Платье из маминых портьер, которое надевала Скарлетт О’Хара, было прекрасного зеленого цвета. Яркого, очень подходящего к глазам героини. Если бы Скарлетт только знала, что содержит в себе эта красивая ткань! Зеленый шелк и бархат были на пике популярности в середине XIX века, пока не обнаружилось – краситель способен лишать женщин здоровья. Безжалостный цвет не щадил ни светских красавиц, ни работниц фабрик.
Потрясающее платье Скарлетт цвета "парижской зелени", кадр из фильма "Унесённые ветром"
Бледные пастельные тона, такие популярные на рубеже XVIII-XIX века, вскоре надоели модницам. Яркие малиновые, насыщенные синие и зеленые платья пришли на смену «белым облачкам» в античном стиле. Особенно полюбился всем зеленый цвет, напоминающий только-только распустившуюся свежую листву. «Парижская зелень» - с любовью окрестили этот оттенок. В зеленый окрашивали теперь все: стены комнат (с помощью красивых обоев), мужскую и женскую одежду, переплеты книг… Разнообразные оттенки зелёного полноправно царили среди всех прочих цветов. Коронованные особы тоже оценили эту красоту – королева Виктория стала большой любительницей платьев цвета травы. Художники добивались особенно насыщенного колорита своих картин тоже с помощью «парижской зелени» … А затем отметили: в комнатах с зелеными обоями гораздо меньше мошкары! И пауки не стремятся свить паутину в зеленых портьерах! Занавеси зеленого цвета (такие, что висели в Таре у Эллин О’Хара) не только позволяли скрыться от яркого солнца, но и не привлекали насекомых. Для юга – просто идеально. Если бы не одно «но».
Зелёный цвет был на пике моды и в интерьерах
Выяснилось это не сразу. В 1861 году англичанка Матильда Энн Шойер, девятнадцати лет, буквальным образом… позеленела, работая на фабрике. Она работала непосредственно с зеленым пигментом, который въелся в ее ногти и кожу рук. Надо было бы надевать перчатки, как советовали другие сотрудницы, но Матильда пренебрегла этой рекомендацией. Спустя некоторое время на ладонях девушки появились ожоги. А однажды утром она не пришла на фабрику. Выяснилось, что мисс Шойер скончалась. Историю фабричной работницы рассказали в лондонской газете, а читатели, узнав об этом, схватились за головы. Начали вспоминать: да вот же, мисс Эмма Бартли, недавно тоже умерла. И ногти у нее были совсем зелеными – она так любила одежду с «парижской зеленью». Кто-то воскрешал в памяти случаи гибели детей и прислуги… В том же 1861-м в Ист-Энде у каменщика Ричарда Тёрнера один за другим умерли трое детей. Когда захворала младшая девочка, Эмили, отец был готов заплатить любые деньги для ее выздоровления. Томас Ортон, врач, которого пригласили к малышке, сразу обратил внимание на зеленую обстановку комнаты.
Карикатура журнала Punch на парижскую зелень
«Я стал неплохо зарабатывать, сэр, - с гордостью сказал мистер Тёрнер, - и мы с женой поменяли мебель и обои. Детям очень нравится этот красивый цвет». У Томаса Ортона давно были подозрения насчет «парижской зелени». Он не успел спасти Эмили, но провел тщательное исследование останков девочки, и постановил: сильное отравление. Его заявление попало в газеты. Поднялся невообразимый шум! «Парижская зелень», этот красивый модный оттенок, оказался безжалостным цветом. Его получали с помощью мышьяка, и чем ярче был цвет, тем больше вещества в нем содержалось. И королева Виктория, и Скарлетт О’Хара рисковали жизнями, примеряя платья цвета зелени! От регулярной носки возникал накопительный эффект – яд медленно, но, верно, губил молодых женщин. И великолепные зеленые обои Уильяма Морриса, ставшие популярными в Англии середины XIX века, создавали в доме нездоровую атмосферу. И мошкара не случайно избегала комнат с зеленой мебелью и зелеными шторами! Узнав о токсичности зеленого цвета, королева Англии приказала избавить все свои резиденции от его присутствия: обои и обивка стульев поменялись в срочном порядке. Зеленый изгнали из гардероба Виктории и ее детей, придворным дамам запретили появляться в платьях оттенка «парижской зелени». Впрочем, их уговаривать не требовалось – они и сами уже были наслышаны о нехорошем воздействии краски.
Мастерские У.Морриса создавали обои, очень популярные в Англии и за её пределами
Художники с любимой краской расставались неохотно. И Сезанн, и Ван Гог еще долго применяли «парижскую зелень». Использовали ее и в сельском хозяйстве – для отпугивания насекомых – вплоть до первой трети двадцатого века. Уильяму Моррису, придумавшего великолепные обои, запретили применять краску. И он был страшно недоволен: к 1873 году его компания выпускала 32 миллиона рулонов в год! «Это все придумали специально, - был уверен делец, - просто наши лекари не умеют помогать больным людям. И нашли виноватого – мои чудесные творения!» Моррис утверждал, что он сам живет в доме, где стены оклеены обоями его же производства. И с ним совершенно все в порядке.
