Одним из первых указов великого хана объединённой Монголии было учреждение постоянной дружины телохранителей. Она называлась кэшик и состояла из 1000 отборных воинов. Со временем этот полк разросся до целого тумена, то есть 10-кратно увеличился. Армию собирали по становьям только на время войны, кэшик же существовал на постоянной основе. Случалось, что это соединение использовали и в бою, в решающий момент генерального сражения, но главной функцией кэшика была охрана ханской ставки и – гораздо шире – державы. Именно кэшик уничтожал заговорщиков и смутьянов из числа родственников и приближённых правителя. В привилегированный корпус кроме доблестных багатуров попадали сыновья военачальников, так что кэшик представлял собой нечто вроде аристократической лейб-гвардии, служба в которой была престижна и открывала путь к большой карьере. Даже рядовой воин кэшика по своему положению стоял выше армейского тысячника, который не смел перечить гвардейцу, подсудному лишь самому государю. Гвардейцев посылали с особенно важными поручениями; иногда они временно возглавляли большие воинские отряды. Кэшик являлся важным элементом государства, средством прямого контроля над армией и администрацией. Близость к особе властителя и его доверие выводили целую категорию служилых людей за рамки существующей иерархии. Пожалуй, можно считать Чингисхана «автором концепции» спецслужбы как опоры и кадрового резерва верховной власти. Лейб-охраняющие структуры, разумеется, существовали и раньше, но никогда в таком откровенно возвышенном статусе, с явными признаками сакрализации. Вид телохранителей хана должен был внушать трепет. Во времена, когда в степном мире ещё не существовало самого понятия униформы, кэшик был оснащён по принципу единообразия: воины носили чёрные доспехи и ездили на вороных конях. В будущем элитные войска диктаторов, от опричников до эсэсовцев, будут носить обмундирование того же зловещего цвета – и с той же целью: внушать трепет.
воин кэшик
Чингисхан в окружении воинов кэшик и траурная процессия
Чингисхан создал организационный и этический каркас, на котором потомки завоевателя продолжали строить империю и после его смерти. Этот свод законов и заветов, первоначально, видимо, разрозненных, в конце XIII века был сведён воедино в документе, получившем название «Великая Яса» - от монгольского слова ясак, «повеление». Кодекс совершенствовался и уточнялся, однако его главные положения несомненно были сформулированы самим основателем. Чингисхан мнил себя не просто завоевателем, а пророком новой веры, инструментом Бога для установления порядка на земле – поэтому монголы будут считать мятежниками чужеземных царей и князей, которые отказывались повиноваться «Вселенскому Властителю». «Великая Яса» была для монголов не только сборником установлений, но и священной книгой, учебником нравственного поведения. И действительно, этические декларации занимают в «Великой Ясе» чуть ли не главное место. Многие из этих предписаний, обращённых к монголам, в высшей степени похвальны: любить друг друга, уважать чистых, справедливых и мудрых людей, к какой бы нации они ни принадлежали, препятствовать злу и несправедливости, не воровать, не лжесвидетельствовать, не прелюбодействовать, делиться пищей с товарищами, осуждать предательство, чтить священнослужителей всех религий, не придавать значения богатству, быть равными в труде, женщин похищать нельзя, покупать и продавать жён тоже нельзя, все дети считаются законнорождёнными и обладают одинаковыми правами, никого из монголов нельзя обращать в рабство и так далее.
В русских летописях и фольклоре татаро-монголы предстают исчадиями ада, а их государство – царством жестокости и зла. На самом же деле законы Чингисхана и его последователей были не только разумны, но во многом и гуманны. Одной из обязанностей хана было помогать беднякам, для чего предписывалось содержать специальный фонд. Правительство должно было иметь резервные продовольственные склады на случай голода, а при засухе рыть для населения колодцы. Многие статьи Ясы посвящены регулированию повседневной жизни и быта – например, правилам охоты, которая являлась важнейшей сферой степной жизни. Также в этом документе содержался перечень наказаний за различные уголовные преступления, и здесь монгольский закон был суров: телесные наказания и смертная казнь применялись очень широко - отсюда эти кары потом перекочуют в русские судебники, хотя в домонгольские времена столь жестокие кары на Руси – во всяком случае, по судебному приговору – не практиковались.
