Чингисхан, разумеется, был храбр, но никогда не рисковал собой без необходимости. Кажется, он был начисто лишён горячности. Достигнув высокого положения, он перестал участвовать в рукопашной и запретил это делать всем старшим военачальникам. Поэтому, в отличие от обычая, повсеместно распространённого в войнах той эпохи, монгольские главнокомандующие всегда руководили сражением издали и очень редко погибали в бою. Когда у Чингисхана появилась такая возможность, он обзавёлся целой армией телохранителей – отлично понимал, что военные империи держатся на личности вождя и что эту личность нужно тщательно оберегать. Знаменитая жестокость Темучина объяснялась всё тем же доведённым до абсолюта прагматизмом. Завоеватель не был садистом и проявлял безжалостность исключительно «в интересах дела». Именно это больше всего и потрясало людей той весьма немилосердной эпохи: холодность и расчётливость кровопролития. Как эта чудовищная методология будет работать в период больших завоеваний, мы ещё увидим, но и в родном краю, среди своих, Темучин вёл себя точно так же. Захватив в плен множество татар, народа ему враждебного и слишком многолюдного, Темучин велел всех мужчин истребить, а мальчиков провести мимо телеги: кто выше колеса – убить, остальных же отдать на воспитание в монгольские семьи. Очень рационально и ничего личного. Когда один из собственно монгольских, то есть близких по крови родов в назначенное время не прибыл к месту сбора, Темучин предал всех без исключения смертной казни – чтоб раз и навсегда отучить подданных от недисциплинированности. И отучил.
Именно у Чингисхана в ХХ веке позаимствует концепцию холодной, математической жестокости Адольф Гитлер. Немецкие фашисты вообще многому научились у великого хана. Ключ к личности Чингисхана, объяснение великого голода, побуждавшего этого человека проглатывать царства и народы, даёт фрагмент из «Сокровенного сказания», описывающий беседу хана с соратниками: «Однажды Чингисхан спросил у Боорчу-нойона, который был главой беков: «Наслаждение и ликование человека в чём состоит?» Боорчу сказал: «Состоит в том, чтобы человек, взяв на руку своего сокола синецветного, который питался керкесом и зимой переменил перья, и сев на хорошего мерина откормленного, охотился ранней весной за синеголовыми птицами и одевался в хорошие платья и одежды».
Боорчу, друг Чингисхана
Мухулай из рода Джалайр
Чингисхан сказал Борохулу: «Скажи также и ты». Борохул сказал: «Наслаждение состоит в том, чтобы животные, подобные кречету, летали над журавлями, пока не низвергнут их с воздуха ранами когтей и не возьмут их». После того спросил так же у детей Хубилая, они ответили: «Блаженство человека состоит в охоте и в умении заставить охотничьих птиц летать». Тогда Чингисхан ответил: «Вы неправильно сказали. Наслаждение и блаженство человека состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его из корня, взять то, что он имеет, заставить вопить служителей его, заставить течь слёзы по лицу и носу их, сидеть на их приятно идущих жирных меринах, любоваться розовыми щёчками их жён и целовать, и сладкие алые губы – сосать». Однако одной лишь хищной алчностью империи не создаются, здесь необходима идеология. И она у Темучина-Чингисхана безусловно имелась. Он был одержим мечтой о создании Единого Мира и совершенного государства. В эпоху всеобщей разобщённости и беззакония, когда властвовала грубая сила, идеалом земного устройства представлялась империя, охватывающая весь мир, управляемая одной волей и живущая по одинаковым правилам. Образная метафора такой державы – девушка с золотым блюдом, которая может пройти от края до края, не лишившись ни чести, ни блюда, – существует очень давно, и её приписывали разным историческим деятелям, но в литературной традиции она приросла именно к Чингисхану, потому что ему почти удалось осуществить эту фантастическую задачу: он и его потомки создали огромную империю, в которой работал единый закон и существовал относительный порядок.
