25 августа 1918 г. Ленину доложили о заговоре. Накануне заговорщики обсуждали свои планы в Генеральном консульстве США. В той встрече принимали участие генконсул Штатов де Витт Пуль, генконсул Франции Жозеф-Фернан Гренар, американский коммерсант Ксенофонт Каламатиано, британский шпион Сидней Рейли и глава французской военной миссии Анри де Вертамон. План был таков: поднять мятеж латышских стрелков в Москве, занять почтамт, телеграф и вокзалы, арестовать советское правительство, а затем направить два полка латышей в Вологду, чтобы нанести удар Красной армии.
Рейли рекомендовал убить Ленина, а не перевозить его под арестом в Архангельск, где базировались англичане:«Ленин обладает удивительной способностью подходить к простому человеку. Можно быть уверенным, что за время поездки в Архангельск он сумеет склонить на свою сторону конвойных и те освободят его, было бы наиболее верным Ленина немедленно после ареста расстрелять».
Это дело получило название — «заговор трёх послов«: британского, французского и американского. Но его движущей силой, его вдохновителями были именно англичане. Генконсул Британской империи сэр Роберт Гамильтон Брюс Локкарт готовил мятеж несколько месяцев. Чекисты об этом знали. Председатель ВЧК Яков Христифорович Петерс действовал хорошо отработанным методом, который уже использовали для раскрытия вербовочной сети белой гвардии: внедрил во вражеское подполье своих агентов Яна Буйкиса и Яна Спрогиса (под псевдонимами «Шмидхен» и «Бредис»). Агенты отправились в латышский национальный клуб в Петрограде, где изображали противников советской власти. Так они вышли на Локкарта и устроили ему 14 и 15 августа встречу с Эдуардом Берзиным, командиром дивизиона латышских стрелков.
Советский писатель Юлиан Семёнов так представлял слова Локкарта, сказанные на тех встречах: «Латышей необходимо готовить к восстанию. Чтобы вызвать их недовольство, следует задерживать и без того скудные пайки. Надо настроить людей против Советской власти, которая не умеет или не хочет сытно и вовремя кормить. За деньгами с нашей стороны дело не станет». Этот художественный вымысел довольно близок к исторической действительности. Вскоре британцы и правда передали «заговорщикам» 1,2 млн рублей на организацию вооружённого восстания — и в том числе на подкуп латышских стрелков, охранявших Кремль.
Ленина предупредили об опасности, но было решено пока не задерживать враждебных дипломатов, а продолжить расследование «под прикрытием». Через несколько дней от этой идеи пришлось отказаться. 30 августа в Петрограде студент Леонид Каннегисер убил Моисея Урицкого, главу петроградской ЧК; в тот же день эсерка Фанни Каплан попыталась застрелить Ленина. Подозрение сразу пало на британцев, и чекисты отреагировали стремительно.
31 августа состоялся штурм Английского посольства на Дворцовой набережной в Петрограде. Начальник комиссаров и разведчиков Петроградской ЧК С. Л. Геллер взял отряд и выдвинулся: «…мною наскоро было собрано человек 10 комиссаров и разведчиков, и мы туда поехали. Быстро войдя в парадный ход, расставив у нижних дверей людей, мы с тов. Шейнкманом, Кулем, остальных не помню, поднялись наверх, свернули в левую дверь и по коридору налево вошли в канцелярию. Когда я просил людей там поднять руки вверх, то Шейнкман быстро выбежал из комнаты, и тотчас же раздался сзади меня на коридоре выстрел и крик Шейнкмана: «Я ранен, спасите меня». С этим криком он вбежал ко мне в комнату, где я стоял с револьвером в руке. В это время на коридоре продолжалась стрельба, я бросился из комнаты на коридор, где видел, что из темного угла коридора бегут люди. Впереди бежал человек с приподнятым воротником; кажется, в кепке. Я выстрелил, в это время человек упал».
Как потом оказалось, Геллер ранил своего же — следователя ВЧК Бартновского. Ещё один разведчик, Янсон, был убит в ходе перестрелки. От пули чекистов погиб британский морской атташе Фрэнсис Кроми, который пытался жечь секретные документы прямо в ходе облавы и первым начал стрельбу. Всего Геллер арестовал 25 англичан и 5 российских подданных.
В Москве в это время шли обыске в квартирах других заговорщиков. В доме Локкарта в Хлебном переулке нашли пистолет, патроны и крупную сумму денег. На допросе он категорически отвергал подозрение в его знакомстве с Каплан (их связь так и не удалось подтвердить). Впрочем, он отрицал и участие в заговоре против советской власти. Так как он пользовался дипломатической неприкосновенностью, чекистам пришлось его отпустить. Арестовать других ключевых шпионов — Рейли, Каламатиано и Вертамона — не удалось, все они сумели скрыться. Как вспоминал потом Локкарт, Вертамон убегал «по крышам». В квартире последнего обнаружили 18 фунтов пироксилина (взрывчатое вещество), капсулы от динамитных шашек и 28 тысяч рублей. Рейли и Вертамон вскоре покинули Россию, а вот Каламатиано всё-таки позже попался.
Через три дня после штурма посольства в Петрограде «Известия» сообщили, что «"ликвидирован заговор, руководимый британско-французскими дипломатами». Английская разведка была разгромлена. Дело Локкарта вместе с убийством Урицкого и покушением на Ленина послужило поводом к началу массового Красного террора по всей стране. Революционный трибунал довольно сурово обошёлся с теми заговорщиками, до которых смог дотянуться. Суд 25 ноября — 3 декабря 1918 г. приговорил заочно к расстрелу Локкарта, Гренара, Рейли и Вертамона. Только одного из них — Рейли — удалось заманить в СССР в 1925 г. и расстрелять. Расстреляны были также студент Александр Хвалынский и подполковник Александр Фриде, сообщники шпионов. Каламатиано осудили на 20 лет тюрьмы, но амнистировали и отпустили за пределы РСФСР уже в 1921 г., под конец Гражданской войны. Остальных фигурантов приговорили к заключению на разные сроки (от 3 месяцев до нескольких лет).
Многие документы по делу Локкарта до сих пор хранятся в архивах под грифом «секретно». Тем не менее нет сомнений, что заговор действительно имел место — это подтверждают публикации британских документов и тот факт, что Верховный суд РФ в 2006 г. принял решение не реабилитировать осуждённых ревтрибуналом.