Соратники Александра над его телом. Кадр из фильма «Александр Македонский» (2010)
«…перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится и он с нашими неприятелями, и вооружится против нас, и выйдет из земли нашей.»
Книга Исхода, 1:10
История и культура. Вавилон – величайший город Древнего мира. Город в трауре, и на то есть причина: умирает богоподобный Александр, эллинский царь, покоритель и повелитель мира. У постели умирающего стоят его друзья-военачальники. За ними Македония, Египет, Понт, Вифиния, Пергам, Ахейский и Этолийский союзы. Земли и люди, богатство и нищета, караванные пути и торговые площади. Храмы богов и их жрецы. Солдаты и чиновники. Военачальников волнуют лишь два вопроса, на которые им хочется получить ответ немедленно. «Кому ты оставляешь царство своё?» – «Лучшему!» – следует короткий ответ. – «Кто будет надгробной жертвой над тобой?» – «Вы!» – выдыхает царь своё последнее слово [1]. Потом, столкнувшись между собой на поле брани, все они ещё не раз вспомнят эти его слова. Эпоха, когда военачальники Александра боролись друг с другом за власть, даже получила особое название: «Войны диадохов». И длилась эта эпоха до завоевания Римом в 30 году до н. э. Александрии Египетской, где правила царица Клеопатра…
Перед этим Греция отразила нашествие Ксеркса, собравшего огромную армию… Кадр из кинофильма «З00 спартанцев»
А теперь хотел бы заметить, что мне очень понравился цикл статей нашего автора В. Рыжова, в котором как раз о войнах диадохов и рассказывалось. И рассказал он там всё настолько хорошо и интересно, что с моей стороны было бы большим свинством лезть в эту его тему и пытаться что-то в неё добавлять. Однако есть и такие вопросы, которые Валерий затрагивать не стал, потому что они выходили за рамки его повествования. И вот один из них, причём непосредственно связанный с событиями дня сегодняшнего, мы и рассмотрим.
Когда в Риме свой принципал установил в 27 году до н. э. Октавиан Август, ни Македония, ни Греция в целом уже более столетия самостоятельными государствами не являлись. В 148 году до н. э. Македония, а в 146 году до н. э. Греция попали под власть молодого и энергичного Рима. И это уже давно была не та Греция, воины которой, как все 300 спартанцев, встретившие персов у Фермопил, не щадили жизни, следуя «заветам лакедемонян».
В кинофильме «300 спартанцев» (1966) царь Ксеркс показан мстительным, но неумным правителем. Хотя, возможно, что он и был именно таким…
Во II веке до н. э. древнегреческий историк Полибий (210/200–120), сам в прошлом греческий военачальник и сын стратега Ахейского союза, приступив к написанию своей «Всеобщей истории», задал себе вопрос: каким образом почти весь известный тогда мир попал под власть римлян в течение каких-то пятидесяти лет? И он нашёл на него ответ, ставший одновременно и уничижительной критикой нравов своих современников.
По его мнению, люди испортились, господствовать стали эгоистические интересы, корыстолюбие и стяжательство, роскошь и разврат. Продажность до такой степени обуяла Элладу, что укоренилась привычка ничего никому не делать даром. Полибий обличал беспечность должностных лиц, заведующих общественными деньгами. Но больше всего его возмущало, что в Спарте, героической Спарте Леонида, теперь можно было добыть за пять талантов, розданных пяти эфорам, царское достоинство и генеалогию от Геракла.
«Под конец дошло до того, – писал он, – что они терпели почти постоянные войны и междоусобные распри, удручаемы были весьма частыми переделами имущества и изгнаниями, вкусили ненавистнейшего рабства и даже тиранию Набиса.»
И это были те самые греки, обличавшие прежде тиранию и тиранов. А беотийцы, по словам Полибия, настолько пали духом, что полностью предались обжорству и пьянству, и в войнах остальных государств не участвовали совсем, предпочитая откупаться и от своих, и от чужих деньгами. А многие из них пировали так часто, что... имели больше обедов, чем в месяце было дней [2].
Одинаковые туники, одинаковые щиты, одинаковые плащи, открашенные дорогой пурпурной краской, похожие один на другой халкидские шлемы. Вот когда ещё стала появляться первая униформа
Но наиболее ярко перемены, что произошли с эллинами к концу III – началу II века до н. э., демонстрирует судьба афинян. Геродот описывает их мужественными, волевыми, готовыми на самопожертвование гражданами. По его мнению, эллины устояли в борьбе с персами только благодаря их мужеству. У Фукидида, младшего современника Геродота, говорится о них как о тех, кто не знает иного удовольствия, кроме исполнения своего долга. По его мнению, сама природа предназначила афинян к тому, чтобы они сами не имели покоя и не давали его другим.
