Юлиан Семёнов был мастером слова, умевшим повесить картины своих детективов на многочисленные «гвозди истории». Самое известное из таких «полотен» — роман, рассказывающий об операции американской разведки «Восход», получившей у англичан другое название — «Кроссворд». Писатель придумал крепкий сюжет, в котором за 17 мгновений весны крестословицу разгадал советский разведчик Владимиров — Исаев — Штирлиц. На самом деле всё было не совсем так, но главное — правда: в апреле 1945 года американцы отказались от попыток заключения сепаратного мира с немцами. После чего… переключились на японцев.
Удивительного в этом ничего нет. Во-первых, США во Второй мировой войне главные сражения вели с Японией, а не с Германией, и дела на Тихоокеанском театре военных действий с каждым днём складывались всё хуже для Токио. Странно, если бы никто из японцев не попытался наладить связь с противником. Удобнее всего это было сделать подальше от Японии — в Европе, например. Во-вторых, о миссии Аллена Даллеса в Швейцарии знал, мягко говоря, не только Штирлиц. Вот что писал по этому поводу сам бывший глава резидентуры Управления стратегических служб (УСС) в Берне: «Я пробыл в Швейцарии всего несколько недель, когда одна весьма уважаемая и популярная газета, встревоженная необычными обстоятельствами моего приезда, опубликовала статью, где меня называли «личным представителем президента Рузвельта», прибывшим со «специальным заданием». Такое лестное обозначение моей миссии, при всей его туманности, распространилось повсеместно, и, даже если бы я захотел его опровергнуть, вряд ли мне бы это удалось. Публичное отречение просто придало бы рекламу сообщению. Конечно, в результате к моим дверям потянулись поставщики информации, всякого рода добровольцы и искатели приключений, шпионы — профессионалы и дилетанты, хорошие и плохие».
Вполне логично поэтому, что среди профессионалов очень скоро оказались сотрудники японской военной и военно-морской миссий, перед крахом Берлина перебравшиеся в тихую Швейцарию. Позже Даллес подтверждал: «В апреле 1945 г., во время пика сражений на Окинаве, Гаверница и меня посетили в Швейцарии пресс-атташе японской армии и флота в этой стране, а также несколько японских чиновников базельского Банка международных расчётов. Они желали уяснить, не могут ли они также воспользоваться секретными каналами связи с Вашингтоном, установленными для «Восхода», в целях обеспечения мира для Японии. Я информировал об этом Вашингтон и был уполномочен выслушать японцев».
Вскользь упомянутый резидентом состав переговорщиков с японской стороны выглядел пёстро. Основным выступал не военный и даже не японец, а советник по экономике Банка международных расчётов (БМР), штаб-квартира которого находилась в Базеле, швед Пер Якобссон. В годы войны БМР являлся главным проводником валютной политики нацистской Германии — через него шёл обмен 20-килограммовых золотых слитков (получаемых в том числе из переплавленных золотых вещей убитых в концлагерях людей) на свободно конвертируемую валюту. Из-за этого банк даже пытались закрыть после победы, но оказалось, что золото весит больше, чем претензии к нечистоплотным финансовым операциям. Япония использовала БМР в тех же целях, что и Германия (разве что драгоценности были несколько иного происхождения), и тоже держала своих представителей в Базеле.
Генерал-лейтенант Окамото Киётоми встретил 1945 год в должности военного атташе Японии в Швейцарии, но сделать мало что мог — 1 января у него случился инсульт, и в апреле 1945-го он оставался не вполне трудоспособен и не мог взаимодействовать с Даллесом так, как это делал Вольф, даже по медицинским показаниям. Однако он был хорошо знаком с Китамура Кодзиро — входившим в директорат БМР представителем «Ёкохама спеши банка», который и привлёк Пера Якобссона как посредника.
Третьим переговорщиком стал японский военно-морской атташе в Германии, перебравшийся в Берн, капитан второго ранга Фудзимура Ёсиро. Представители флота, развязавшего войну против Америки, первыми поняли её бессмысленность, и такие офицеры, как Фудзимура, со времён разгрома у Гуадалканала искали возможность поскорее и на минимально унизительных условиях сдаться сильному противнику.
Как и Окамото с Китамура и Якобссоном, Фудзимура нащупывал контакты с американской разведкой, опираясь на личные связи. Ещё до отъезда в Берлин он познакомился с Фридрихом Хаком, важной фигурой в полулегальных сделках по торговле оружием между Германией и Японией. В 1934 году он приступил к работе в японском направлении в бюро Риббентропа в Берлине. Подписанный в 1936 году Антикоминтерновский пакт с организационной точки зрения — в значительной степени плод именно его усилий.
В бесконечных вояжах Хака в Токио он делился свежей и абсолютно конфиденциальной информацией только с «проверенными друзьями и истинными патриотами рейха»: военным атташе Германии полковником Ойгеном Оттом и великолепным знатоком Японии, журналистом, доктором Рихардом Зорге. Заслуги Хака на японском направлении оказались столь велики, что японское правительство наградило его орденом — вместе с Риббентропом, Канарисом, Оттом и важными для Токио фигурами. О награждении Зорге за получение информации от Хака и Отта ходатайствовал начальник Разведупра РККА Семён Урицкий, но Ворошилов в награде отказал.
