Война всё спишет
Партизанские действия во время Великой Отечественной — безусловно, тема героическая. И долгое время она оставалась такой и только такой: о злоупотреблениях и преступлениях партизан по отношению к мирному населению не говорили вовсе.
Тем более что вопрос это очень сложный, а подтверждающие документы не всегда оказываются достоверными. И чем дальше уходит война, тем сложнее разобраться, что же происходило на оккупированных территориях.Часть материалов из белорусских архивов по этому поводу опубликовала в «БелГазете» журналист Елена Анкудо в 2002 г. Из них мы узнаём и о мародёрстве, и о притеснениях местных жителей. Она приводит много цитат из донесений и жалоб, и в частности, такую, из отчётов о боевых действиях, посылаемых первому секретарю ЦК КП (б)Б Пантелеймону Пономаренко: «Довожу до вашего сведения об исключительном безобразии отряда Боготырева. Начиная с июня, отряды не вели никаких боевых действий. Занимаются мародёрством и пьянством. Основали 5 винокуренных аппаратов. Устраивают именины и дни рождения, сопровождаемые недельными попойками. Сам Боготырев женился и в официальных приказах разрешает женитьбы. Завёл себе до десятка ординарцев и требует для себя приготовления изящных блюд. <…> Боготырев вызывает смех и презрение населения. Партизаны Боготырева похожи на клоунов — лисьи горжетки на воротниках» (бригада Николая Богатырёва, носившая имя Фрунзе, была основана в 1943 г. на базе отдельных отрядов «За Родину», им. К. Е. Ворошилова и «Комсомолец»)
Было и такое: «Организовал под видом разведки Минска группу своих «партизан» и занялся торговлей народным добром». Это о командире отряда имени Котовского Митрофане Красненкове. И такое: «Было продано 10 крестьянских лошадей, 10 КРС, пару десятков овец, хлеба и пр. За вырученные деньги доставались в неограниченном количестве водка («Русская горькая»), папиросы, духи, пудра, табак, женские чулки, туфли, кожи хром на три пальто для командира отряда и кое-кому из начальства штаба бригады».
А ещё в архивах — данные о фактах насилия, изъятии продуктов и личных вещей, избиениях крестьян, пьянстве партизан. Принцип «война всё спишет» не просто выходил на первый план, а становился иногда главным. Впрочем, нельзя не учитывать и то, что часть обвинений, которые предъявляли местные жители, опровергаются: ведь желания свести счёты никто не отменял, и это тоже имело место. Разобраться в том, кто был прав, а кто виноват, за давностью лет всё сложнее. И конечно, эти жалобы и доклады никак не умаляют значимости реальных подвигов, которые совершали партизаны.
По статистике, за время войны в Белоруссии действовало более 200 партизанских бригад и 258 отрядов. Среди командиров отрядов было немало Героев Советского Союза, в их числе Александр Азончик, Сергей Гришин, Иван Банов, Сергей Жунин, деятельница подполья Ефросинья Зенькова и многие другие. В этом списке был и Борис Николаевич Лунин, но в 1957 г. его лишили звания и осудили за убийства мирных граждан.
Пропавшие разведчики
А преступления Лунина, вполне возможно, и не вскрылись бы, если бы не упорство одного человека — Павла Ляховского. Но вернёмся из 1957-го, когда Лунина осудили, в 1942-й.
31 марта того года на территорию Белоруссии была десантирована разведгруппа под командованием Сергея Вишневского, уроженца республики, выпускника Высшей спецшколы Красной Армии. Его заместителем был Валентин Павлович, также в группу входил радист Ефрем Мельников. Благодаря родителям Павловича, которые жили в Минске, разведчики смогли легализоваться и сделать в городе временную прописку. На квартире, где устроился Мельников, установили рацию и наладили связь с Москвой. По всей видимости, основной задачей группы было наблюдение на железной дороге: в сообщениях в основном были сведения о переброске немецких войск. Группе удалось завербовать ряд жителей белорусской столицы, в том числе бывшего сотрудника НКВД Павла Ляховского. Ни один из агентов не занимал какого-либо высокого поста и не мог предоставить ценных сведений, но они собирали информацию.
В апреле 1942 г. недалеко от Минска точно так же была десантировала вторая разведгруппа из трёх человек под руководством Леонида Барсуковского. С ним были Сергей Беляев и Виктор Зуевский. Обе группы регулярно передавали сообщения в Москву, а летом того же года к разведчикам отправили курьера Николая Бортника с деньгами, батареями для радиостанции и инструкциями. Правда, уже упоминавшийся Ляховский, который близко общался с Бортником, утверждал, что тот был не только курьером, а имел отдельное задание — должен был уточнить данные о работе минского подполья.
Осенью 1942 г. Вишневский начал докладывать в Москву о массовых арестах среди подпольщиков, в том числе взяли одного из завербованных его группой агентов. Чтобы обезопасить Валентина Павловича, через которого шла вербовка, ему разрешили присоединиться к партизанскому отряду, и он покинул Минск. В декабре уже оба руководителя разведгрупп — Вишневский и Барсуковский — обратились с просьбой разрешить им уйти к партизанам, так как в Минске угроза раскрытия была слишком велика. Москва дала добро, город покинули Вишневский, Мельников, Барсуковский, Бортник и четверо связных, в том числе три женщины.
