7 октября 1812 года (по старому стилю) "Великая армия" Бонапарта, в которой к тому моменту осталось примерно 120 тысяч человек, ушла по старой Калужской дороге из сгоревшей Москвы в свой последний поход, как известно, закончившийся для нее катастрофой. Точнее, начала уходить, поскольку этот процесс затянулся почти на трое суток.
Помимо штатных военных обозов армия была отягощена огромными многокилометровыми вереницами из более чем десяти тысяч телег, карет, бричек, дрожек и других разнообразных повозок, груженых награбленным имуществом. Впоследствии, на пути к Березине, почти всё это было брошено, а обозные лошади и мулы - съедены голодными солдатами.
Последние недели в Москве Наполеон, по словам его окружения, пребывал в какой-то апатии. Казалось, впервые в жизни этот чрезвычайно энергичный человек не знал, что ему делать и как выпутаться из ситуации, в которую он сам себя загнал. Целыми днями он валялся на кушетке, листая присланные из Парижа бульварные романы, либо подолгу наблюдал за маршировкой солдат на кремлевском плацу, либо занимался ерундой, вроде составления проекта устава императорского театра.
А тем временем в Москву возвращались команды фуражиров которые шныряли по окрестным селам, деревням и городкам в поисках продовольствия, но вместо провизии нередко привозили трупы солдат и офицеров, убитых партизанами. А бывало, что команды и вовсе не возвращались.
Захваченные с собой и найденные в Москве съестные припасы, которые удалось спасти от пожара, быстро таяли, а нового подвоза не было. К началу октября стало ясно, что зимовка в городе, на которую изначально рассчитывал Наполеон, будет означать для его армии неизбежную голодную смерть.
Последней каплей стало поступившее 6 октября известие о том, что неосторожно приблизившийся к ставке Кутузова в селе Тарутино армейский корпус маршала Мюрата был внезапно атакован русской кавалерией, не смог удержать позицию и поспешно отошел к Москве, бросив 38 пушек и потеряв почти 4000 человек убитыми и пропавшими без вести. Вечером того же дня Бонапарт подписал приказ о стратегическом отступлении.
Для прикрытия отхода он оставил в городе кавалерийскую дивизию маршала Мортье, дав ему приказ взорвать Кремль, Новодевичий монастырь и другие крупные здания, не затронутые пожаром. Приказ был исполнен лишь частично, так как некоторые подрывные заряды не сработали. Часть запалов погасил ливень или успели потушить уцелевшие жители города. В частности, монахи Новодевичьего монастыря с риском для жизни предотвратили уничтожение своей обители, раскидав подожженную солому, которй были обложены стоявшие в подвале бочки с порохом.
Но в Кремле прогремели шесть мощных взрывов, разрушивших два участка стен, кремлевский дворец, арсенал и серьезно повредивших две башни. Мина, заложенная под колокольней Ивана Великого, разнесла пристройки XVII-XVIII веков, но сама колокольня, сооруженная еще в начале XVI века, при Иване Третьем, устояла и даже не треснула.
Дивизия Мортье покинула город по той же Старой Калужской дороге 11 октября, когда с другого конца в него уже въезжали русские кавалерийские полки. Освобожденная Москва представляла собой жуткое зрелище сплошных сгоревших руин, тянувшихся на километры, среди которых впоследствии было найдено более 12 тысяч трупов. За 36 дней оккупации французы так и не озаботились их сбором и захоронением, несмотря на то, что среди них были не только горожане и оставленные в городе русские раненые, но и немало погибших в пожаре французских солдат.
12 октября (24-го по новому стилю) основные силы наполеоновской армии подошли к Малоярославцу, где их ждала готовая к бою армия Кутузова. Но это уже другая история.
На заставке - Наполеон и его солдаты уходят из Москвы мимо столбов Калужской заставы, обозначавших тогдашнюю границу города.
Взорванный французами Кремль на рисунке с натуры, сделанном одним из современников. На переднем плане видна растрескавшаяся от взрывов Арсенальная башня, а левее - Никольская с обрушенным шатровым навершием. Вдали возвышается устоявшая при взрыве колокольня Ивана Великого.