3 апреля 1834 года по высочайшему повелению Николая I был запрещен журнал «Московский телеграф», выходивший с января 1825 года и, по мнению Виссариона Белинского, за время своего существования ставший «лучшим в России от начала журналистики».
Как сообщается в книге «История русской журналистики XVIII–XIX веков» под редакцией А.В. Западова (Москва: Высшая школа, 1973), журнал «Московский телеграф», издававшийся Николаем Полевым, представлял собой новое и очень значительное явление русской журналистики и культуры:
«Это было общественно-научно-литературное издание с преимущественным интересом к вопросам практической жизни. Скованный цензурными распоряжениями, Полевой не мог ввести отдел политики и непосредственно обсуждать политические темы. Приходилось прибегать к разного рода уловкам, намекам и иносказаниям, чтобы придать научным и литературным материалам политическую остроту. Герцен верно заметил, что, «нападая на авторитеты литературные, Полевой имел в виду и другие», «пользовался всяким случаем, чтобы затронуть самые щекотливые вопросы политики, и делал это с изумительной ловкостью»».
Сам Николай Полевой называл свой журнал «Телеграфом идей». И действительно, современность, злободневность были основным качеством «Московского телеграфа», выгодно отличавшим его от тогдашних журналов.
Как рассказывается в «Истории русской журналистики XVIII–XIX веков», само название журнала подчеркивало установку издателя на скорость передачи различных сведений, новых идей во всех сферах деятельности человека:
«Правда, в применении к эпохе 1820-х годов о «быстроте» передачи известий можно говорить очень условно: в ту пору в Европе действовал оптический семафорный телеграф, а в России вообще никакого телеграфа не было. Самое слово «телеграф» было новым и привилось-то оно в русском языке благодаря журналу, на обложке которого Полевой поместил литографированную картинку с изображением семафорного телеграфа на фоне романтического пейзажа: озеро, парусные яхты, вдали горы, окутанные облаками, впереди высокая скала, нависшая над озером, и на ней башня с сигнальным устройством».
Николай Полевой считал, что его издание должно «споспешествовать к усилению деятельности просвещения и к сближению средних сословий российского общества с европейской образованностью». Однако такая установка буквально с первого дня стала поводом для пристального внимания к журналу со стороны цензуры и Третьего отделения.
За месяц до закрытия журнала, в марте 1834 года, в докладной записке министр народного просвещения Сергей Уваров сообщал:
«Давно уже и постоянно «Московский телеграф» наполнялся возвещениями о необходимости преобразований и похвалою революциям. Весьма многое, что появляется в злонамеренных французских журналах, «Телеграф» старается передавать русским читателям с похвалою. Революционное направление мыслей, которое справедливо можно назвать нравственною заразою, очевидно обнаруживается в сем журнале, которого тысячи экземпляров расходятся по России, и по неслыханной дерзости, с какою пишутся статьи, в оном помещаемые, читаются с жадным любопытством. Время от времени встречаются в «Телеграфе» похвалы правительству, но тем гнуснее лицемерие: вредное направление мыслей в «Телеграфе», столь опасное для молодых умов, можно доказать множеством примеров».
Правительство только ждало удобного повода, чтобы запретить «вольнодумный» журнал, и такой повод появился: в №3 за 1834 год Николай Полевой поместил свою рецензию на только что изданную ура-патриотическую пьесу в стихах Нестора Кукольника «Рука всевышнего отечество спасла». Он отрицательно отозвался о литературных достоинствах пьесы и слегка, почти незаметно, намекнул на «квасной патриотизм» автора.
«Новая драма г. Кукольника весьма печалит нас», она «не выдерживает никакой критики», – делал вывод Полевой. Цензура не нашла в рецензии ничего предосудительного и пропустила номер. Но тут выяснилось, что на премьере спектакля в Александрийском театре в Петербурге присутствовал царь и Кукольнику вручили в награду бриллиантовый перстень.
После этого царю была представлена большая тетрадь с крамольными выписками из «Московского телеграфа» за многие годы, после чего и последовало «высочайшее повеление» о закрытии журнала. После всех этих событий в образованном обществе долгое время ходила неизвестно кем сочиненная эпиграмма:
«Рука всевышнего три чуда совершила:
Отечество спасла,
Поэту ход дала
И Полевого удушила».
После закрытия «Московского телеграфа» имя Полевого как издателя некоторое время находилось под запретом. Ему не разрешили выпускать научно-литературный иллюстрированный журнал «Живописное обозрение». В 1835–1838 гг. Николай Полевой нерегулярно сотрудничал в «Московском наблюдателе» и «Библиотеке для чтения».