Вскоре после нападения на Пёрл-Харбор Фридрих Хак письменно сетовал Фудзимура на фатальную ошибку японских военных и предрекал разгром Японии. Моряк промолчал, но случай этот запомнил. Спустя три с лишним года он сам обратился к Хаку за помощью, и 23 апреля 1945 года, когда «Кроссворд» ещё не был до конца разгадан, торговец оружием вышел на людей Даллеса, одним из которых был человек не менее удивительной судьбы, чем сам Хак.
Помощник резидента УСС в Берне Пол Блюм родился в еврейской семье в японской Иокогаме, однако его родными языками были английский и французский. Он учился в Японии, Швейцарии и США, был вхож в парижскую богему и близок с Жаном Кокто, но с началом тихоокеанской войны пришёл на службу в УСС. В октябре 1944 года он отправился в Швейцарию, где в марте 1945-го стал одним из посредников в установлении контактов Даллеса с Вольфом. Два японофила, Хак и Блюм, быстро нашли общий язык и поддержали Фудзимура в его инициативе. За их первой встречей в ресторанчике у подножия Юнгфрау последовала вторая — 3 мая, уже после провала «Восхода». Даллес, разочарованный историей с Вольфом, с пониманием отнёсся к инициативе новых переговоров, но потребовал от Фудзимура подтверждений его полномочий от Токио. Это было тем более обоснованно, что, в отличие от высшего руководителя СС и полиции в Северной Италии генерал-полковника Вольфа, японский капитан второго ранга занимал всего лишь должность военно-морского атташе в горной Швейцарии.
Как моряк, Фудзимура мог обращаться только к своему начальству, и заместитель военно-морского министра Такаки выразил желание лично немедленно отправиться в Швейцарию, но ему тут же возразили: флот не должен решать судьбу страны и императора без согласования с армией и двором. Начальник штаба флота адмирал Тоёда посоветовал атташе быть поосторожнее с хитрыми американцами, явно готовящими какой-то заговор, а министр адмирал Ёнаи передал вопрос на согласование в МИД, который в это время зондировал возможность заключения сепаратного мира через посредничество Советского Союза, а не США. Начались консультации, шедшие, в японском понимании, с большой спешкой (Фудзимура, понукаемый Хаком и Блюмом, нарушая всякую субординацию, лично неоднократно просил начальство поспешить).
Наконец 13 июля заместитель директора УСС Чарльз Честон смог сформулировать меморандум на имя госсекретаря США: «12 и 13 июля от м-ра Аллена Даллеса, находящегося в Висбадене, получена следующая информация относительно новой попытки Японии связаться с властями союзников через представителей УСС в Швейцарии: к Перу Якобссону, шведскому национальному и экономическому советнику Банка международных расчётов, обратился Кодзиро Китамура, директор Банка, представитель «Ёкохама спеши банка» и бывший финансовый атташе в Берлине. Китамура сообщил Якобссону о своём желании установить немедленный контакт с американскими представителями и намекнул, что единственным условием, на котором Япония будет настаивать в отношении капитуляции, будет некоторое внимание к японской императорской семье. Китамура показал, что полностью в курсе операций УСС, приведших к капитуляции немецких войск в Северной Италии, и заявил, что желает установить контакт, аналогичный тому, который установил генерал Карл Вольф».
На следующий день в Потсдаме началась конференция лидеров трёх держав — победительниц нацистской Германии, где Сталин подтвердил представителям США и Великобритании обязательство отказать японцам в их поисках дороги к миру через Москву. 26 июля было опубликовано требование Великобритании, США и Китая к Японии о полной и безоговорочной капитуляции. СССР присоединился к нему 8 августа, а на следующий день начался разгром Квантунской армии. Смысл переговоров в Швейцарии пропал.
Генерал Окамото застрелился, узнав о капитуляции Японии. Фридрих Хак умер в Швейцарии в 1949 году. Банкир Пер Якобссон стал после войны директором-распорядителем Международного валютного фонда и не раз встречался со старыми друзьями — получившим в 1953 году пост директора ЦРУ Алленом Даллесом и продолжившим финансовую карьеру Китамура Кодзиро. Экс-адмирал Ёнаи лично извинился перед экс-капитаном второго ранга Фудзимура за затягивание переговоров, но было слишком поздно.
Лишённый средств существования Фудзимура нашёл работу в Токио с помощью своего друга Пола Блюма, перебравшегося на историческую родину в качестве первого резидента УСС в Японии. Они долгое время жили вместе и вместе трудились, создав сначала в фешенебельном отеле «Империал» «Общество завтраков» — элитный клуб для делового общения токийского политического бомонда, а затем коммерческую компанию (в здании которой продолжали жить вместе) The Jupitor (так!) Corporation. Она, кстати, существует на том же месте и сегодня и, судя по её сайту, занимается производством и торговлей продукцией военной, аэрокосмической и автомобильной промышленности.
В 1969 году Юлиан Семёнов, сбившись с ног, искал по всему миру таинственного мистера Пола Блюма, знавшего всё о переговорах Даллеса с Вольфом. С помощью советского разведчика Юрия Тотрова он нашёл его в Токио, в отеле «Империал». В романе «Семнадцать мгновений весны» была поставлена точка. Роман о переговорах Даллеса с японцами так и не был написан.