Личная драма благородного семейства
Элизабет Пешё д’Эрбанвилль родилась в 1874 г. в Париже в артистической семье. Отец — оперный певец, выступавший под сценическим именем Теодор Стефан (Стеффен), мать — актриса. Детей в семье было трое. Когда отец умер, мать отправила Элизабет и Рене в Россию, где жили бабушка и тётя. Тогда старшая сестра и стала Елизаветой Фёдоровной.
Девушка сдала экзамен на звание домашней учительницы, но быстро вышла замуж за Александра Арманда, внука основателя торгового дома «Евгений Арманд и сыновья», фабрики которого находились в подмосковном Пушкине. Связь двух фамилий ещё укрепилась, когда брат Александра, Николай, женился на Рене.
Когда Елизавете было 20, у неё родился первенец Александр, за ним — Фёдор, Инна и Варвара. При этом молодая мать находила время, чтобы и преподавать в местной школе, и работать в «Обществе улучшения участи женщин». В 1902 г. в её жизни происходит поворот, которого мало ожидаешь от замужней дамы в начале 20-го в.: вместе с детьми она уходит от мужа к его младшему брату, 17-летнему Владимиру. В 1903-м у них рождается сын Андрей, но брак с Александром Елизавета так и не расторгла. Под влиянием Владимира Арманда женщина увлеклась марксизмом. «Я на этот путь пошла позже других — марксизм для меня был не увлечением молодости, а завершением длительной эволюции справа налево. На последних ступенях этой эволюции ты немало сделал для меня — благодаря тебе я многое усвоила и поняла лучше и скорее», — писала она ему.
1903−1904 гг., которые Арманд провела в Швейцарии, были, наверное, последним спокойным периодом в её жизни. Именно там она родила младшего сына, но уже в 1905-м женщина оказывается в Москве, и начинается серия арестов.
Аресты и побег
Первый арест случился в феврале 1905 г., когда на её квартире была обнаружена нелегальная литература (Арманд была членом РСДРП с 1904 г.). Дочь Инна, которой на тот момент было семь лет, вспоминала: «Я проснулась ночью от непривычного шума и увидела в комнате жандармов, производивших обыск. Они всё переворачивали вверх дном, даже детские постели. Мать стояла тут же совершенно спокойная; она улыбнулась мне и сделала знак, чтобы я не плакала. Потом её увели. Обнимая меня на прощанье, она шепнула: «Не надо болтать о моём аресте». В последующие годы мне пришлось крепко запомнить это «не болтать»».
После заключения, продлившегося четыре месяца, Елизавета вышла на свободу, успела поработать пропагандистом, но новый арест не заставил себя ждать — в 1907 г. она снова была арестована. Всех пятерых детей, видимо, на время отсидок забирал Александр Арманд.
Отбыв очередные несколько месяцев в тюрьме, Арманд оказалась в ссылке в Мезени, в Архангельской губернии. Владимир поехал с ней, но его здоровье было слишком слабым. Он вынужден был отправиться на лечение в Швейцарию, куда в 1909 г. вырвалась и Арманд. Причём вырвалась буквально — бежала из Мезени вместе с группой поляков, у которых закончился срок ссылки, и кружным путём добралась к Владимиру, который умер у неё на руках.
Вдова на некоторое время задерживается за границей, переезжает в Париж, затем в Брюссель, учится, получает степень лиценциата экономики. Ей уже 35, и с тремя младшими детьми она снова едет в столицу Франции, где продолжает учёбу в области общественных наук. Где-то на этом пути, то ли в Париже, то ли в Брюсселе, происходит знакомство с Лениным. С этого момента будем называть её Инесса, как и соратники по партии.
«Я и Ленин»
В ноябре 1909 г. в столице Бельгии состоялось заседание Международного социалистического бюро — постоянного органа Второго интернационала, на котором Инесса присутствовала. В 1910-м она стала секретарём Комитета заграничных организаций РСДРП, есть сведения, что в этот момент она помогала Ленину переводить речи на французский язык.
В 1911 г. Арманд переехала в пригород Парижа Лонжюмо, где открылась партийная школа для подготовки кадров из рабочей среды. В числе её лекторов были Ленин, Семашко, Зиновьев, Каменев, Луначарский, Арманд и многие другие. Вместе с младшим сыном Инесса жила в доме, где работала школа. Ленин с Крупской поселились немного дальше по той же улице. Судя по воспоминаниям, вокруг школы сложилась дружеская компания: слушатели и преподаватели, оказавшиеся в небольшом городе, много времени проводили вместе, и Инесса стала одним из центров притяжения.
