Согласно источникам, 19 марта 1697 года началось знаменитое Великое посольство… последствия этого заграничного турне царя Петра окажутся воистину революционными – причём во всех областях: начиная с ликвидации бород и введения заграничного платья – и заканчивая, в сущности, Северной войной… Принято считать, что именно за эти пятнадцать месяцев Пётр Алексеевич окончательно проникнется мыслью о необходимости реформ – а вот в народе начнут шептаться, что «царя подменили немцы, и заслали к нам антихриста»… хотя – как можно подменить этакого двухметрового верзилу?.. Ну, ладно…
…Необходимо отметить два произошедших незадолго до этого события: во-первых, скончался соправитель царя, Иван V – и Пётр останется единоличным монархом; во-вторых, ему, в конце концов, удастся взять Азов – то есть, проделать если не окно, то форточку на Чёрное море. В этом направлении царь и собирался действовать – но для войны с Турцией нужны были союзники и флот… И то, и другое следовало искать в Европе – именно эта цель изначально ставилась перед Посольством (кстати, Великим его назовут исключительно из-за масштабов – с охраной вышло две с половиной сотни человек – одних саней потребуется тысяча!..)
…Общеизвестно, что царь путешествовал в качестве урядника Преображенского полка Петра Михайлова – главным среди собственно послов будет назначен царский любимец, генерал-адмирал Франц Лефорт; за ним следовали генерал Фёдор Головин (будущий первый русский фельдмаршал), и думный дьяк Прокофий Возницын (в дальнейшем ничем особым не отличившийся и тихо исчезнувший из хроник). Для пущей солидности, послов наделят званиями наместников – соответственно: Новгородского, Сибирского и Белёвского. (Заметим – для официальных приёмов они одевались по всей форме: в традиционную длиннополую боярскую одежду, которую – уж как минимум, Лефорт! – потом не без облегчения меняли на европейскую).
…Само собой, инкогнито Петра Михайлова получится условным: с одной стороны, царь и впрямь махал топором на верфях, и жил где попало; с другой – почти всегда вёл переговоры с первыми лицами сам – причём, что называется «с глазу на глаз» (завсегдатай Немецкой слободы прилично владел соответствующим языком). По всей вероятности, это желание отчасти «уйти в тень» объяснялось – как это ни странно прозвучит – застенчивостью Петра; во всяком случае, по воспоминаниям иностранцев, «на высшем уровне» он всегда поначалу выглядел несколько зажатым, и расслаблялся по ходу беседы – да ещё и хорошенько приложившись к выпивке. (Например, курляндец Бломберг, встретившийся нашим в самом начале пути, свидетельствует о «…пирах, на которых чрезмерно пили, как будто его царское величество был вторым Бахусом. Несомненно, эти излишества воспрепятствуют успехам замыслов, ради которых предпринято путешествие». Впрочем, возможно, иноземец привирает…)
…Во всяком случае, мы видим, что для немецкого барона статус русского гостя никакого секрета не представлял – а вот на голландских верфях он сходил за плотника, или, максимум, капитана – одним словом, такое вольно трактуемое инкогнито давало Пётру определённую свободу действий – часть пути он проделает вообще отдельно от посольства – и, заметим, с немалой практической пользой. (В Кёнигсберге царь будет учиться артиллерийскому делу (и даже получит диплом); в Голландии – корабельному (за четыре с лишним месяца при его непосредственном участии будет с нуля построен фрегат «Пётр и Павел»); правда, теоретические знания закреплять придётся в Англии… но мы забежали вперёд).
…Разумеется, столь долгое путешествие изобиловало приключениями (взять хоть встречу с двумя германскими курфюстинами, которые, сгорая от любопытства, бросят все дела, и помчатся вдогонку за русским царём; именно после этой встречи Пётр сделает широко известное наблюдение: «У этих немок необыкновенно жёсткие спины»). Были и другие любопытные эпизоды – но их мы припомним при случае, а сейчас перейдём непосредственно к итогам поездки… Ведь не просто же «мир посмотреть» отправился Пётр?..
…Необходимо признать, что внешнеполитические итоги Великого посольства окажутся довольно скромными. Удалось нанять семь сотен различных «иностранных специалистов», закупить кое-какое вооружение… самым большим дипломатическим успехом станут выборы польского короля. (Одним из сильных кандидатов на престол считался французский принц Конти… однако, Франция была союзником Турции – потому Пётр грозно заявит, что «скорее увидит на троне дьявола»; двинет к границе войска – и протащит-таки, саксонского курфюрста Августа – тот хотя бы на словах пообещает содействие на южных границах…) Однако, других союзников против Турции нашему царю найти не удастся – более, того, в общении с новым польским королём и созреет замысел совместных действий против Швеции – так одним из принципиальных результатов Великого посольства станет перенос петровской активности с Чёрного моря на Балтийское!..
P.S. …Любопытная деталь: первой европейской остановкой на пути посольства станет Рига – тогда столица Шведской Ливонии. Коварные шведы встретят наших оркестром – но тут же о них забудут; русским придётся самим заботиться о припасах и жилье… Пётр гневно заметит в письме: «Здесь мы рабским обычаем жили – и сыты были только зрением». Конечно, мы не рискнём утверждать, что такой приём наведёт горячего царя на мысли о мести – но симпатий к скандинавам явно не добавит!..
P.P.S. …Весьма примечательно заявление, сделанное Петром сразу же после возвращения: «Я желаю преобразить светских козлов, то есть граждан, и духовенство, то есть монахов и попов. Первых, чтобы они без бород походили в добре на европейцев, а других, чтоб они, хотя с бородами, в церквах учили бы прихожан христианским добродетелям так, как видал и слыхал я учащих в Германии пасторов». А ещё царь распорядится праздновать Новый год – и отправит в монастырь поднадоевшую жену Евдокию… Впрочем, это – совсем другая история.
.jpg)