«Клава! Клава! Что такое имидж?!», дребезжащим старческим голосом заголосила телефонная трубка, даже не дождавшись классического «алло» с моей стороны. Какой-то старик ошибся номером и попал на меня. Очевидно, кроссворд разгадывал. «Я, к вашему великому сожалению, не Клава», ответил я, «но что такое имидж – знаю». После разъяснений старик поблагодарил меня и тысячу раз извинился, прежде чем повесить трубку.
Имидж – штука такая, капризная и неустойчивая. Для деятелей искусства, например, самый страшный сон – получить имидж актёра одной роли, режиссёра одного фильма, композитора одной оперы. То есть и ролей ты переиграл кучу, и картин наснимал целый ворох, и опер насочинял три десятка, а запомнили тебя всего по одной. Прорывной успех одного-единственного произведения порой возносит человека на вершину славы, на которой он пребывает некоторое время, отплёвываясь от лавров, а вот потом начинается скатывание кубарем вниз. Актёра приглашают на однотипные роли, подобные той прорывной, режиссёру тащат такие же похожие сценарии, копирующие вчерашний успех, а хочется же чего-то другого и бОльшего… Можно, конечно, уйти в ремесленники, и клепать всю жизнь один и тот же фильм или играть одну и ту же роль. А если душа против такого имиджа?
В мире оперного театра есть понятие «репертуарная опера». Это когда определённое произведение присутствует в репертуаре почти всех оперных театров мира. Например, у Верди «Аиду», «Травиату» и «Риголетто» ставят абсолютно все сцены, а «Разбойников», «Аттилу» и «Корсара» днём с огнём не сыскать. Сказочно раскрученные «Дон Жуан» и «Свадьба Фигаро» Моцарта есть даже в самых захудалых театрах, а про существование «Аскания на Альбе» или «Сон Сципиона» даже не все слышали. Хитами гремят по всем театрам мира ежесезонно «Тоска», «Богема» и «Мадам Баттерфляй» Пуччини, а «Ласточку» поди ещё наковыряй. Наконец, самая исполняемая в мире опера, безусловный хит, «Кармен» Бизе, практически отменяет собой другие его произведения, «Пертскую красавицу», например.
с сайта archive.perm.ruРепертуарность означает популярность. Если опера в своё время имела громкий успех у публики и в ней имеются хотя бы пара хитовых фрагментов (арий, ансамблей и проч.) – это обеспечивает её репертуарность. Всё остальное обречено на забвение. При этом, как правило, понятие репертуарности касается произведений, созданных в период с конца XVIII века до начала века XX. В этой связи предлагаю взглянуть на фигуры десяти выдающихся композиторов, из богатого творческого наследия каждого из которых репертуарной суждено было стать лишь одной опере, которая не сходит с мировых сцен по сей день. Мы ограничимся самым плодовитым на такие случаи периодом – стыком XIX и XX веков.
Все музыкальные фрагменты, представленные сегодня, иллюстрируют самые знаменитые места из опер, о которых мы говорим. Именно благодаря им эти произведения стали репертуарными. Эти фрагменты живут и самостоятельной от опер жизнью в концертных программах вокалистов, лишний раз напоминая имена далеко не всем известных композиторов.
Арриго Бойто был известен в первую очередь как писатель и либреттист. Его перу, например, принадлежат тексты, легшие на музыку «Отелло» и «Фальстафа» Верди. Ещё он переводил для постановок в Италии тексты либретто опер Вагнера и Глинки. Сам увлекался музыкальным сочинительством в свободное время, на вроде русского композитора-химика Бородина, что в итоге вылилось в оперу «Мефистофель» на гётевский сюжет. Она была поставлена в 1868 году в Ла Скала и освистана, что не повергло Бойто в уныние ни разу, а лишь раззадорило. Он работал над переформатированием «Мефистофеля» семь лет, представив его повторно публике, правда, уже в Болонье. Феноменальный успех превратил оперу в репертуарную, обеспечив её шествие по всем сценам мира. Партию Мефистофеля невероятно любил исполнять Фёдор Шаляпин – она стала даже одной из его визитных карточек. После неё композитор сочинил ещё всего одну оперу, «Нерона», но не успел закончить – работу завершил его друг и дирижёр Артуро Тосканини. «Нерон» был представлен в 1924 году и имел огромный успех, но повторить репертуарный прыжок «Мефистофеля» так и не смог.
Амилькаре Понкиелли был одарён музыкосложением от Бога – свою первую симфонию он сочинил в десятилетнем возрасте. И посвятил музыке всю свою жизнь, завершив её уважаемым миланским профессором консерватории, среди учеников которого оказались будущие звёзды итальянского веризма Масканьи и Пуччини. Его самая знаменитая опера, которой суждено было стать репертуарной и исполняться до наших дней, называется «Джоконда». Либретто для неё сочинил тот самый Арриго Бойто на основе драмы Виктора Гюго. Кроме неё, Понкиелли сочинил ещё девять опер, одна из которых на модный тогда польский сюжет (экзотика такая была в Европе, про «польские» оперы разговор отдельный и невероятно захватывающий), «Литовцы». Но ни одна не достигла того пика популярности, что «Джоконда». Её секрет не только в музыке и запоминаемости мелодий, но и в непередаваемой итальянскости – том качестве, что ценится на мировой оперной сцене и благодаря которому «Джоконда», начиная с 1876 года, имела и имеет триумф и в Старом Свете, и в Новом.