Подобные характеристики у Полибия уже не встречаются. Современные ему афиняне не сохранили от славы и доблести своих предков ничего. Они предпочитали пресмыкаться перед царями Македонии и Египта, которые привозили им хлеб и, главное, обеспечивали зрелищами. Отстаивать свободу Эллады на полях брани они и не хотели, да и не могли, так как разучились сражаться как следует. А ту независимость, которой они достигли в 229 году до н. э., афиняне попросту купили за 150 талантов, которые были заплачены Диогену, начальнику македонских гарнизонов в Аттике. Вернув столь постыдным, по мнению Полибия, способом себе свободу, афиняне возликовали, а Диогена одарили множеством почестей: он получил и права афинского гражданина, и титул «благодетеля», и, наконец, в его честь были даже установлены ежегодные празднества – Диогении.
Главным оружием спартиатов было именно копье! Кадр из кинофильма «300 спартанцев» (1966)
То есть теперь афиняне, как и все остальные греки, предпочитали покупать свободу своей родины за деньги. А жертвовать ради неё своими жизнями на полях сражений не желали совершенно. Времена героев, ковавших величие и славу Афин, Спарты, Фив, ушли в прошлое без возврата. Теперь на первом месте у них стояли интересы простых обывателей, желавших лишь комфорта, спокойной и сытой жизни, и материального достатка.
В этом таилась потенциальная угроза для этноса, для цивилизации, о чём в том же романе Аэлита писал ещё А. Толстой:
«Золотой век вырождался, в городах Атлантиды наступало пресыщение. Ничто не сдерживало более разнузданную фантазию, жажду извращений, безумие опустошённого разума.»
Как только в военном лагере полководцы начинали «развлекаться с девочками», это становилось первым знаком того, что социум рано или поздно развратится и погибнет от пресыщенности и всяческих излишеств. Кадр из кинофильма «Даки» (1966)
Ведь в случае столкновения с молодым, полным сил и энергии народом греки неизбежно оказались бы побеждёнными. И когда с конца III века до н. э. римляне впервые вступили на землю Эллады, противоборство двух этих народов именно по такому сценарию и пошло. И чему удивляться, ведь она стала страной тихих и пассивных обывателей, где, как писал Э. Бикерман,
«легче повиноваться одному правителю, чем участвовать в демократическом управлении государством; легче подкупить судью, чем убедить в своей правоте суд присяжных; легче оплачивать содержание армии, чем самому служить в ней; легче предаваться приятной праздности в бане, чем тренироваться в гимнасии; легче наблюдать за спортивными состязаниями, чем самому в них участвовать; легче надеяться на какой-нибудь магический способ лечения, чем соблюдать разумный режим; легче посмеяться над каким-нибудь фарсом, чем следить, а тем более размышлять над сюжетом трагедии; легче уверовать в своё спасение, чем анализировать философскую аргументацию и затем действовать, сообразуясь с результатами этого анализа.»
Вот такая Эллада и сделалась легкой добычей Рима, что совсем неудивительно!
Кстати, всё это если и не в полной мере, то хотя бы частично касается и нас. И нашего сегодняшнего положения. Любовь к «сильной руке», выборы и перевыборы одних и тех же на всех уровнях выборных учреждений… «Русские перцы», за которыми мужчины-пузаны так любят наблюдать, лёжа на диване. Кашпировский с пассами с экрана и его заряженной водой, массовое помешательство россиян на лечении собственной уриной, доминирование «амёбного мышления» – «меня кольнули, ну и я в ответ тоже уколю» – всё это совсем нехорошо. И утешаться мы можем разве что тем, что как раз в силу естественно-географических причин у нас это ещё не так далеко зашло. Что у кого-то со всем этим… ещё хуже!
И римлянин сказал: «Откройте ворота! Перед вами владыки мира!»
Теперь становится понятным, почему большинство исследователей, причём не только зарубежных, но и отечественных, считали завоевание Эллады Римом благом – и в первую очередь для самих греков. Так, В. В. Латышев пишет, что мощи Этолийского союза препятствовали
«всеобщая деморализация, ослабление нравственных и материальных сил греческого народа и врождённый партикуляризм (стремление к обособлению), который постоянно поддерживал несогласия и раздоры между отдельными государствами, делал для эллинов куда более сносным подчинение македонской или потом римской власти, нежели своим единоплеменникам [3].»
