Китайские хунвейбины у мавзолея Ленина

Однажды 25 января 1967 года в Москве произошло небывалое — к мавзолею Ленина на Красной площади вышли сто человек китайцев (в основном, студенты) и на ломаном русском языке принялись громко выкрикивать — “Да здравствует товарищ Ленин! Да здравствует товарищ Сталин! Долой ревизиониста Брежнева и врага Косыгина! Советские люди, присоединяйтесь!”. У мавзолея (помимо почётного караула) обычно дежурили только два милиционера, и они несколько офигели от происходящего.
Один убежал звонить “куда следует”, а китайцы меж тем разделились — первые запели “Интернационал”, вторые орали цитаты “великого кормчего” Мао, включая знаменитое “Ибу ибуди дада муди” (“Шаг за шагом идём мы к великой цели”). Очередь из советских трудящихся, желающих видеть Ильича, оцепенела. 

С одной стороны — вопят нечто, похожее на мат, и кроют любимое советское правительство. С другой — пение “Интернационала”. Видя всеобщее замешательство, китайцы начали подходить к нашим, толкать их и тянуть к себе — словно в хоровод. Это, конечно, они сделали зря. 
Как говорится, “что-то пошло не так”...

“Они же совсем мелкие!”
Как свидетельствует милицейский отчёт, некий гражданин КНР дал пощёчину советской женщине. Излишне бойкие студенты подскакивали и били посетителей мавзолея кулаком в плечо, выкрикивая — “Ленин! Сталин! Ура!”. Это сейчас зарвавшимся гостям столицы показали бы, где свинина в соевом соусе зимует.

Тогда же такое шоу было в новинку: люди элементарно не знали, как себя вести. Милиции нет, КГБ тоже, а дать иностранцу в табло у нас по правилам гостеприимства не положено.

“Ребята! — крикнул кто-то из толпы. — Они же совсем мелкие! Бери их в кольцо!”. Сей совет возымел действие — народ плотно окружил китайцев, и именно в таком “котле” стал двигать их с Красной площади, оттесняя фанатов Мао Цзэдуна к собору Василия Блаженного. Особо упиравшихся стиснули, по искромётному выражению писателя Зощенко, “как севрюгу”, не давая им поднять рук. 

Полузадохнувшихся китайцев таким образом “протащили” в кольце до Васильевского спуска, где и разжали тёплые объятья. Затем посетители мавзолея построились стеной: дав понять, что обратно гостей не ждут. К этому времени подоспел отряд милиции. Граждане КНР тяжко вздохнули, грустно сели в автобусы и свалили.

“Были убитые и раненые”
Но это ещё не самое прекрасное. МИД Китая тут же выпустил заявление, сообщив:
“Группа студентов пришла к мавзолею, дабы отдать почести вождю мирового пролетариата. Дойдя до входа в усыпальницу основателя первого государства рабочих и крестьян, китайцы стали петь “Интернационал”. Охранке режима ревизионистов Брежнева это не понравилось, и они начали избивать китайцев. Наши граждане, проявив чудеса стойкости, продолжали петь, и тогда милиция открыла по ним огонь. Были убитые и раненые”.

Правительство СССР открыло рот и долго соображало, как ответить на столь буйную фантазию. Разумеется, всех студентов-то на следующий день из Советского Союза выслали. Только вот как логично объяснить нашим людям про митинг, да ещё с оскорблениями в адрес Брежнева и Косыгина (и восторгами насчёт Сталина) чиновники с ходу придумать не могли. В итоге, через несколько дней вышло официальное коммюнике. 

Там было указано лишь то, что китайцы выкрикивали цитаты Мао, милиционеры вежливо предложили им пройти в мавзолей либо освободить проход, однако те отказались. Далее текст отдал должное мужеству советских граждан, вытеснивших провокаторов с Красной площади. В МИДе СССР с облегчением выдохнули, думая, что на этом всё закончилось. Но МИД сильно ошибался.

“Фабрикавание лжей”
Депортированных студентов встретили в Китае как героев. Дескать, они восславили Ленина, отстояли доброе имя Сталина под огнём милиции, согнанной со всего Советского Союза. Учащиеся рассказали о пережитых ими ужасах у мавзолея — как в них стреляли, давили колёсами (!) и всячески уничтожали.

Ответ Мао Цзэдуна был срежиссирован заранее. Посольство СССР в Пекине окружили хунвейбины, подвергнув его так называемой “звуковой блокаде”. 400 человек (постоянно сменяясь) 18 часов в сутки визжали через громкоговорители антисоветские лозунги. Специально подготовленные “снайперы” булыжниками высаживали в представительстве СССР окна. 

Офис агентства ТАСС закрыли гигантским плакатом с надписью по-русски — “Компания негадяев по фабрикаванию лжей”. Само собой, после фееричного оркестра ненависти сотрудникам посольства запретили выходить на улицу, но без нападений всё равно не обошлось. В магазине для иностранцев “Дружба” обезумевший от пропаганды продавец ударил ножом в челюсть беременную русскую женщину, супругу дипломата ГДР. Затем фанатик с воплем “Смерть советским ревизионистам!” попытался вспороть жертве живот. Раненую посетил в больнице замминистра иностранных дел КНР Ван Биннань, заявив — “Носите с гордостью этот шрам… он получен в гордой борьбе китайского народа против ревизионизма”.

Дипломаты вооружились ножами
Блокадой дело не закончилось. К дверям посольства СССР прорвались хунвейбины: выставив на газоне портреты “великого кормчего”, они подожгли помещение охраны. 

Не надеясь на помощь военнослужащих КНР, дипломаты готовились к штурму — сотрудники из числа бывших фронтовиков даже “вооружились” палками и кухонными ножами, собираясь драться не на жизнь, а насмерть. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но глава правительства СССР Косыгин решился позвонить по спецсвязи Мао Цзэдуну. Его отказались соединять с вождём, однако Алексей Николаевич пообщался с Чжоу Эньлаем. Истерики вокруг посольства после беседы продолжились (один раз в сторону здания, показательно целясь “поверх”, выпустили очередь из автомата). Но, по крайней мере, прекратились попытки вторжений. Посольство ещё долго жило на осадном положении.

“Стенд-ап” китайцев у мавзолея Ленина оказался заранее спланированной Пекином провокацией (по-восточному хитрой): противостояние в конце концов привело к ожесточённым боям на острове Даманский (в марте 1969 года) и у озера Жанашколь (в августе 1969 года). Брежнев не просчитал последствия “концерта” китайских студентов рядом с Лениным: и нам, конечно, это аукнулось. Пожалуй, у нас до сих пор не научились отвечать жёстко, когда бывшие добрые друзья внезапно предают. А вот следовало бы.

Георгий Зотов