Ханская охота тоже следовала установлениям Ясы, китайский рисунок XIII века
По форме управления первоначальная монгольская империя была монархией, но не наследственной в традиционном смысле, когда власть передаётся от отца к сыну, а выборной: монарх должен был избираться на Великом Курултае, в котором принимали участие представители всех племён, а позднее улусов, то есть «вице-королевств» империи. Великий хан избирался среди Чингизидов, прямых потомков Завоевателя, которые тем самым возводились в ранг некоей особой касты, августейшей фамилии. Рискованный способ передачи верховной власти, впоследствии вызвавший немало гражданских войн, был для Чингисхана мерой вынужденной, в чём убедимся позже. Все монголы, избранный народ, – и мужчины, и женщины – объявлялись служителями державы, государственными людьми, а сама империя уподоблялась армии. В административном смысле страна повторяла структуру войска – делилась на военные округа, генерал-губернаторы которых имели ранг темника, а под ними находились губернаторы-тысячники и уездные начальники-сотники. Во время войны каждая административная единица должна была мобилизовать установленное количество ратников. Законы военной субординации, абсолютного повиновения хану распространялись на все сферы жизни. Плано Карпини пишет: «Он приказывает, где должны жить темники; темники, в свою очередь, дают приказания тысяцким; последние – сотникам, а они – десятникам. Более того, когда бы, что бы и кому бы император ни приказал, будь то война, жизнь или смерть, они подчиняются ему, не прекословя».
памятник Чингисхану в Лондоне
Интересно, с какой поразительной быстротой совершилась бюрократизация империи, в момент своего создания ещё не имевшей письменности. Однако без регистрации, учёта и отчётности, без постоянного «документопотока» большое государство той эпохи. Уже это делало завоевателей огромной силой. Но явственней всего монгольское лидерство проявлялось в боевых качествах армии и воинском искусстве, с которым русские впервые познакомились на Калке.
фото кликабельно
Сила всякой армии в первую очередь определяется боевыми качествами личного состава. Монголы были нацией прирождённых воинов. Они не отличались статью и ростом, но поражали современников физической крепостью и феноменальной выносливостью. Легко перенося любые лишения – отсутствие пищи и воды, зной и мороз, – они превосходно ориентировались на незнакомой местности и обладали очень острым зрением. Все эти способности развивались у них из-за суровой жизни на огромных открытых пространствах, которые летом превращались в выжженную пустыню, а зимой в царство снежных метелей. Всякий мужчина был воином. Он виртуозно владел арканом, имел саблю и копьё со специальным крюком – чтобы выдергивать врага из седла, однако больше всего полагался на лук. За несколько 1000-летий существования луков в разных регионах Земли было создано множество разновидностей этого оружия, но ни одна из них не может сравниться с монгольской, даже знаменитый английский longbow, с помощью которого были выиграны знаменитые битвы при Креси, Пуатье и Азенкуре. Английские лучники могли поражать цель максимум на 300 шагов; монголы били на 400, а бывало, что и дальше.
длинные луки, битва при Азенкуре, 1415 год
В 1802 году в Забайкалье была найдена каменная стела, так называемый «Чингисов камень» - сейчас он хранится в Эрмитаже. На стеле есть надпись, о точном смысле которой долго спорили учёные. Большинство пришли к заключению, что памятник поставлен после среднеазиатского похода в память о выдающемся достижении Есунгу, племянника Чингисхана: богатырь пустил стрелу на 335 альдов, то есть более чем на 500 метров.
Чингисов камень
Начальная скорость полёта стрелы составляла 300 метров в секунду, так что лучник мог на значительном расстоянии пробивать доспехи – во всяком случае, когда монголы научились делать обоюдоострые наконечники из закалённого железа. Поначалу наконечники были из обожжённого дерева, поскольку в степи кольчуг никто не носил, а металла всегда не хватало. Лук был короткий, изготовленный из прочного композитного материала, с двойным изгибом, и оттого очень тугой в натяжении. Чтобы эффективно пользоваться таким оружием, требовалось развить особые группы мышц. Монгольских мальчиков заставляли тренироваться с 3-летнего возраста. Зато из них вырастали поразительно меткие лучники, которые к тому же отлично умели стрелять на полном скаку. Вот как рассказывает русская летопись о монгольской коннице, ведущей обстрел осаждённого города, то есть находящейся в весьма невыгодных для боя условиях: «…И летели стрелы их в город, словно дождь из бесчисленных туч, не давая взглянуть. И многие из стоявших на стене и на заборах, уязвлённые стрелами, падали, ведь одолевали татарские стрелы горожан, ибо были у них стрелки очень искусные. Одни из них стоя стреляли, а другие были обучены стрелять на бегу, иные с коня на полном скаку, и вправо, и влево, а также вперёд и назад метко и без промаха стреляли». У каждого воина было 2 лука и 2 колчана, так что атакующая или отступающая конница могла осыпать врага стрелами на протяжении долгого времени.
монгольский лучник
Ещё одним мощным преимуществом монголов были их несравненные лошади. Низкорослые, брюхастые, мохнатые, они отличались не столько быстротой, сколько проворностью и главное, выносливостью. Ели любую растительность, вплоть до палой листвы. Зимой разгребали копытами снег и жевали сухую траву. Воин имел 2, а то и 3 запасных лошади, в походе всё время пересаживался с одной на другую, и это позволяло армии преодолевать за день большие расстояния – в среднем 120 км за переход.