Прогулка по реке сорвалась – королева Виктория и её муж не выдержали зловония Темзы. А несколькими днями ранее Мэри Диккенс пожаловалась отцу, что не может спать по ночам из-за сильного неприятного запаха вокруг. Летом 1858 года страдающий от жары Лондон пережил напасть, которую никто не ждал. Её назвали «Великое зловоние».
В июле 1858 года на туманный Альбион пришла африканская жара – выше тридцати двух градусов по Цельсию на протяжении нескольких недель. Дамы изнывали в своих пышных платьях и поспешили обзавестись кружевными зонтиками (и это не помогало). С одиннадцати утра и до трёх часов дня прохожие старались не появляться на улицах. Торговля замирала в эти часы, словно на юге Италии. Владельцы замков поспешили из Лондона в свои холодные родовые гнёзда с толстыми каменными стенами (и это было для них спасением). А на берегах озёр и на морском побережье яблоку было негде упасть.
Но помимо жары англичане начали страдать от… невероятно мощного, и до крайности неприятного запаха, который источали реки. Особенно Темза.
«Смертоносная канализация… вместо свежей реки», - возмущался писатель Чарльз Диккенс. Он был полностью согласен с жалобами своей дочери Мэри.
Дело оказалось в том, что концентрация отходов и промышленных стоков в реках превысила все возможные пределы. Конечно, в столице знали, что Темза - грязная река, и никто в здравом уме не стал бы брать из неё воду для питья. Видели, что главная лондонская "артерия" давненько обрела грязно-коричневый цвет. Но до июня 1858 года река "молчала"! И только от жаркой погоды начала смердеть так, что горожане захлопывали окна. Лучше маяться в духоте, чем от вони.
Проблема зрела долгие годы. Еще в семнадцатом столетии была создана первая городская канализация, а к середине XIX века в Лондоне имелось больше двухсот тысяч выгребных ям. Прекрасное и нужное дело! Но город рос, население увеличивалось, и прежние стоки для нечистот уже не соответствовали запросам столицы. Добавим к этому выбросы, которые делались с фабрик. В результате Темза приобрела совершенно отвратительный цвет, далёкий от первоначального. О том, чтобы окунуться в реку во время жары и речи быть не могло!
Когда королева Виктория вместе с мужем, принцем Альбертом, собрались в душный денёк прокатиться по речной глади, путешествие свернули, спустя несколько минут. В лодке находиться было невозможно! Казалось, что государыня плывет прямо по нечистотам! Зажимая нос, прикладывая к нему кружевные платки, королева стремглав убегала к своему экипажу. На лице принца Альберта застыло задумчивое выражение...
«Майкл Фарадей отдаёт свою визитку “Отцу Темзе”», карикатура, комментирующая письмо Фарадея о состоянии реки, которое было опубликовано в газете "The Times" в июле 1855 года
«Мы колонизируем отдалённые уголки земли, мы завоёвываем Индию, мы выплачиваем проценты по огромному долгу, но мы не можем очистить Темзу!» - Ядовито писал репортер газеты «Лондонские иллюстрированные новости». И он был прав!
Члены парламента наморщили носы: дышать в их старинном здании стало невозможно! Занавески, закрывавшие окна, так пропитались дурными ароматами к середине лета, что их поспешно сняли и отправили в преждевременную стирку. «В библиотеке находиться просто нереально, - жаловался депутат Джон Брэди, - запах буквально выталкивает нас на улицу, подальше от здания парламента!».
Все вопросы отошли на второй план. Правительство Великобритании пыталось решить главную проблему лета: как преодолеть Великое английское зловоние? Полумеры – вроде использования извести на берегах, куда выносило отходы – результата не приносили. Началась разработка новой современной лондонской канализации. Особенно это было важно для северной стороны Темзы, где проживали большинство лондонцев. Но эти работы растянулись на несколько лет, и всё лето 1858 года англичане «наслаждались» ароматами своих рек. По счастью для них, период с июня по август следующего года уже не был таким изматывающе жарким.
Виктория с мужем и детьми
К Джозефу Базальгетте, тридцатидевятилетнему инженеру-консультанту Лондонской железной дороги, подошли (по-видимому, с закрытыми носами) и попросили найти быстрое и быстрое решение их несчастий.
Базальгетту согласился помочь решить их отвратительную ситуацию. Он предложил:
- Построить 1800 километров уличных канализационных труб с
- Поднять уровень сточных вод в Ламбете и Пимлико, городских районах, которые находились ниже ватерлинии — чтобы отходы лучше фильтровались
- Обязать контролировать качества портландцемента, который пойдёт на строительство
В конечном счете, понадобятся годы, даже десятилетия, прежде чем заметные улучшения произойдут. Тем не менее, улучшение в конечном счёте произошло; когда в 1866 году произошла ещё одна последующая вспышка, город потерял уже только 5596 погибших. Можно предположить, что политики нашли для этого время, потому что их город постепенно переставал быть одним большим унитазом.
