Цена ошибки
1 февраля 1943 года в США начал работу проект под названием «Венона». Его инициатором стал заместитель начальника военной разведки США Картер Кларк, не доверявший СССР. Как раз тогда американцы конфисковали в советских консульствах незаконные радиопередатчики, персонал консульств стал пользоваться обычным телеграфом, сообщения которого легко перехватывались. Контрразведчики, базировавшиеся в Арлингтон-холле (штат Вирджиния), начали кропотливую работу по расшифровке перехваченных советских сообщений. Команда состояла из лингвистов, математиков, криптографов и криптоаналитиков.
Работа продвигалась крайне медленно. Телеграммы, состоявшие из рядов цифр, расшифровать не удавалось. Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда выяснилось, что советские шифровальщики допустили ошибку — выпустили шифровальные одноразовые блокноты с повторами ключей (вообще, одноразовый ключ считается невзламываемым). А в 1944 году Уильям Донован, начальник Управления стратегических служб США, сумел раздобыть у финнов обгоревшие шифровальные блокноты разведки НКВД, захваченные в Петсамо во время «Зимней войны». В том же году удалось расшифровать первые передачи.
Прорыв Гарднера
В 1945-м помощь американцам оказал Игорь Гузенко — шифровальщик резидентуры Главного разведывательного управления Красной армии в Канаде. Он выдал контрразведке секретную информацию, в том числе и советские шифры.
Вскоре к «Веноне» подключились и представители ФБР, а вслед за ними — агенты ЦРУ. На протяжении нескольких лет лучшие специалисты работали над советскими шифрами. Они меняли колонки цифр на фрагменты текста, пытаясь составить полную картину переговоров. И постепенно у них начало получаться.
В 1946 году Мередит Гарднер, самый известный (теперь, годы спустя) аналитик проекта, смог прочитать советские шифрограммы от 1944 года: он понял, что речь в них идёт об атомном шпионаже. В течение нескольких следующих лет американцы сумели установить несколько кодовых имён советских агентов, работающих в США. Среди них — агента под именем Гомер, который, судя по сообщениям, дважды в неделю ездил из Вашингтона в Нью-Йорк для встреч со связным. Информация об успехах американских крипто-аналитиков попала к Киму Филби, приехавшему в 1949 году в США (официально — как первый секретарь посольства Великобритании, на самом деле — как главный представитель британской разведки в Вашингтоне). Он понял, что речь идёт о Дональде Маклине, тоже работавшем тогда в посольстве.
Филби обещал американцам помочь установить личность Гомера, а сам предупредил Маклина, что его могут раскрыть. Правда, прошло ещё целых два года, пока английская разведка не подобралась к Маклину совсем близко, и он был вынужден бежать в СССР (вместе с Гаем Бёрджессом).
Рузвельт — «капитан», Черчилль — «кабан»
К началу 1950-х годов были расшифрованы многие советские телеграммы. Процесс пошёл гораздо быстрее, когда американцы задействовали компьютер ЭНИАК.
Американцам удалось раскрыть псевдонимы некоторых людей, причём не только тех, кто непосредственно работал на СССР, но и лиц, которые были интересны советской стороне. Например, коммунисты, проживавшие за рубежом, назывались «земляками». Германию именовали «колбасной», а США — «страной». Вашингтон называли «Карфагеном», а Сан-Франциско — «Вавилоном». Президент Рузвельт проходил как «капитан», а сменивший его Трумэн — «матрос». Черчилляокрестили «кабаном», Великобританию называли «островом» или «колонией».
Благодаря «Веноне», американцы сумели узнать о существовании шпионской сети СССР в Центре научных атомных исследований. Удалось раскрыть множество агентов, так или иначе связанных с Советским Союзом, которые работали в Госдепартаменте, ЦРУ и даже в Белом доме.
Проект «Венона» просуществовал до 1 октября 1980 года, после чего его закрыли. Одной из главных причин стал возраст советских телеграмм — с 1941 по 1945 год, позже СССР сменил шифры, и переписка стала снова нечитаемой. Даже при удачной дешифровке депеши сорокалетней давности уже практически не представляли интереса. Но ещё целых 15 лет — до 1995 года — проект оставался засекреченным.