Эксцентричный Павел I мечтал войти в историю в ореоле славы истинного рыцаря. Но смерть императора была ужасна. Его убили собственные подданные, среди которых оказались люди, пользовавшиеся особым доверием императора. Все заговорщики нарушили присягу верности, а убивать пришли под покровом ночи, прямо в спальню правителя.
Заговорщики на доверии
Будущий национальный герой, а на тот момент ветеран суворовских войн и царедворец Михаил Кутузов, слава богу, оказался непричастным к трагическому финалу. Но он был заявлен секундантом на «безумном» гамлетовском поединке, задуманном Павлом I.
Расположение императора к своей особе Кутузов заслужил участием в манёврах в Гатчине в сентябре 1800 года. Войска были разделены на две «армии», во главе которых стояли генерал от кавалерии Пётр Пален и генерал от инфантерии Михаил Кутузов. Император Павел был в восторге от мастерства своих командующих. Оба получили ордена по результатам смотра.
Царь и не заметил, как сконцентрировал в руках Палена все необходимые успешному заговорщику полномочия: контроль за полицией, столичным гарнизоном и почтой.
Недовольство Павлом I в дворянских кругах зрело давно. В том числе и потому, что он был сторонником строгой дисциплины и соблюдения им же придуманных регламентов. Но на деле темперамент и безграничная власть сыграли с ним дурную шутку.
Пален против Павла
Изначально заговорщиков возглавлял граф Никита Панин, действовавший в интересах цесаревича Александра Павловича. Панин привлёк к делу Палена и некоторых других сановников. В частности, генерал-адъютанта графа Петра Толстого. Однако к ноябрю 1800 года всё расстроилось.
Император неожиданно выслал из столицы большую часть заговорщиков. Сохранил свои позиции только военный губернатор Санкт-Петербурга Пален. Он-то и стал во главе заговора. Проводились беседы среди офицеров гарнизона, собирались группы сторонников, готовилось общественное мнение. А император, казалось, сам им помогал: наделял чинами, допускал резкие повороты в политике и устраивал шокирующие выходки.
Так, в декабре 1800 года в Петербурге находился с визитом шведский король Густав IV. Монархи договорились о создании Северной лиги, включающей также Данию с Пруссией и направленной на обуздание морского верховенства Англии. При этом в Европе уже 11 лет бушевала война, разразившаяся после победы Французской революции. В Париже в эти годы укреплял свою власть молодой Наполеон Бонапарт.
14 декабря 1800 года в Эрмитажном театре давали спектакль «Гастон и Баярд», после чего русский и шведский правители вместе отужинали. Между учтивыми тостами зашла речь о ситуации в Европе, о войне и мире.
Вдохновлённый сценами из спектакля, где блистали благородством романтичные рыцари, император мечтательно воскликнул: «А не стоит ли европейским правителям прекратить проливать кровь граждан, а для разрешения споров встретиться, как в прежние времена, на ристалище, решить дело личным поединком?»
«Решено! — заключил Павел. — Это предложение пусть опубликуют в газетах. Моими секундантами будут…» Он охватил взглядом участников застолья. Из русских высших офицеров, исключая цесаревича, там были только Пален и Кутузов — они сидели напротив друг друга. «Секундантами будут мои лучшие генералы, — Павел быстро махнул салфеткой, — противники пусть возьмут с собой своих дипломатов!»
Шведский король воспринял всё как шутку и на следующий день отбыл домой. А вот Пален решил использовать слова царя на пользу заговорщикам. Генерал охотно помог императору составить текст вызова на поединок европейским монархам, для чего пригласил даже знаменитого драматурга Августа Коцебу.
Едва ли Павел мог предположить, что в Европе этот эпатажный жест воспримут как признак помешательства. Но что ещё думать о монархе, готовом переселить самого римского папу в Россию и инкорпорировать древний католический рыцарский орден в православную страну? А главное, о царе, который оспорил могущество Англии, вступил в переговоры с Наполеоном и задумал с помощью казачьего корпуса покорять Индию…
Четвёртая власть творит историю
В январе и феврале 1801 года сенсационный «вызов на поединок» опубликовали десятки европейских газет. Журналисты и политики не находили себе места, пытаясь разъяснить происходящее. В своих рассуждениях доходили до предположений, что в России, возможно, уже произошёл переворот, царь свергнут и к власти пришёл его сын Александр. А факт публикации «бредового» вызова на дуэль призван якобы объяснить факт устранения сыном спятившего отца.
И Павел Петрович, разумеется, читал подобные отклики в европейской прессе. И, конечно, он был вне себя. Его не поняли и осмеяли. Для него стало очевидным, что многие спят и видят его гибель. Павел, с юности склонный к театральным жестам, захотел вывести интригу на новую ступень — в полном соответствии со своим литературным двойником, Гамлетом, он был готов притвориться безумным, дабы поймать в шекспировскую «мышеловку» и осмеять своих недругов.
Пётр Пален решил, что пора действовать. История с рыцарским вызовом стала спусковым крючком цареубийства. При этом все подробности интриги оставались неизвестны и непонятны не только современникам, но даже историкам в течение последующих 200 лет.
Гвардейцы против своего императора
В последний момент граф Пален исчез. Всё организовал, запустил, направил и затаился. Грязную работу за него сделали генерал Леонтий Беннигсен, братья Николай и Платон Зубовы и группа молодых офицеров. Дорогу им преградили лишь два камер-гусара у дверей спальни. Одному разбили голову, другой бежал. Затем настал черёд императора.
После недолгих препирательств не выдержал молодой фанфарон Николай Зубов: зажав в исполинском кулаке золотую табакерку, он ударил ею в левый висок Павла.
Царь упал. Остальные начали топтать ногами обмякшее тело. Кто-то стал его душить своим офицерским шарфом. Руководитель группы убийц — Беннигсен — на время расправы вышел в соседнюю комнату и хладнокровно вышагивал со свечой, внимательно рассматривая пейзажи на стенах. После того как стихли звуки ударов, он зашёл, удостоверился в результате и направился докладывать Палену. Тот обнаружился не сразу. Но, узнав, что всё прошло гладко, вновь активно включился в процесс.
Срочно были разосланы известия в полки гарнизона о необходимости приведения солдат к присяге новому императору Александру Павловичу. Верные ему офицеры проявили энергию и решительность. Например, Павел Голенищев-Кутузов, не колеблясь, тут же привёл к присяге лейб-гусар. Дело завершилось в один день. Поклонник рыцарственности погиб не на ристалище, не в доспехах, не с мечом в руке — его забили до смерти собственные гвардейцы.
Императорская семья немедленно покинула Михайловский замок, который служил царской резиденцией только 40 дней. Новый монарх вернул двор в Зимний дворец. Александр не был кровожаден и вряд ли желал отцу такой ужасной смерти. Но у государственных переворотов своя логика.
До конца дней Александра терзали воспоминания о событиях ночи 12 (24) марта 1801 года. Вскоре после убийства он отстранил от службы всех участников цареубийства. Новым губернатором Петербурга стал Михаил Кутузов, который остался в стороне от заговора и вынужден был смиренно принять случившееся. Палена отправили доживать дни в деревню. Впрочем, спустя несколько лет всё переменилось. На службу вернули даже Беннигсена, на балу у которого в Вильне Александр I в 1812 году узнал о вторжении наполеоновских войск в Россию…
(По материалам монографии А. А. Россомахина и Д. Г. Хрусталёва «Вызов императора Павла», Санкт-Петербург, 2011 год)