Были созданы насосные станции, дренажные системы – Северная и Южная – и новые коллекторы. Откачку сточных вод осуществляли огромные насосы, которым, ввиду их важности, даже дали имена собственные: Виктория, Принц Консорт, Альберт Эдуард и Александра. Всё "королевское семейство" трудилось во имя чистой воды и свежего глотка воздуха.
А Виктория, носившая на голове корону, задумалась о том, какую большую роль в жизни человека играют такие, казалось бы, неприглядные вещи как уборка мусора и нечистоты.
Канализационная Насосная Станция Эбби Миллс
В июле 1858 года на туманный Альбион пришла африканская жара – выше тридцати двух градусов по Цельсию на протяжении нескольких недель. Дамы изнывали в своих пышных платьях и поспешили обзавестись кружевными зонтиками (и это не помогало). С одиннадцати утра и до трёх часов дня прохожие старались не появляться на улицах. Торговля замирала в эти часы, словно на юге Италии. Владельцы замков поспешили из Лондона в свои холодные родовые гнёзда с толстыми каменными стенами (и это было для них спасением). А на берегах озёр и на морском побережье яблоку было негде упасть.
Но помимо жары англичане начали страдать от… невероятно мощного, и до крайности неприятного запаха, который источали реки. Особенно Темза.
«Смертоносная канализация… вместо свежей реки», - возмущался писатель Чарльз Диккенс. Он был полностью согласен с жалобами своей дочери Мэри.
Дело оказалось в том, что концентрация отходов и промышленных стоков в реках превысила все возможные пределы. Конечно, в столице знали, что Темза - грязная река, и никто в здравом уме не стал бы брать из неё воду для питья. Видели, что главная лондонская "артерия" давненько обрела грязно-коричневый цвет. Но до июня 1858 года река "молчала"! И только от жаркой погоды начала смердеть так, что горожане захлопывали окна. Лучше маяться в духоте, чем от вони.
Когда королева Виктория вместе с мужем, принцем Альбертом, собрались в душный денёк прокатиться по речной глади, путешествие свернули, спустя несколько минут. В лодке находиться было невозможно! Казалось, что государыня плывет прямо по нечистотам! Зажимая нос, прикладывая к нему кружевные платки, королева стремглав убегала к своему экипажу. На лице принца Альберта застыло задумчивое выражение...
«Майкл Фарадей отдаёт свою визитку “Отцу Темзе”», карикатура, комментирующая письмо Фарадея о состоянии реки, которое было опубликовано в газете "The Times" в июле 1855 года
«Мы колонизируем отдалённые уголки земли, мы завоёвываем Индию, мы выплачиваем проценты по огромному долгу, но мы не можем очистить Темзу!» - Ядовито писал репортер газеты «Лондонские иллюстрированные новости». И он был прав!
Члены парламента наморщили носы: дышать в их старинном здании стало невозможно! Занавески, закрывавшие окна, так пропитались дурными ароматами к середине лета, что их поспешно сняли и отправили в преждевременную стирку. «В библиотеке находиться просто нереально, - жаловался депутат Джон Брэди, - запах буквально выталкивает нас на улицу, подальше от здания парламента!».
Все вопросы отошли на второй план. Правительство Великобритании пыталось решить главную проблему лета: как преодолеть Великое английское зловоние? Полумеры – вроде использования извести на берегах, куда выносило отходы – результата не приносили. Началась разработка новой современной лондонской канализации. Особенно это было важно для северной стороны Темзы, где проживали большинство лондонцев. Но эти работы растянулись на несколько лет, и всё лето 1858 года англичане «наслаждались» ароматами своих рек. По счастью для них, период с июня по август следующего года уже не был таким изматывающе жарким.
Виктория с мужем и детьми
К Джозефу Базальгетте, тридцатидевятилетнему инженеру-консультанту Лондонской железной дороги, подошли (по-видимому, с закрытыми носами) и попросили найти быстрое и быстрое решение их несчастий.
Базальгетту согласился помочь решить их отвратительную ситуацию. Он предложил:
- Построить 1800 километров уличных канализационных труб с
- Поднять уровень сточных вод в Ламбете и Пимлико, городских районах, которые находились ниже ватерлинии — чтобы отходы лучше фильтровались
- Обязать контролировать качества портландцемента, который пойдёт на строительство
В конечном счете, понадобятся годы, даже десятилетия, прежде чем заметные улучшения произойдут. Тем не менее, улучшение в конечном счёте произошло; когда в 1866 году произошла ещё одна последующая вспышка, город потерял уже только 5596 погибших. Можно предположить, что политики нашли для этого время, потому что их город постепенно переставал быть одним большим унитазом.
Были созданы насосные станции, дренажные системы – Северная и Южная – и новые коллекторы. Откачку сточных вод осуществляли огромные насосы, которым, ввиду их важности, даже дали имена собственные: Виктория, Принц Консорт, Альберт Эдуард и Александра. Всё "королевское семейство" трудилось во имя чистой воды и свежего глотка воздуха.
А Виктория, носившая на голове корону, задумалась о том, какую большую роль в жизни человека играют такие, казалось бы, неприглядные вещи как уборка мусора и нечистоты.
Канализационная Насосная Станция Эбби Миллс