Потрясающее платье Скарлетт цвета "парижской зелени", кадр из фильма "Унесённые ветром"
Бледные пастельные тона, такие популярные на рубеже XVIII-XIX века, вскоре надоели модницам. Яркие малиновые, насыщенные синие и зеленые платья пришли на смену «белым облачкам» в античном стиле. Особенно полюбился всем зеленый цвет, напоминающий только-только распустившуюся свежую листву. «Парижская зелень» - с любовью окрестили этот оттенок. В зеленый окрашивали теперь все: стены комнат (с помощью красивых обоев), мужскую и женскую одежду, переплеты книг… Разнообразные оттенки зелёного полноправно царили среди всех прочих цветов. Коронованные особы тоже оценили эту красоту – королева Виктория стала большой любительницей платьев цвета травы. Художники добивались особенно насыщенного колорита своих картин тоже с помощью «парижской зелени» … А затем отметили: в комнатах с зелеными обоями гораздо меньше мошкары! И пауки не стремятся свить паутину в зеленых портьерах! Занавеси зеленого цвета (такие, что висели в Таре у Эллин О’Хара) не только позволяли скрыться от яркого солнца, но и не привлекали насекомых. Для юга – просто идеально. Если бы не одно «но».
Зелёный цвет был на пике моды и в интерьерах
Выяснилось это не сразу. В 1861 году англичанка Матильда Энн Шойер, девятнадцати лет, буквальным образом… позеленела, работая на фабрике. Она работала непосредственно с зеленым пигментом, который въелся в ее ногти и кожу рук. Надо было бы надевать перчатки, как советовали другие сотрудницы, но Матильда пренебрегла этой рекомендацией. Спустя некоторое время на ладонях девушки появились ожоги. А однажды утром она не пришла на фабрику. Выяснилось, что мисс Шойер скончалась. Историю фабричной работницы рассказали в лондонской газете, а читатели, узнав об этом, схватились за головы. Начали вспоминать: да вот же, мисс Эмма Бартли, недавно тоже умерла. И ногти у нее были совсем зелеными – она так любила одежду с «парижской зеленью». Кто-то воскрешал в памяти случаи гибели детей и прислуги… В том же 1861-м в Ист-Энде у каменщика Ричарда Тёрнера один за другим умерли трое детей. Когда захворала младшая девочка, Эмили, отец был готов заплатить любые деньги для ее выздоровления. Томас Ортон, врач, которого пригласили к малышке, сразу обратил внимание на зеленую обстановку комнаты.
Карикатура журнала Punch на парижскую зелень
«Я стал неплохо зарабатывать, сэр, - с гордостью сказал мистер Тёрнер, - и мы с женой поменяли мебель и обои. Детям очень нравится этот красивый цвет». У Томаса Ортона давно были подозрения насчет «парижской зелени». Он не успел спасти Эмили, но провел тщательное исследование останков девочки, и постановил: сильное отравление. Его заявление попало в газеты. Поднялся невообразимый шум! «Парижская зелень», этот красивый модный оттенок, оказался безжалостным цветом. Его получали с помощью мышьяка, и чем ярче был цвет, тем больше вещества в нем содержалось. И королева Виктория, и Скарлетт О’Хара рисковали жизнями, примеряя платья цвета зелени! От регулярной носки возникал накопительный эффект – яд медленно, но, верно, губил молодых женщин. И великолепные зеленые обои Уильяма Морриса, ставшие популярными в Англии середины XIX века, создавали в доме нездоровую атмосферу. И мошкара не случайно избегала комнат с зеленой мебелью и зелеными шторами! Узнав о токсичности зеленого цвета, королева Англии приказала избавить все свои резиденции от его присутствия: обои и обивка стульев поменялись в срочном порядке. Зеленый изгнали из гардероба Виктории и ее детей, придворным дамам запретили появляться в платьях оттенка «парижской зелени». Впрочем, их уговаривать не требовалось – они и сами уже были наслышаны о нехорошем воздействии краски.
Мастерские У.Морриса создавали обои, очень популярные в Англии и за её пределами
Художники с любимой краской расставались неохотно. И Сезанн, и Ван Гог еще долго применяли «парижскую зелень». Использовали ее и в сельском хозяйстве – для отпугивания насекомых – вплоть до первой трети двадцатого века. Уильяму Моррису, придумавшего великолепные обои, запретили применять краску. И он был страшно недоволен: к 1873 году его компания выпускала 32 миллиона рулонов в год! «Это все придумали специально, - был уверен делец, - просто наши лекари не умеют помогать больным людям. И нашли виноватого – мои чудесные творения!» Моррис утверждал, что он сам живет в доме, где стены оклеены обоями его же производства. И с ним совершенно все в порядке.