История Нового Света вплоть до 19-го века — это время нескончаемых войн между европейскими метрополиями за место под солнцем или укрепление своего влияния. Зачастую боевые действия в Америках становились составной частью более масштабных конфликтов, происходивших в Старом Свете. Одним из таких стала Война за Испанское наследство — европейские державы воевали друг с другом практически по всему миру и решали колониальные задачи.
В ходе этих конфликтов Великобритания, немного позже начавшая колонизацию неосвоенных земель, к 18-му веку достигла значительных успехов. Одним из главных противников Лондона на пути к господству над золотоносными торговыми путями Атлантики была Испания, которая после славных времён Карла V и Филиппа II постепенно шла к своему закату в качестве великой державы, но ещё имела способность дать отпор наглецам-островитянам. Однако по Утрехтскому мирному договору 1713 года экономическому могуществу Мадрида был нанесён серьёзный удар: Великобритании перешла монополия на ввоз рабов из Африки в американские колонии европейских держав (право «асьенто»).
Стоит ли говорить о том, что это вызывало бурю возмущения среди испанских торговцев и плантаторов? Монополия позволяла англичанам диктовать свои правила игры. С другой стороны, слабый контроль испанцев над каналами поставки стал причиной активизации контрабандистов. Британские же коммерсанты, дабы покрыть убытки от незаконной деятельности голландских и французских конкурентов по «рабскому» бизнесу, сильно превышали квоты на ввоз невольников.
«Влияние сморщенного объекта»
В 1729 году, после непродолжительной войны, Испания смогла добиться права на создание береговой колониальной охраны — борьба с контрабандистами была в интересах как Лондона, так и Мадрида. Однако хорошей работе препятствовали плохие отношения между Испанией и Великобританией. Державы уже долгое время конфликтовали из-за спорных земель во Флориде, стали обычной практикой походы ополчений колонистов друг против друга. Такая атмосфера влияла на настроения испанских моряков, досматривавших корабли в Атлантике. Часто объектами проверки становились обыкновенные торговые суда, на борту которых офицеры-таможенники вели себя зачастую крайне резко. Британские торговцы буквально бомбили обращениями парламент с просьбой принять меры и вмешаться.
Однако тогдашний премьер-министр Роберт Уолпол не решался пойти на очередной разрыв с Мадридом. Война — дело дорогостоящее, и возможные приобретения в случае нового открытого столкновения с Испанией были неочевидными. Именно в этот момент, в марте 1738 года, в Палате Общин произошло событие, изменившее позицию премьер-министра.
Вряд ли бы история сохранила имя валлийского моряка Роберта Дженкинса, если бы не случай, произошедший, по его словам, 9 апреля 1731 года у берегов Нового Света. Бриг «Ребекка», которым он командовал, конечно, занимался нелегальной торговлей, но всего лишь ромом. Уже по дороге на родину судно было задержано испанскими властями, которые привели его в Гавану, где испанские офицеры начали досмотр с пристрастием. Командир таможенников, по словам Дженкинса, вёл себя чрезвычайно вызывающе и всячески издевался над капитаном «Ребекки». Конфликт закончился тем, что испанец отрезал ухо капитану со словами: «Передай своему королю, что я и с ним сделаю то же самое, если он осмелится на подобное (имелась в виду контрабанда — прим. редакции)».
Вернувшись в Англию, Дженкинс подал жалобу на имя короля, которая тем не менее не была рассмотрена. Отчаявшийся моряк принял решение идти в Палату Общин. Он выступил в парламенте в марте 1738 года — это событие вызвало всплеск антииспанских настроений среди избранников, которые стали требовать немедленной мести. Даже в этих условиях Роберт Уолпол отказывался от объявления войны и инициировал переговоры с Мадридом, которые, к его несчастью, не привели к результатам. Потерпев поражение в своих дипломатических действиях, под давлением парламентариев премьер-министр объявил войну Испании 10 октября 1739 года.
Британский триумф
Великобритания к началу конфликта уже имела определённый план действий. Лондон предполагал ударить одновременно по карибским и тихоокеанским владениям испанской короны. Командующий английским флотом в регионе, вице-адмирал Эдвард Вернон, даже планировал полностью оккупировать Кубу, которая имела важное значение для испанской колониальной торговли, однако ограниченность в средствах заставила его отказаться от этой идеи. Вместо этого англичане в первый этап войны проводили операции против укреплённых фортов противника в Карибском бассейне. Командиром морских сил в регионе стал адмирал Эдвард Вернон, известный «ястреб» и оппонент Уолпола по вопросам внешней политики.
Первый удар пришёлся на город Порто-Белло — ключевой пункт вывоза драгоценных металлов из Перу в Старый Свет, располагавшийся в Панаме. Для англичан того времени название города стало синонимом колониальных богатств, поэтому известие о скором походе стало причиной большого воодушевления среди моряков. «Хозяева морей» подошли к испанским укреплениям 20 ноября 1739 года, а спустя два дня город и крепости, его защищавшие, оказались под контролем захватчиков.
