Никакого почтения к чужеземной аристократии монголы не проявляли. Мужчин они убивали, чтобы не оставлять врагу вождей - если бы русские князья на Калке знали это правило, нипочём бы не сдались, а знатных женщин просто превращали в рабынь. Так, например, сгинула в безвестности угнанная в Монголию царица Теркен-хатун, мать великого хорезмшаха. Для победителей она была просто крепкой, не старой ещё женщиной, пригодной для домашней работы. К побеждённым монголы относились хуже, чем к скоту. Когда нужно было идти на приступ крепости, они гнали впереди себя мирных жителей, закрываясь ими от стрел, а то и просто заполняли несчастными рвы, чтобы поставить штурмовые лестницы на живые тела. Людей Чингисхан берёг только своих – чужие для него ценности не имели. В те времена жестокость была нормой; враги монголов тоже милосердием не отличались, однако если зверствовали, то в порыве гнева или пылая местью. Рассудочная безжалостность монголов была им непонятна и потому вызывала ужас. Терроризируя местное население в период первоначального завоевания, Чингизиды добивались покорности на долгое время – память о перенесённом кошмаре сохранялась на поколения.
Теркен Хатун в плену у монголов
На первых порах монгольское войско было однородным – состояло только из лёгкой конницы, не носившей брони и использовавшей в качестве основного оружия лук. Однако, выйдя за пределы родных степей и вступив в борьбу с соседними государствами, которые воевали иначе, монголы стали перенимать у врагов всё, что могло пригодиться. Чингисхан обзавёлся тяжёлой кавалерией – причём в доспехи были облачены не только всадники, но и кони. Своего рода «латы» – лёгкие, из толстого китайского шёлка – появились и у лучников. Эти халаты не могли уберечь от сабельного удара, но неплохо защищали от стрел.
Важным родом войск стали инженеры, появившиеся в армии после побед над царством Цзинь. Монголов повсюду сопровождали китайские мастера осадного дела, перед искусством которых не могла устоять никакая твердыня. По той же причине, из-за необходимости брать штурмом крепости, со временем появились и пехотные части, но они набирались только из населения покорённых народов. Монголы не любили вылезать из седла. Заботясь о своих воинах, завоеватель распределил по туменам и тысячам пленных китайских лекарей, которые умели предотвращать заражение крови – во времена, когда даже лёгкие ранения из-за сепсиса часто оказывались смертельными. Монгольские раненые чаще выздоравливали и возвращались в строй. Особый интерес представляет вопрос о численности монгольской армии. Цифры, фигурирующие в иноземных, в том числе русских хрониках, совершенно фантастичны и несомненно были продиктованы страхом, у которого глаза велики. Самым масштабным военным начинанием Чингисхана был большой среднеазиатский поход, в котором якобы участвовало больше 200 тысяч воинов. Это составляло бы не менее 40 % всего мужского населения тогдашней Монголии, включая младенцев и стариков, что невероятно. Многие мужчины должны были оставаться дома, чтобы защищать становья и стада; женщины, как бы самостоятельны они ни были, со скотом и хозяйством одни не справились бы. Более реалистичной выглядит упоминаемая в источниках численность армии в год смерти Чингисхана, 1227 – 129 000 человек, а ведь к тому времени империя стала больше, и это были все наличные воины. Однако, если даже силы вторжения исчислялись не 6-значными, а 5-значными цифрами, всё равно это была огромная для той эпохи армия – и к тому же не имевшая себе равных во всём мире.
Цонжин-Болдог, Монголия
Особый тип государства, именуемый «империей», можно назвать «сверхгосударством». Оно не удовлетворяется границами проживания этноса или нации, а стремится вобрать в себя другие народы. Главной отличительной чертой такого образования является газообразность: подобно газу, империя занимает всё пространство, которое может занять. Конечная цель, даже если она не декларируется и, может быть, не сознаётся самими правителями, – мировая гегемония и объединение всего человечества под единой властью. Выполнить эту задачу пока ещё никому не удавалось, но истории известно множество подобных попыток. Держава Чингисхана, безусловно, относится к числу наиболее впечатляющих. Очень интересен вопрос о том, как и почему возникают империи; как зарождается могучая сила притяжения, способная собрать страны, племена и народы под одну кровлю. Не менее важно понимать законы, по которым империя перестаёт расширяться и начинает сжиматься или рассыпаться. Россия с определённого момента своей истории тоже превратилась в империю. Согласно мнению ряда авторитетных историков, «имперский ген» был унаследован нашим государством извне: одни считают, что от Византии - эту версию охотно признавала и официальная идеология с её концепцией «Третьего Рима», другие – что от евразийской империи Чингизидов. Вторая точка зрения гораздо менее популярна, не в последнюю очередь из-за одиозности фигуры Чингисхана. Но важно понять условия, сделавшие возможными появление – притом внезапное – на территории, приблизительно совпадающей с границами бывшего СССР с его «соцлагерем», огромной державы, которая простиралась от океана до океана.
Чингисхан и нойоны во время завоевания династий Цзинь и Ся, 1211 год
памятники Чингисхану, Улан-Батор
На примере истории Чингисхана можно вычленить факторы, необходимые для создания если не любой империи, то, во всяком случае, империи военного типа. Её можно уподобить степному пожару. Во-первых, необходима феноменально сильная фигура вождя-основателя, чья деятельность становится искрой, разжигающей огонь. Во-вторых, нужно, чтобы окружающая политическая среда была готова воспламениться – развивая метафору огня, назовём это «сухостью травы». В-третьих, должен подняться ветер – и тогда пожар будет распространяться до тех пор, пока не выгорит вся трава или не стихнет ветер. Незаурядная личность была – Чингисхан. Этот человек сумел объединить воинственный степной народ и превратить его в могучую боевую машину. Соседние страны были слабее в военном отношении, и что не менее существенно, много богаче, чем монголы - «сухость травы». «Ветер» же возник и усилился постепенно. Всякая военная империя, а особенно такая, как монгольская, – лёгкая на подъём и не имеющая собственных ресурсов, не может обходиться без постоянной подпитки за счёт новых завоеваний и грабежа. Огромное войско требуется содержать, и никакой иной возможности кроме нового похода для этого не существует. Чем больше разрастается армия, тем масштабнее становятся войны. После особенно прибыльного похода монголы на время угомоняются, но через несколько лет, проев всю добычу, оказываются перед необходимостью затеять новые завоевания, и спор будет идти лишь о том, в какую сторону света задует огненный ветер. Империя Чингисхана была создана для войны и жила одной войной. Экспансионистский этап монгольской державы завершится только тогда, когда государственную идеологию грабежа сменит государственная идеология данничества. Империя перестанет быть сугубо военной, и «пожар» начнёт стихать.
геоглиф Чингисхана в Улан-Баторе
памятная стела в Дадал на предполагаемом месте рождения Темучина - в долине Делюун Болдог
Монголия, наши дни