Минские подпольщики помогли разведгруппе добраться до отряда «Штурм», которым командовал Борис Лунин. После этого никаких сведений о них в Москву не поступало.
Уже после войны своих бывших сослуживцев начал искать Павел Ляховский. Он вышел на одного из партизан, который и рассказал ему, что все восемь человек, которые выбрались из Минска, были практически сразу расстреляны как немецкие агенты.
Новые подробности
Начиная с 1945 г. Ляховский трижды обращался в Разведывательный отдел Генштаба с просьбой разобраться в деле Вишневского-Барсуковского. И заодно понять, так ли безупречно действовал Герой Советского Союза Борис Лунин, награждённый орденами Ленина и Красного Знамени.
Лунин, которому в 1942 г. было всего 24 года, в Красной Армии служил с 1939-го. С начала войны оказался на Западном фронте, достаточно быстро попал в плен и оказался в лагере «Дрозды» на территории Белоруссии. В марте 1942 г. Лунину удалось бежать. Сначала он присоединился к партизанскому отряду, а потом основал свой под названием «Штурм», впоследствии ставший бригадой «Штурмовая».
Лунин отличался большой смелостью, но и большой независимостью — он не терпел не то что конкурентов, а долго не соглашался даже на то, чтобы в его отряде был комиссар. Сначала отношения с Вишневским у него складывались дружеские, но в ночь на новый 1943 г. подвыпивший Лунин спровоцировал конфликт. Днём позже он заявил комиссару Фёдорову, что минские разведчики хотят занять его, лунинское, место, и получается, что партизаны «пригрели гадюку». Поняв, к чему ведёт командир, Фёдоров напомнил ему, что самосуд противозаконен — в партизанских отрядах были судебные органы, в том числе трибуналы, товарищеские суды и суды командирской части. Однако некоторое время спустя стало понятно, что всех разведчиков, в том числе женщин, расстреляли сам Лунин и начальник особого отдела Иван Белик. Документы о том, что члены группы Вишневского были немецкими агентами, оформили задним числом. Фёдоров бумаги подписывать отказался, но его подпись подделали.
Нельзя не сказать и о том, что 4 ноября 1942 г. начальник Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко подписан директиву, согласно которой представителям партизанских отрядов было запрещено связываться с представителями любых организаций из Минска. Это объяснялось тем, что в белорусской столице якобы был создан подставной немецкий центр партизанского движения. Этой директивой Пономаренко фактически поставил крест на всём минском подполье, многие деятели которого были репрессированы. Но если расстрел разведгруппы можно было хотя бы как-то объяснить выполнением директивы, то другие убийства, совершённые Луниным и Беликом, — нет.
Преступление военного времени
Дело, инициированное постоянными запросами Ляховского, постепенно раскручивалось. В 1953 г. МВД Белоруссии закончило собирать сведения и направило их в Главную военную прокуратуру. В материалах, в частности, говорилось: «Наряду с успешной боевой деятельностью партизанской бригады против немецких оккупантов, где Лунин проявил личную смелость, он злоупотреблял спиртными напитками, сожительствовал с многими женщинами и, отличаясь властолюбием, жестоко расправлялся с неугодными ему лицами, особенно прибывшими из-за линии фронта». Лунин и Белик убивали без суда, подделывая документы задним числом, на их счету были в том числе старики и дети. Убиты были также несколько сожительниц Лунина, одна из которых была беременна. Всего следователи насчитали около 30 жертв. И Лунин, и Белик участвовали в расстрелах лично.
Военные преступления шли рука об руку с военными подвигами. В разгар «рельсовой войны», в 1943 г., только с апреля по июль благодаря партизанам Лунина были выведены из строя 11 эшелонов, погибло почти 700 немцев. Неоднократно оказываясь в окружении, «Штурмовая» раз за разом оказывала немцам отпор, один раз бои в окружении продолжались около месяца. Именно поэтому Борис Лунин оказался в числе тех партизан, которым было присвоено высшее геройское звание. И именно поэтому, видимо, так сложно было дать делу ход: между передачей следственных материалов в прокуратуру и судом прошло 4 года.
Дело Лунина и Белика рассматривал военный трибунал Белорусского военного округа. В итоге он учёл и заслуги обоих ветеранов, и обстановку военного времени, и давность преступлений. Оба подсудимых были приговорены к 7 годам заключения, лишены наград и званий.
Отбывая срок, Лунин неоднократно просил о реабилитации, настаивая на том, что все убитые им были врагами, а их вина была доказана. Письма в защиту писали и партизаны его бригады. Но ответ был неизменный — реабилитации за совершённые преступления Лунин не подлежит.
P. S. После окончания войны за различные преступления звания Героя Советского Союза были лишены более 70 человек.