Дарования, черты характера и стечение обстоятельств помогли Темучину подняться на самый верх степной иерархии. Со временем обнаружилось ещё одно свойство, без которого честолюбивый вождь не достиг бы своей цели. Оказалось, что он умеет не только сходиться с полезными людьми, но и избавляться от них, когда они исчерпывают свою полезность и становятся помехой на его пути. У союзников Темучина был выбор: или признать его первенство – и вместе с ним двигаться дальше, или бороться за лидерство – и погибнуть. С обычной прагматичной безжалостностью Темучин уничтожил и побратима Джамуху, который не желал смириться с неизбежным, и названого отца Тогрул-хана, и верховного шамана Теб-Тенгри, слишком много о себе возомнившего. Великая идея, которой служил Темучин, была неизмеримо важней долга благодарности и личных привязанностей.
казнь Джамухи
В начале самостоятельного пути, уже провозгласив себя ханом - пока ещё не «великим», Темучин мог собрать для войны 13000 воинов. Он покорил один за другим, иногда не с первого раза, все главные племенные союзы: меркитов, татар, найманов, кереитов. Эта борьба длилась лет 20 и закончилась весной 1206 года, когда на великом курултае, съезде всех степных вождей, победитель междоусобной войны был объявлен верховным правителем и принял имя, под которым он войдёт в историю: Чингисхан.
Великий курултай 1206 года, фото кликабельно
монумент на берегу реки Онон на месте проведения всемонгольского курултая, который объявил о создании Великого Монгольского Государства и обнародована Великая Яса
Есть несколько версий относительно значения имени Чингис-хан. Возможно, оно происходит от тюркского слова денгиз - «море» или «океан». Если так, переводить его следует как «Властитель Океана», то есть «Вселенский Властитель». На западномонгольском наречии «чингис» значит сильный, и тогда имя значит «Могущественный Властитель». Если в основе имени китайское слово чьен - «истина», Темучин нарёк себя «Истинным Властителем». В любом случае, смысл нового титулования ясен: новый вождь одной Монголией ограничиваться был не намерен. В это время армия объединителя страны разрослась уже примерно до 100 тысяч человек. Разрозненные и вечно враждующие племена теперь объединились в один народ, одну нацию, свято верившую в силу, мудрость и звезду своего вождя. Всё было готово к завоеванию мира. Небольшой народ стал могучей силой благодаря тому, что превратился в нацию, а произошло это вследствие, выражаясь по-современному, революционной национальной политики Чингисхана. Он решительно разрушил всю прежнюю родо-племенную структуру, порождавшую раздоры. Держава была военной; её опорой и государствообразующей базой являлась армия, которую великий хан построил по новому принципу.
Джэбе из рода Урианхай, один из лучших полководцев Темучина
Хасар, старший из младших братьев Чингисхана, из монгольского издания «Сокровенного сказания монголов»
Войско делилось на тумены – 10-тысячные корпуса, тысячи, сотни и десятки, но новизна заключалась не в этом, а в том, что в одном подразделении служили представители разных родов, крепко соединённые круговой порукой и общей ответственностью. Прежняя лояльность, основывавшаяся на кровном родстве, упразднялась; вместо неё возникала новая – по отношению к властителю. Ещё важнее, что из-за совместной службы и боевого товарищества у монголов создавалось чувство принадлежности к одному народу. Другим, не менее важным нововведением был меритократический принцип продвижения по службе. Знатность и даже этническое происхождение не то чтобы вовсе утратили значение, но ценились меньше воинских или деловых - если речь шла о гражданской администрации - качеств. Благодаря этому наверх выдвигались действительно способные люди – как Субэдей и Джэбе. Чингисхан был истинно выдающимся правителем ещё и в том смысле, что он не пытался всё делать сам, а умел находить для каждого задания самого пригодного исполнителя и доверял его способностям. Именно поэтому монголы могли вести войну сразу на нескольких фронтах и наносить одновременные удары в разных направлениях. Вероятно, Чингисхан был первым монархом, превратившим заботу о своей личной безопасности в государственный принцип.
единственный образ Субэдея эпохи Средневековья, китайский рисунок