Известие о победе в Панаме буквально взорвало британское общество. По всей стране праздновали триумф в колониях, Вернон стал национальным героем. В те дни появилась на свет знаменитая песня «Правь, Британия, морями!» — патриотический отклик на победу в Порто-Белло. Вице-адмирал был повышен до адмирала, а правительство приняло решение усилить его флотилию для более активных действий в Карибском бассейне.
Британское унижение
В 1740 году в Европе разразилась Война за Австрийское наследство, и англо-испанский конфликт стал его составной частью. У Мадрида появилась надежда на помощь союзников, прежде всего Франции, стремившейся ослабить позиции Лондона в Северной Америке. Вскоре после событий в Порто-Белло из Европы в Новый Свет отправилась французская эскадра под командованием адмирала Д’Антена. Планировалось вместе с испанцами захватить британскую Ямайку и разгромить силы Вернона. Но с самого начала экспедицию подстерегали проблемы. Французы не смогли установить контакт с союзниками, а болезни настолько сильно выкосили личный состав, что адмирал был вынужден вернуться в Старый Свет ни с чем.
Англичане же, напротив, не отказывались от любой возможности ударить по колониальному могуществу Мадрида. В Карибском бассейне действовал Вернон, в помощь которому прибыли американские колонисты, добровольно вызвавшиеся на войну с испанцами. В Тихом океане на коммуникациях действовала флотилия Джорджа Ансона — он планировал не только охоту за торговыми кораблями, но даже вынашивал планы захвата Лимы — столицы испанского Перу. Однако болезни и катастрофы, сильно потрепавшие силы адмирала, не позволили сделать это. Пограбив торговцев, Ансон в 1744 году вернулся в Великобританию, совершив, таким образом, кругосветное путешествие: из почти 2 тыс. человек в живых остались около 500.
Но всё же главные события разворачивались в Карибском бассейне. Новой целью англичан стала Картахена, другой центр торговли, теперь уже на территории современной Колумбии. В отличие от Порто-Белло этот пункт охранялся значительно лучше, а на фоне неутешительных для Мадрида новостей с фронтов к задаче его защиты подошли со всей серьёзностью. Британцы же, в свою очередь, усиленные колонистами в качестве десанта, ожидали, что порт не окажет серьёзного сопротивления. Англичане были настолько самоуверенны, что к ожидаемой сдаче Картахены были отчеканены памятные медали для участников операции.
Реальность оказалась несколько иной. С самого начала между руководителями операциями, адмиралом Верноном и командиром десанта генералом Томасом Уинтвортом, имели место разногласия. Британская пехота численностью почти в 30 тыс. человек высадилась у крепости, и почти сразу среди солдат начали свирепствовать болезни, буквально выкашивавшие их ряды. На этом фоне Уинтворт вёл себя крайне пассивно, откладывая штурм укреплений, к которому его призывал Вернон. На протяжении всей весны 1741 года британцы делали безуспешные попытки овладеть городом, пока численность потерь не оказалась настолько масштабной, что о продолжении операции не могло быть и речи.
В джунглях у Картахены остались тысячи англичан. Плантатор из Ямайки Джон Пемброк в 1743 году на специальных слушаниях в парламенте сообщал: «Я вспоминаю гавань Картахены — её поверхность была серой, с гниющими телами наших солдат, которые умирали настолько быстро, что мы не успевали хоронить их. Из наших североамериканских рейнджеров вернулась домой только пятая часть». Дело в том, что и Вернон, и Уинтворт изначально предпочли не сообщать в метрополию о катастрофе, напротив, известив Лондон о чрезвычайных успехах в действиях против испанского побережья. Когда вскрылась вся картина трагедии, король Георг II наложил запрет на распространение любой информации о событиях у Картахены. А медали, отчеканенные к победе англичан, стали трофеем испанских защитников.
Судьба колоний решается в Европе
Несмотря на провал Вернона и Уинтворта, война продолжалась. Испанцы, воодушевлённые успехом в Колумбии, теперь попытались сами инициировать поход против британских колоний. Их целью стали спорные земли в Джорджии — в 1742 году туда из испанской Флориды отправилась экспедиция, насчитывавшая 2 тыс. солдат.
Уход Вернона из Карибского бассейна оставил колонистов фактически один на один с противником. Несмотря на это, губернатор Джорджии Джеймс Оглторп смог мобилизовать население и дать отпор захватчикам, которые были разбиты по итогам нескольких сражений. Британская Северная Америка оказалась надёжно защищена, а активные военные действия перенеслись в Старый Свет — именно там, на полях сражений в Голландии, Баварии и Богемии, решалась и судьба колоний.
В 1748 году завершилась Война за Австрийское наследство — европейские державы подписали Ахенский мир, который не зафиксировал никаких изменений в колониальном балансе сил, каждый остался при своём, ещё довоенном. Страдания бедного Дженкинса не были отомщены — пока. Уже совсем скоро борьба в колониях разгорится с новой силой — в ходе войны короля Георга и Семилетней войны.