Американские ополченцы
Как уже говорилось ранее, американская армия создавалась практически на пустом месте. И довольно долго повстанцы не имели не только единой формы, но и современного армейского оружия. Первые ополченцы вступали в милиционные формирования со своими личными охотничьими ружьями; а некоторые, не имея даже такого оружия, являлись на войну с пиками, луками и арбалетами, вывезенными их предками из Англии еще в начале 17-го века!
Нарезные охотничьи винтовки американских колонистов. 18-й век.
Так что основным видом оружия американского ополчения в начальный период войны были личные охотничьи ружья. Среди них особенно выдающимися качествами выделялись длинноствольные нарезные винтовки типа «Кентукки» (варианты этого ружья с несколько иными формами прикладов назывались «Пенсильвания» и «Виргиния»). Эти названия были связаны с патриотизмом жителей данных районов - именно в Кентукки, Пенсильвании и Виргинии такие винтовки имели наиболее широкое распространение. «Кентукки», «Пенсильвания» и «Виргиния» были необычными ружьями; ничего подобного этому оружию Европа не знала. Самая точная из них - винтовка «Кентукки» - родилась примерно в 1735 году в среде хорошо разбиравшихся в оружейном производстве немецких эмигрантов, живших в пограничной зоне, отделявшей колонии от индейских земель. Вскоре идею длинноствольного нарезного оружия подхватили соседние районы Пенсильвания и Виргиния, так же граничившие в то время с индейскими землями. Пограничное расположение этих районов и определяло особые требования к оружию: оно должно было одинаково хорошо «работать» на больших дистанциях как по пугливым животным (причем самых разных размеров), так и по индейцам, приближение которых к переселенцу означало верную смерть. При этом нагруженный снаряжением и продовольствием траппер, отправлявшийся на охоту на долгое время, не мог нести с собой еще и тяжелое крупнокалиберное ружье с достаточным числом зарядов. Все вышеперечисленное и стало причиной создания оружия, которым сегодня гордятся американцы, как самым первым и очень ярким их вкладом в практику мирового оружейного дела. «Кентукки», «Пенсильвания» и «Виргиния» представляли собой очень длинные нарезные винтовки малого (для того времени) калибра. Он составлял от .50 до .40 (от 12,7 до 10 мм), а иногда даже до .38 (9 мм). Тип «Кентукки» отличался тонким, сильно выгнутым прикладом, что компенсировало вес длинного ствола. А «Пенсильвания» и «Виргиния» при таких же длинных малокалиберных нарезных стволах получили приклады стандартного вида. Эти прямые приклады, сделавшее «Пенсильванию» и «Виргинию» более удобными в обращении, все же несколько сказались на их точности; в результате лучшего баланса «изогнутая» винтовка «Кентукки» получилась самой меткой из них. Для изготовления ложа «Кентукки» использовалась древесина не традиционного ореха, а клена, огненный цвет которого делал ружье очень красивым. Новым было и крепление крышки прикладной коробки, в которой хранились кремни и пули: на «Кентукки» эта крышка откидывалась на шарнире, и ее невозможно было потерять, продираясь сквозь дебри, как то постоянно случалось со скользящими крышками ружей европейского образца. Американцы на своих винтовках остроумно решили еще одну проблему, бывшую камнем преткновения в европейском нарезном оружии. Европейцы считали, что сила и точность выстрела зависит от того, насколько плотно пуля забита в ствол, и потому с силой колотили молотком по шомполу, вбивающему пулю, срезая сильными ударами, или забивая свинцом нарезку ствола, что быстро приводило штуцер в негодность. Американцы же для винтовок типа «Кентукки» и прочих заворачивали пулю в кусок кожи или ткани, обильно пропитанный салом, и легко пропихивали шомполом скользкую пулю на место, не повреждая нарезки. Благодаря этому скорострельность американских винтовок значительно превосходила скорострельность европейских нарезных штуцеров и приближалась к скорострельности гладкоствольных ружей. Дальность же и точность выстрела из «Кентукки» была для тех времен просто сказочной: на соревнованиях стрелков трапперы из этой винтовки на дистанции 150-200 метров срезали пулей голову индюшки! Напомню, что для лучших европейских гладкоствольных ружей 18 века – это дистанция максимального выстрела, уже неприцельного, производившегося залпом по плотной массе вражеских войск (авось хоть часть