Годом спустя после миланской премьеры хита Понкиелли в Веймаре был представлен ещё один хит всех времён и народов, который обожают ставить по сей день все лучшие театры мира. Это «Самсон и Далила» Камиля Сен-Санса. Опера на характерный и модный тогда для французской оперы библейский сюжет (хоть и не сразу разрешённый к постановке в Париже) сразу стала одним из самых исполняемых произведений благодаря невероятно красивой музыке и потрясающему вокалу, требовавшемуся от исполнителей. Сен-Санс – один из немногих композиторов, поработавших во всех известных формах классической музыки, известных в его время, в том числе и опере. Он обучался у автора знаменитой «Жи*овки» Галеви и был лично знаком со всеми знаменитыми композиторами эпохи, от Россини и Обера до Чайковского и Верди. Сочинив двенадцать опер, из которых критики наиболее удачной признавали «Асканио» (на тот же сюжет есть опера и у Берлиоза, «Бенвенуто Челлини»), оставить на сцене ему удалось лишь одну. Это связано с недостаточной театральностью музыки композитора. Он весь состоял из музыки и творил её, не особо задумываясь о театре и вкусах публики, как это делал в своё время Мейербер или как предпочитал делать современник Сен-Санса Жюль Массне, который сумел дать репертуарную жизнь далеко не одной из своих опер. Но «Самсон и Далила» с нами и сегодня, продолжая погружать нас в море влажной восточной ночи и библейских истин.
В конце XIX века итальянская опера вошла в новую эпоху своего развития, одну из самых ярких и талантливых – эпоху веризма. Это когда сюжеты на повседневные темы, о простом народе, когда страсти на разрыв аорты, а музыка почти полностью уходит от классических арий. Теперь опера – это самая настоящая drama per musica, как было изначально в XVII веке, драматический спектакль, которые не декламируется, а пропевается. Одним из первых веристов стал совершенно неожиданно для него самого Пьетро Масканьи. Он подал заявку на конкурс молодых композиторов, проводившийся в Милане в 1888 году, последним и ни на что не рассчитывал. Однако его «Сельская честь», первая и единственная на тот момент опера, победила и была представлена в Риме с грандиозным успехом спустя два года. Эта опера не нуждается в представлении – её знают все и всюду, потому что исполняется она всегда и повсеместно. Последующие четырнадцать опер Масканьи такого успеха не имели, хотя «Друг Фриц», «Ирис» и «Сильвано» имели у публики большой успех. Простота и искренность «Сельской чести», написанной фактически на коленке, подкупили зрителя. А дальше композитор излишне увлёкся формами и наворотами, что сослужило дурную службу и не смогло сделать ни одно из его последующих произведений репертуарным. Например, «Уильям Рэтклиф» катастрофически сложен для исполнения, там партия тенора написана на одних высоких нотах – спеть такое под силу далеко не каждому, а в наши дни так и вообще некому.
Буквально через два года после премьеры «Сельской чести» вышел другой неизменный хит итальянского веризма – «Паяцы» Руджеро Леонкавалло. Автор десяти опер и десяти оперетт, этот неаполитанец вошёл в историю оперы лишь благодаря сногсшибательным «Паяцам», его первому произведению для театра. «Паяцев» обычно ставят вместе с «Сельской честью», поскольку обе оперы одноактные и между ними можно сделать антракт. Леонкавалло и Масканьи были близкими друзьями, Масканьи даже ставил в Риме в 1910 году оперу Леонкавалло «Майя». Забвение прочих опер композитора – загадка. У него есть «Богема», звучащая гораздо богаче версии Пуччини, у него есть бывшие невероятно популярными «Цыгане». Наконец, его «Заза» просто очаровывает своей мелодичностью и лёгкостью. Однако, судя по всему, публике не всегда нужна лёгкость, а иногда очень даже нужен трагизм «Паяцев», знаменитая фраза «La commedia e finita» из которых пошла в народ. Сюжет, взятый из жизни, такой близкий страстным итальянцам, нашёл отклик и во всём мире, и в массовой культуре – эталонная ария Канио просто растащена на цитаты в кино и на эстраде.
