7 июля 1944 года в бою у деревни Друйка (под Витебском) был смертельно ранен 19-летний Георгий Эфрон – сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.
«Этого мальчика я себе выхотела, заказала… (…) Очень похож на меня, следовательно – на любителя», - писала Марина Цветаева. А Сергей Яковлевич Эфрон писал: «Наш мальчик Вам бы очень понравился. Ни одной моей черты, и все от Марины: глаза, нос, губы, руки, брови и пр. Маленький Марин Цветаев…», - констатировал Сергей Эфрон. Да, как отмечали все знакомые, Мур (а именно так домашние и знакомые называли Георгия) был похож на Марину Ивановну, и внешне похож, и характером во многом повторил ее...
Мур с мамой — Мариной Цветаевой. После боя в книге учета полка было записано:
«Красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанбат по ранению 7.7.44 г.». И это последнее, что известно о Муре... Как писала Мария Белкина (цитируется по кн. Мария Белкина «Скрещенье судеб»), лично знавшая Марину Цветаеву и членов ее семьи, до сих пор неизвестно, умер ли Мур по дороге в госпиталь или уже в госпитале.
Георгий мечтал стать писателем, всё копил в памяти, в записных книжках — все могло потом пригодиться в работе. Он писал:
«Я веду жизнь простого солдата, разделяя все ее тяготы и трудности. История повторяется: Ж. Ромэн, и Дюамель, и Селин тоже были простыми солдатами, и это меня подбадривает!».
Но история этих известных писателей для него не повторилась... После него остались лишь дневники, написанные не по годам развитым юношей на русском и французском языках, которые содержат бесценную информацию о последних годах жизни Марины Цветаевой, а также о времени пребывания их семьи во Франции. По мнению специалистов-гуманитариев, они представляют не только значительную историческую, но и литературную ценность.
За неделю до своей гибели Мур писал:
«Я столкнулся со смертью вплотную. Она страшна, безобразна; опасность — повсюду, но каждый надеется, что его не убьет... Предстоят тяжелые бои, так как немцы очень зловредны, хитры и упорны. Но я полагаю, что смерть меня минует, а что ранят, так это очень возможно...».
В начале сентября 1941 года, после похорон Цветаевой, Мура из Елабуги отправили в чистопольский детдом Литфонда. 28 сентября того же года он выехал из Чистополя в Москву, но в столице пробыл недолго. В конце октября 1941 года Мур вместе с другими писателями эвакуируется в Ташкент. Следующие годы для него оказались наполнены постоянным недоеданием, неустроенностью быта, неопределенностью дальнейшей судьбы. Отец был расстрелян, сестра находилась под арестом, родственники – далеко. В начале января 1943 года Мура собирались призвать в трудармию (в военкомате ему уже вручили «явочную карту» на 10 января):
«Итак, круг завершен — Сережа сослан неизвестно куда (от автора: имеется ввиду отец - Сергей Эфрон; Мур не знал, что его 11 сентября 1941 года расстреляли), Марина Ивановна покончила жизнь самоубийством, Аля осуждена на 8 лет, я призван на трудовой фронт. Неумолимая машина рока добралась и до меня. И это не фатум произведений Чайковского — величавый, тревожный, ищущий и взывающий, а Петрушка с дубиной, бессмысленный и злой, это мотив Прокофьева (…) Прощай, музыка, прощай, литература, прощай, образование. Очень хочется верить, несмотря ни на что, что мне удастся сохранить человеческий облик, что не все окончательно потеряно. Если бы ты только знал, как я люблю цивилизацию и культуру, как дышу ими — и как ненавижу грубость и оскал невежества, как страдаю и мучаюсь от них...».
Но тогда «неумолимая машина рока» Георгия Эфрона пощадила: 2 февраля 1943 года он узнал окончательно, что зачислен «в резерв до особого распоряжения» и может продолжать обучение в ташкентской школе. 27 сентября 1943 года Мур уезжает из Ташкента и в начале октября прибывает в Москву. В ноябре 1943 года Мур поступил в Литературный институт. Как сообщает Мария Белкина в книге «Скрещенье судеб»,
«в архиве Литинститута хранится тоненькая папка, на которой написано: «Студент 1-го курса Георгий Эфрон». В этой папке пожелтевшие разрозненные листки. Характеристика из ташкентской школы, где отмечено, что Мур «академическую успеваемость показал хорошо и проявил большую даровитость в гуманитарных науках и языках, что неоднократно отмечалось на заседаниях педсоветов. Принимал активное участие в работе литературного кружка и хорошо выполнял все возложенные на него общественные работы».
Обучение в Литинституте не давало права на отсрочку, и 26 февраля 1944 года Георгия Эфрона мобилизовали в армию. После обучения в запасном полку в подмосковном Алабине он в конце мая 1944 года в составе маршевой роты отбыл на Западный фронт. А 7 июля того же года был смертельно ранен… Как пророчески записала Марина Цветаева, когда Муру было всего два месяца, «мальчиков нужно баловать, — им может быть на войну придется»…