В 1912 г. Арманд по подложному паспорту под именем Франциски Янкевич отправилась в Россию для того, чтобы восстанавливать работу подпольного аппарата партии. Но поездка оказалась неудачной, её арестовали, и только в 1913 г. Инесса вышла из тюрьмы под залог в 5400 рублей, который заплатил… Александр Арманд. Некоторое время после этого она жила в Самаре.
Ленин в Польше
27 августа 1913 г. должен был состояться суд по её делу, однако Инесса решила ехать в Польшу, где находился Ленин и многие другие члены РСДРП. Здесь также сложился своего рода дружеский круг: вынужденные жить в отрыве от родины, объединённые партийными делами, эмигранты много общались, и Инесса вновь была в центре внимания. Крупская писала матери Владимира Ильича: «Дорогая Марья Александровна, целую вечность не писала Вам. Вообще у меня с письмами последнее время шла какая-то итальянская забастовка. Отчасти виноват Володя. Увлёк меня в партию «прогулистов». Мы тут шутим, что у нас есть тут партии «синемистов» (любителей ходить в синема), «антисинемистов», или антисемитов, и партия «прогулистов», ладящих всегда убежать на прогулку. Володя решительный антисинемист и отчаянный прогулист. Вот и меня вовлекает всё в свою партию, а потом у меня ни на что не хватает времени».
К «прогулистам» примкнула и Инесса.
В 1913-м на одном из заседаний ЦК в Польше Крупская выступила с речью о необходимости пропаганды среди жён рабочих, а Ленин предложил сделать для них журнал. Так возникла «Работница», первый номер издания вышел в 1914-м. В России работу по подготовке выпуска вела старшая сестра Ленина Анна Елизарова, в Польше — сама Крупская и жена Зиновьева Злата Лилина, в Париже — Инесса Арманд и Людмила Сталь, в будущем — видная деятельница международного женского движения. В этот момент Арманд снова оказалась во Франции, куда поехала поправить здоровье: у неё появились признаки туберкулёза.
Арманд занималась не только организационной работой, но и сама писала статьи под псевдонимом Елена Блошина. Вела агитацию среди французских рабочих, а в 1917 г. в «пломбированном вагоне» отправилась в Россию.
Лирические места из переписки
Кажется, её работа не прерывалась никогда. В Москве Инесса стала гласной городской думы, потом — членом исполкома городского комитета большевиков, выступала как публицист и лектор-докладчик. В 1920 г. серьёзно заболел сын Андрей, и они вместе отправились в Кисловодск. Когда возникла угроза того, что город будет окружён белыми, всех, кто проходил в Кисловодске лечение, эвакуировали в Нальчик. По дороге Арманд подхватила холеру и умерла 24 сентября 1920 г.
Получается, что судьба Инессы Арманд была яркой и интересной, но назвать её выдающейся сложно, учитывая судьбы других «сподвижниц» и «соратниц». Конечно, она входила в ближний ленинский круг и действительно немало сделала для РСДРП. Но помнят её не поэтому.
Откуда же родился то ли миф, то ли сплетня, то ли догадка о том, что Арманд и Ленин были не просто товарищами по партии и не просто близкими друзьями?
Частично сохранилась их переписка. Вернее, сохранились письма Ленина, а вот послание Инессы осталось только одно, но весьма красноречивое. «Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил в комнату Н. К., я сразу терялась и глупела. <…> Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твоё лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…»
И это не самый лиричный фрагмент. Инесса пишет: «Только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать? Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты «провёл» расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя».
Раз «провёл расставание», значит, были и встречи? Однако историк Елена Котеленец, изучавшая биографию Ленина и феномен его культа, полагает, что близких отношений между ними не было. Что Арманд увлеклась Лениным не просто как мужчиной, но как вождём, лидером, а он не стал осложнять отношения между ними. Историк и журналист Жорес Трофимов также считал, что Инесса увлеклась Лениным, они много и тесно общались, Владимир Ильич ценил Арманд как собеседника, как друга, но причинить боль жене не хотел. Достаточно быстро в письмах обращение на «ты» сменяется на более отстранённое «вы», однако переписка не прерывается, да и совместная работа тоже.
Фактически имея в своём «активе» лишь письма Арманд и Ленина, народная молва всё-таки не сдаётся: ведь на похоронах Инессы от Ленина был венок из белых гиацинтов. Подобный жест не совершают «просто так»! Но, пожалуй, не стоит забывать, что даже самые пламенные революционеры были людьми, и в октябре 1920-го они прощались с близким другом.