пуль попадет…). Прицельный же огонь по одиночным ростовым целям из мушкетов типа «Браун Бесс» велся на дистанциях не более 100-120 метров! А из «Кентукки» трапперы ухитрялись попасть в голову зверя с 200 метров, а в его тело - на дальности 300, и даже на 400 метров! Причем американская винтовка была поистине универсальной: из нее охотники поражали насмерть и кролика, и черного медведя барибала, а во время «Войны за независимость» трапперы уничтожали из «Кентукки» и подобных ей винтовок британских офицеров на дистанциях, с которых английские стрелки еще не могли открыть ответный огонь. Недаром в это время «Кентукки», «Пенсильвания» и «Виргиния» получили прозвища: «Делатели вдов»…
Так на начальном, фактически «партизанском» этапе войны вчерашние охотники-трапперы, вооруженные «Кентукки», сыграли очень важную роль. Однако выиграть войну они не могли. Это было под силу только регулярной массовой армии, вооруженной пусть худшим по качествам, но массовым оружием. Вот созданию именно такой армии и уделил главное внимание Джордж Вашингтон. Постепенно новое правительство организовало снабжение своих воинских формирований учрежденной по европейскому образцу военной формой, и современным стрелковым оружием. В основном это были гладкоствольные мушкеты французского и британского производства. Французы, поддерживавшие американцев в борьбе со своим многовековым противником – Великобританией, присылали в США пехотные мушкеты обр. 1763 г., а впоследствии – и новейшие кавалерийские карабины обр. 1777 г. Не меньше, чем французских ружей, в американской армии было и британских мушкетов – знаменитых «Браун Бесс», считавшихся лучшими армейскими ружьями Европы. Это оружие, ввозившееся английским правительством в Америку для своих солдат «ради поддержания порядка» еще до начала войны, захватывалось революционными Комитетами спасения везде, где можно было найти британские склады; к тому же они в массовом порядке скупались американцами у английских дельцов, для которых нажива на войне была важнее патриотизма. Кроме того, копирование французских и британских образцов оружия было налажено и на американских предприятиях; часто эти ружья было грубее и хуже оригинала, но зато они шли в войска во все увеличивающихся количествах. А когда Вашингтону удалось организовать и установить дисциплину в орущих массах добровольцев, превратив их пусть в неполное, но все же подобие армии, это массово применяемое оружие начало играть намного более важную роль, чем великолепные, но относительно малочисленные «Кентукки». Вчерашние трапперы, вооруженные «Кентукки» и «Пенсильваниями», теперь выполняли в основном роли разведчиков и снайперов, внося свою весомую лепту в разгром врага. В первую очередь командование направляло их для лесных боев с индейцами – союзниками англичан, которые были достаточно серьезной проблемой для американской армии (как, впрочем, и для английской армии индейцы – союзники американцев).
Однако не только в американской армии были снайперы, умевшие точно стрелять на большие дистанции. У англичан прославился таким же умением майор Патрик Фергюсон. Шотландец Патрик Фергюсон был не только офицером британской армии, но и изобретателем. В 1776 году он разработал нарезное кремневое ружье, заряжавшееся с казенной части. Заряжание с казенной части избавляло от уже описанных мною выше трудностей, возникающих при заряжении через ствол, и позволяло использовать все преимущества нарезного оружия. Винтовка Фергюсона стала первым казнозарядным оружием, принятым на вооружение регулярной армией; пусть даже всего одним отрядом. Особенностью этого оружия был перпендикулярный винтовой затвор казенной части. Он отходил вниз при вращении защитной скобы курка. Тогда в открывшийся казенник можно было вложить пулю и засыпать порох, после чего поворотом скобы в обратном направлении затвор снова поднимался, запирая ствол и подготовляя оружие к выстрелу. Такая система позволяла нарезному ружью Фергюсона производить в минуту от 4 до 6 прицельных выстрелов или 7 - 8 неприцельных. И это при том, что обычная скорострельность даже не нарезного, а гладкоствольного оружия того времени - 1-2 прицельных выстрела в минуту или 3–4 неприцельных!.. К тому же ружье Фергюсона могло стрелять под дождем (обычное кремневое оружие под дождем не работало) и было способно точно поражать цель на дистанции 150 – 180 метров.
