают порядок и безопасность. Считается, что в России они появились в 1649 г., когда Алексей Михайлович утвердил наказ «О градском благочинии». С тех пор наказы, указы и прочие законы принимали регулярно, но на работу профильных служб это влияло далеко не всегда.
Прежде всего городское благоустройство касалось защиты от пожаров. Ведь для средневековых поселений это настоящая напасть: случались регулярно, уничтожали деревянные постройки сотнями. Города горели и сами собой, страдали и от рук врагов. Что и говорить, если с момента основания и до середины 17-го в. Москва полностью выгорала 13 раз, а ещё около 100 раз пожары уничтожали значительную часть построек.
Именно поэтому наказ Алексея Михайловича, от которого отсчитывает свою историю ЖКХ, касался в первую очередь пожарной охраны. «Да и того в улицах и в переулках беречь накрепко, чтоб воры нигде не зажгли, и огня на хоромы не накинули, и у хором и у заборов с улицы ни у кого ни с чем огня не подложили». Прочие преступления лишь вскользь упоминались — пожарные контролёры также должны были следить, чтобы на улицах не было грабежей и блуда.
За чистоту улиц
Пожары — проблема основная, но не единственная, бытовые отходы тоже надо было как-то утилизировать. Канализацию и прочие нечистоты сливали в реки или выплёскивали на улицы. С тем, что сейчас называют твёрдыми бытовыми отходами, справлялись более радикально — сжигали. Как это ни странно прозвучит сегодня, перерабатывали вторсырьё. В 1714 г. Пётр I издал указ, в соответствии с которым «всякий холст и лоскутьё» выкупали для переработки на специальных бумажных мельницах по цене 8 денег (около 100 рублей) за пуд. На сборных пунктах принимали всё, включая старые паруса и мешки. По той же цене принимали и макулатуру, причём коллегиям и канцеляриям взамен по определённому курсу выдавали бумагу новую.
В 1699 г. Пётр I, любивший порядок, издал указ «О наблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помёту на улицы и переулки». Как это было свойственно царю, распоряжение обозначило чётко и лаконично: «На Москве по большим улицам и по переулкам, чтоб помёту и мертвечины нигде, ни против чьего двора не было». В противном случае пеня и битьё кнутом.
Забежав немного вперёд, отметим, что мусорная проблема иногда решалась нетривиально. Например, во время строительства Зимнего дворца мусора были целые горы. Легенда гласит, что Пётр III утилизировал отходы очень просто: разрешил горожанам взять с площади, кому что понравится. В течение нескольких часов «стройплощадку» полностью расчистили.
Контроль за «городским благочинием» был передан полиции. Даже такая сугубо мирная должность, как трубочист, была полицейской. Например, в Петербурге трубочисты появились в 1720-е, и приписаны они были к участкам.
Порядок в городах
Продолжила упорядочение городского хозяйства Екатерина II, и она подошла к вопросу основательно. В 1785 г. увидела свет «Грамота на права и выгоды городам Российской империи». Отныне города должны были строиться по плану, утверждённому императрицей, в них должны были быть административные здания, торговые ряды, школы, богадельни, больницы, транспортные коммуникации, мосты и т. д. А контроль за тем, чтобы всё это сложное хозяйство работало без сбоев, опять возложили на полицию. Устав благочиния закреплял, что в ведении квартального надзирателя были трубочисты, подрядчики, следившие за состоянием улиц, дворники, уборщики и фонарщики.
Такое положение дел, видимо, полностью устраивало власти, потому что в начале 19-го в., после создания министерств, городское хозяйство всё так же оставалось в ведении министерства внутренних дел (читай — полиции). Помимо пожарного надзора и контроля общегородского благочиния МВД получило под своё начало также больницы, богоугодные заведения и даже контроль цен.
Плохо было одно: МВД было совершенно не с руки было заниматься ремонтом дорог или очисткой стоков. В итоге в Нижнем Новгороде больше 20 лет шла реставрация стен Кремля, и, как докладывали городские власти, разрушения только увеличились. В Твери сетовали на то, что сметы на ремонт городских зданий всё растут и растут, а улучшения городской инфраструктуры не наблюдалось. В итоге в 1870 г. решено было провести городскую реформу и создать органы местного самоуправления, которые получили бы полномочия по ведению хозяй
Городская самостоятельность
Конечно, для городов это было благом. Например, после реформы по решению Московской управы в городе был построен новый москворецкий водопровод, городские нечистоты направили на Люблинские поля орошения. Английская фирма «Букье и Гольдсмит» по контракту с Московской думой установила газовое освещение, в городе появилась сеть общественных уборных. Правда, даже московская администрация признавала, что они не особенно чисты и опрятны, так что путеводители рекомендовали лучше зайти в гостиницу и потратить на деликатные цели 5−10 копеек. Но прежде не было и этого.
Заниматься городским благоустройством становилось выгодно. Бизнес делали даже на бытовых отходах, старьёвщики исправно собирали всё. Как у Катаева: «Старьёвщики переглянулись и немедленно открыли шкаф. Ловко и вежливо, с небрежным деловым любопытством они выбрасывали из него тряпьё, смотрели на свет, сортировали, снова кидали на пол и увязывали в грязные отцовские простыни. Перед Петром Ивановичем мелькнула, раскинув рукава, парусиновая тужурка с перламутровыми пуговицами, потом зелёное пальто, распятое на свет перед окном. Худые сапоги полетели в мешок, уже до краёв набитый барахлом. Двое старьёвщиков стаскивали с кровати пружинный матрас».
«Крючочники» (ходившие по помойкам) и «тряпичники» собирали мелкие партии мусора, продавали «кулакам», те «гуртовщикам», а последние продавали утиль большими партиями на бумажные фабрики. К началу 20-го в. в год в России собирали примерно по 100 тыс. тонн всякого тряпья и макулатуры, из которых производили бумагу, стройматериалы и проч.
Однако тот период расцвета городского хозяйства был недолгим. История пошла на очередной виток, и сразу после революции коммунальные службы перешли в ведение НКВД. Централизация оказалась ещё более жёсткой, чем при царях, когда «коммуналку» контролировало Министерство внутренних дел. Новым хозяином в городе стал «трудовой народ», а олицетворением его — управдом Бунша из булгаковского «Ивана Васильевича»: «Я передовой человек. Вчера была лекция для управдомов, и я колоссальную пользу получил. Почти всё понял. Про стратосферу. Вообще наша жизнь очень интересная и полезная, но у нас в доме этого не понимают».