Историк Ю. В. Андреев считает, что состояние хронической «войны всех против всех», в котором тогда находился греческий мир, прекратилось только лишь с приходом римлян. Так что получается, что завоеватели-римляне в полном смысле этого слова «спасли греков от самих себя». Для Г. А. Кошеленко очевидно, что
«относительное единство Эллады наступило только после её подчинения великому Риму, то есть силе, внешней по отношению к миру собственно эллинизма [4].»
И вождь даков ответил: «Ещё нет! Сначала сразитесь с нами!»
Именно поэтому высказывание, появившееся в середине II века до н. э., цитируемое Полибием: «Мы не были бы спасены, если бы не были быстро сокрушены» [5], столь широко и распространилось. Оно было кратким, ёмким и... исключительно точно характеризовало сложившуюся ситуацию.
А теперь немного о том, почему так случилось. О существовании генов тогда и не подозревали, но старались, чтобы на войну шли самые смелые, сильные и прочие – со знаком «+». Люди нездоровые, трусливые, «себе на уме», то есть с противоположным знаком, войны старались избежать, хотя и поставляли сражающимся провиант, оружие, корабли… Тоже требовались такие люди, никто не спорит. Вот только первые в основном довольно быстро погибали и не успевали размножиться, а значит, и передать своим детям свои «плюсовые» качества. Зато никто и ничто не мешало размножению всех прочих. И пока герои своими костями мостили тому же Александру Великому дорогу в Вавилон, они успешно передавали своим детям свои взгляды и свою мораль. Свою долю «антигероизма» всегда вносили женщины. Всё-таки быть женой живого мужчины много приятнее, нежели развлекать себя фаллосом из слоновой кости – подарком ушедшего воевать супруга, да так из похода в родную Аттику и не вернувшегося.
Так что именно победоносные войны греков стали причиной их прискорбного положения на рубеже тысячелетий, а потом их же судьба постигнет и некогда могучий и великий Рим.
Прошли столетия, но лишь сегодня, в ХХI веке войны наконец-то стали приобретать именно тот характер, когда определяющими являются понятия «победа» и «поражение» – как в далёком, так и не очень далёком прошлом. То есть, какими бы красивыми словами военные действия ХХ–ХХI вв. люди ни прикрывали, разумная цель войны одна – уничтожение пассионарного генофонда противника с целью обеспечить ему выживание людей наиболее благоразумных, толерантных и… не склонных к агрессии. Почему, например, ни мы, ни американцы не можем покончить с «халифатом» на севере Ирака? Не хватает, бомб, самолетов, солдат, или… никто особо и не хочет его уничтожать? Вне всяких сомнений – последнее. А всё потому, что он словно пылесос втягивает в себя всех радикалов мусульманского мира, от которых им самим сплошной урон, а там… там они погибают и не размножаются! Так что главный урон – это не разрушенные заводы и фабрики, их-то можно отстроить – а погибшие люди (хорошие люди!), не оставившие после себя потомства. Соответственно, и уничтожение солдат противника, мужчин, способных к размножению, есть первейшая задача современного уровня боевых действий, а всё остальное к этому со временем приложится. Более того, сами граждане разгромленного государства, если оно исповедует человеконенавистническую идеологию, от своего собственного разгрома только лишь выигрывают. Разгром СССР фашистской Германией был бы катастрофой, так как тогда победила бы безнравственная идеология фашизма. И наоборот – разгром фашистской Германии для неё стал благом, несмотря на все понесённые германским народом жертвы. Впрочем, нам тоже досталось: ведь сколько у нас погибло достойнейших людей, в то время как «не совсем достойные» тихо-смирно отсиделись в тылу, а те же пленные бандеровцы спасли от уничтожения свои гены… в сибирских лагерях. Там, конечно, тоже был не санаторий, однако пули и снаряды, разрывающие плоть на куски, всё же не свистели. И помнить об этом и всё это понимать – именно сегодня очень и очень важно!
Вот всё, что осталось от былого мужества Спарты – каменная плита и вот эти, выбитые на ней строки: «Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне, что здесь свои заветы блюдя, мы все костьми полегли». Кадр из фильма «300 спартанцев»