В том же 1892 году вслед за «Паяцами» сцену увидела последняя опера Альфредо Каталани «Валли». Знаменитый диснеевский мультфильм никак с нею не связан)). Сюжет был основан на горной легенде о любви и смерти, столь любимой веристами, а действие происходит в Швейцарии. Из шести опер, сочинённых Каталани, «Валли» стала самой знаменитой и часто исполняемой. Однако, несмотря на большой талант композитора и его работу в должности профессора Миланской консерватории после смерти Понкиелли, слава Леонкавалло и набиравшего силу Пуччини сделали своё дело, и сценическая жизнь этой оперы попала в тень более успешных работ конкурентов. Разочаровавшийся в опере Каталани навсегда отказался от этого жанра. «Валли» была реанимирована лишь в середине XX века великой Ренатой Тебальди, с тех пор оставаясь на сценах ведущих театров мира.
Умберто Джордано участвовал в том же оперном конкурсе 1888 года, что и Максканьи, и занял тогда шестое место со своей первой оперой «Марина» (победила, как мы помним, «Сельская честь»). Его заметили, что обусловило его дальнейшую музыкальную и оперную карьеру. Джордано – самый маститый итальянский верист после Пуччини, Леонкавалло и Масканьи. Он стал автором тринадцати опер, в том числе одной с очень экзотическим названием «Сибирь». Однако всемирную славу композитор обрёл благодаря лишь одной опере, которой суждено было стать репертуарной – «Андре Шенье». Он сочинял её, опираясь на личные рекомендации старого Верди, и представил публике в 1896 году в Ла Скала. Сюжет о жизни и смерти знаменитого французского поэта времён Великой Революции словно предвещал кровавые времена надвигавшейся Первой Мировой. Особенность музыки Джордано – чётко прописанные и довольно непростые вокальные партии, которые искупали некоторые огрехи драматургии. Выпущенная после «Андре Шенье» опера «Федора» имела не меньший успех, однако навечно зацепиться за репертуар театров смог лишь революционный поэт.
А в 1900 году уже в Париже произошла своего рода новая революция, только оперная. Известный композитор Гюстав Шарпантье представил публике свою первую оперу – «Луиза». Она стала прорывом и для французской музыки, и для оперы нового века в целом. Шарпантье назвал её «музыкальным романом» - она о любви мужчины и женщины, о любви парижан к Парижу и его любви к ним, о любви людей к свободе и любви родителей к детям. Настоящий гимн и молодости, и Парижу, и независимости. Музыка, отвергающая условности. Музыка, которая льётся затягивающим потоком. Слушая «Луизу», сразу понимаешь, откуда черпали порой вдохновение и Гершвин, и Прокофьев, и даже Штраус. Шарпантье начинал писать ещё четыре оперы, но так и оставил их незавершёнными. После «Луизы» он выпустил всего лишь ещё одну оперу, продолжение «Луизы» – «Жюльен, или Жизнь поэта», где рассказал о себе, но сиквел успеха не имел, так что композитор остался в памяти оперного театра лишь благодаря «Луизе».
Последним знаменитым веристом Италии стал Франческо Чилеа. Он сочинил всего шесть опер, однако всемирная слава пришла к нему после премьеры уже третьей его оперы, «Арлезианка», в 1897 году. Спустя всего пять лет, в 1902 году, Чилеа выпустил именно то произведение, которое затмило предыдущий успех и стало тем самым репертуарным, что обеспечило композитору бессмертие. «Адриана Лекуврёр» вновь на французский сюжет – салонная история любви актрисы и маршала с потрясающе чувственной и проникновенной музыкой. Не последнюю роль в успехе сыграло виртуозное исполнение на премьере теноровой партии великим Энрико Карузо. Чилеа умер в 1950 году, но опер не сочинял последние сорок лет жизни, сосредоточившись на романсах и камерной музыке.
Наконец, последнее имя на сегодня. Риккардо Дзандонаи был потрясающим музыковедом. Благодаря ему до нас дошла большая часть сочинений Россини, найденных и сохранённых им. Не гнушался Дзандонаи и сочинительством, оставив нам инструментальные и церковные произведения. Однако опера для него всегда была номером один – он сочинил их двенадцать, и одну оставил незавершённой. Главным произведением Дзандонаи стала романтическая опера на сюжет д’Анунцио «Франческа да Римини». Её премьера состоялась в 1914 году в Турине незадолго до начала Первой Мировой. Имя композитора мы помним благодаря именно ей, ставшей репертуарной и не сходящей с мировой сцены по сей день.
К счастью, начавшееся лет двадцать назад повальное увлечение дирижёров и музыковедов старинной музыкой, что привело их в архивы и открыло массу забытых партитур эпохи барокко, побудило обратить внимание и на забытые произведения почти что наших современников – композиторов, живших и творивших в ХХ веке или на самом излёте века XIX. Так «нерепертуарные» оперы Леонкавалло, Джордано, Масканьи, Сен-Санса и Понкиелли стали появляться на афишах мировых оперных театров гораздо чаще, чем можно было бы представить всего несколько лет назад. Это совершенно иной пласт музыки, мелодичный, певучий, богатый и разноцветный. Возможно, приятие и признание оперы, ещё вчера считавшейся современной и какой-то не такой, как раз сейчас и настаёт, расширяя границы классической музыки и ломая стереотипы имиджа «композитора одной оперы».