18 июня (по нов. ст.) 1681 года родился Феофан Прокопович – будущий ректор Киево-Могилянской академии; епископ Псковский и Нарвский (а затем – архиепископ Новгородский); первый вице-президент (а затем – первенствующий член) Святейшего Правительствующего Синода; известнейший публицист и проповедник своего времени… есть также мнение, что именно Феофану принадлежит авторство тезисов о триедином русском народе и самодержце Великой, Малой и Белой Руси. (И даже, возможно, – самого термина «Российская империя»!..) Впрочем – по порядку.
…О детстве будущего иерарха известно немного (к слову, его имя при рождении – то ли Елисей, то ли Елеазар). Отец, небогатый торговец, вскоре помрёт; мать последует за ним – и мальчуган попадёт под опеку дяди (ректора Киево-Братской академии… собственно говоря – Феофаном Прокоповичем звали, как раз, его – благодарный племянник впоследствии примет это имя…) Но до того (и уже после смерти покровителя) Елисею случится продолжить образование во Львове, где семнадцатилетний юноша проникнется «латинскими» идеями и примет унию. (Как мы часто видим, пресловутая «жажда познания» с удивительным постоянством ведёт к соблазну… а то и – прямой ереси!)
…Новообращённый окажется настолько успешен, что его отправляют на стажировку в Рим!.. Возможно, тут и стать бы Елисею «папским агентом влияния»… но, как говорится, «что-то пошло не так». (Позже Феофан будет ссылаться на идейные разногласия – мол, уж больно Ватикан непримирим, а иезуиты коварны… однако – знаем мы цену таким «внезапным прозрениям»). Так или иначе – вдоволь приложившись к богатству католического образования (а заодно – трудам древних авторов) – молодой человек возвращается в Киев. (То есть – в лоно православия; тогда же он примет монашество и известное нам имя. А ещё – станет ярым врагом «западной веры»).
На старом-новом поприще Феофан вскоре проявит себя как недюжинный автор и проповедник. Литературоведы единодушно отмечают его новаторство – тексты преподавателя пиитики выгодно отличались простотой и краткостью. (Одним словом – были доходчивы… удивительное дело – если считать Прокоповича одним из первых реформаторов русского языка (а далее будут Ломоносов, Карамзин – и, конечно же, «наше всё»)… так вот – получается, путь лежит исключительно через упрощение?..)
…Хотя, конечно, при Феофане оно было относительным. (Что мы вскоре и увидим). В 1706 году среди слушателей проповедника в Киево-Печерской лавре впервые оказывается Пётр… как говорят – царю понравилось, но видимо, не настолько – раз уж он забывает профессора на добрых три года… Следующий случай отличиться представится Прокоповичу сразу после Полтавской победы – он посвятит ей пылкое сочинение: «…преславная, неслыханная и бесприкладная явилася твоя победа, подобне, яко же иногда творяши со судиями израильскими, их же тогда вооружаше на брань, егда зело супостатские умножахуся сили…»
…Стиль царь, вроде бы, оценит – но Феофана призовёт только два года спустя, находясь в печально известном Прутском походе… Миссия с треском провалится, но для проповедника вояж окажется удачным – сначала его назначают ректором Киевской академии, а ещё через пять лет – вызывают в Петербург, чтобы вскоре посвятить в епископы. На годы Прокопович становится, с позволения сказать, «рупором петровских реформ» – из-под его пера выходят «Слово о пользе путешествий», «Похвальное слова о флоте российском», «Слово о власти и чести царской», «Слово похвальное в день рождения Петра Петровича». (Отсюда известный пассаж о взлетевшем престиже державы: «Которые нас гнушались, ищут усердно братства нашего, которые бесчестили, славят, которые грозили – боятся и трепещут, которые презирали – служити нам не стыдятся»).
…Принято считать, что понятливый епископ буквально следовал каждой свежей мысли государя – а иной раз даже «снимал её с языка». (Примечательно, что обычно щедрый с любимцами Пётр на сей раз ограничится парой деревенек – правда, будет время от времени подбрасывать вечно жалующемуся на «скудость» Феофану деньжат. Получается – «не корысти ради»?..) Важный момент – именно Прокопович станет сначала автором упраздняющего патриаршество Духовного Регламента, а затем – вице-президентом (и, фактически, первым лицом) вновь образованного Святейшего правительствующего Синода…
…После смерти царя-реформатора у преданного сподвижника возникнут серьёзные проблемы. (По очевидным причинам, в церковных кругах за эту самую смерть разве что не молились…) Однако, Прокопович сумеет последовательно угодить последующим монархам. (Именно он изобретёт формулировку: мол, провозглашение Екатерины I императрицей – не «избрание», поскольку такова была воля короновавшего супругу Петра!.. Позже епископ решительно встанет на сторону Анны Иоанновны (и даже, по некоторым сведениям, будет снабжать её инструкциями) – а общую победу воспоёт в звучных виршах:
Бойся самодержавной, прелестницы, Анны:
Как оная бумажка вси твои подлоги.
Растерзанные, падут под царские ноги).
P.S. …Таким образом, Феофан пребудет, что называется, в «седле» – однако, с огромными усилиями – и перманентно отражая наскоки нажитых за предыдущие годы недругов… (Конечно, легко рассуждать об извечной борьбе «реформ» с «косностью» – но и серьёзно поражённое в правах при Петре духовенство можно понять). В то же время, возвращать эти самые права последующие монархи отнюдь не собирались!.. Потому в многочисленных разбирательствах Прокопович неизменно берёт верх. (При этом, заметим – неизменно обрекая своих явных и даже потенциальных противников на все прелести застенков Тайной канцелярии). Так, преследуя очередного супостата, он и умрёт – пятидесяти пяти лет от роду, и успев напоследок сказать: «О главо, главо, разуму упившись, куда ся приклонишь». …Примечательно, что в завещании скромного проповедника обнаружатся дома в двух столицах; полтораста картин; дорогая библиотека… Впрочем, это – совсем другая история.