В 1777 году Патрик Фергюсон отправился в Северную Америку «для усмирения бунтовщиков». Английскими заводами к тому времени было произведено около двухсот винтовок конструкции Фергюсона, и Патрик вооружил этими винтовками свою сотню добровольцев, набранную из лучших стрелков Великобритании. Экспериментальный снайперский отряд Фергюсона стал первой в мире регулярной воинской частью, снабженной ружьями, заряжавшимися с казны. Его маленький отряд очень скоро внес настоящее опустошение в ряды противника. Однажды Фергюсон даже едва не изменил ход истории. Тогда он находился в дозоре у лесной дороги и обнаружил группу кавалеристов армии североамериканских колонистов. Фергюсон нацелил свое ружье на человека, скакавшего впереди, но не выстрелил. Как он позднее объяснил: «Потому, что у всадника было смелое и благородное лицо». Колонисты ускакали. Впоследствии выяснилось, что снайпер пощадил самого командующего американской армией, будущего первого президента США Джорджа Вашингтона! Если бы Фергюсон выстрелил, то Вашингтон, учитывая меткость шотландца, наверняка был бы убит. Сегодня историки утверждают, что место Вашингтона в случае его гибели занял бы генерал, долгое время бывший тайным агентом британцев. Следовательно, один выстрел Фергюсона был способен предотвратить победу американцев и оставить американские колонии под властью британской короны…
Майор Фергюсон и его стрелки
К несчастью для Патрика в сражении при Брендивайне пуля американского стрелка раздробила Фергюсону локоть, а пока он лечился, главнокомандующий генерал Уильям Хау распустил его отряд и приказал отправить необычные ружья на склад. Хау рассудил, что винтовки Фергюсона слишком дороги, и что они сложны для освоения их солдатами. Генералу намного проще и привычнее было вести бой обычным способом: перестрелкой «шеренга на шеренгу». Хау, как и многие офицеры того времени, ставил во главу угла огневую мощь залпа подразделения, а не количество убитых за единицу времени врагов на одного солдата. Ведь это было слишком ново для понимания военных не только 18-го, но даже первой половины 19-го века! Таким образом, опередившее свое время оружие оказалось на складе Нью-Йорка, и дальнейшая его судьба не известна.
Сам же майор Фергюсон пал в сражении у Кингз-Маунтин в 1780 году. Столкнувшись с американской милицией, Патрик принял ошибочное решение занять оборону на открытом холме, окруженном лесом. В принципе, если бы противник использовал штатное армейское оружие, такая позиция оказалась бы удачной: его солдаты расстреливали бы всех американцев, пытавшихся подняться на вершину холма. Но на беду англичан, их окружили ополченцы-трапперы, вооруженные нарезными «Кентукки». Это дальнобойное оружие в корне изменило обстановку – получилось, что Фергюсон фактически подставил своих людей под перекрестный огонь из укрытий. Засев в кустах и за деревьями, американцы с дальней дистанции начали безжалостный и точный отстрел стоявших в открытую на вершине «голого» холма британцев. Пытавшийся ободрить своих погибающих солдат Фергюсон тоже попал под меткий выстрел, который сбросил раненного майора с лошади. При падении Патрик запутался в стремени; испуганная лошадь понесла и притащила его в расположение противника. Когда к шотландцу бросились американцы, он выстрелил в ближайшего колониста из пистолета и тут же был прошит десятком пуль...
Гибель майора Фергюсона
Что касается американской кавалерии, то уже «Война за независимость» проявила особенность в вооружении кавалеристов США, которая впоследствии стала традиционной для этой страны. Я имею в виду то обстоятельство, что в американской кавалерии главное оружие европейского конника – сабля – применялась крайне неохотно и являлась скорее просто элементом формы, отличающим кавалериста от пехотинца. Это было связано как с низким качеством американского холодного оружия (в США сабли «клепались» в обычных сельских кузницах из любого попавшегося под руку куска металла, вплоть до кос и лезвий пил!), так и с полным неумением необученных ополченцев размахивать «этой железкой». Сабля в руке американского кавалериста представляла бОльшую опасность для его же лошади, чем для британского драгуна. Рубки с профессиональными английскими кавалеристами американские конники неизменно проигрывали. Это заставило американцев изменить тактику боя, и в результате в кавалерии США главным оружием стал пистолет. Именно он позволил не умеющему нормально владеть саблей американскому коннику в ближнем бою уравнять шансы в схватке с профессиональным британским рубакой. Теперь, увешанные грудами пистолетов, американские кавалеристы врывались в ряды противника, стреляя во все стороны. И зачастую плотный меткий пистолетный огонь решал исход «сабельного» боя в их пользу! Именно изменение манеры ведения боя и использование в схватках пистолетов вместо сабель спасли от уничтожения 2-й драгунский – единственный драгунский полк США, дошедший до конца войны…
Понятно, что американской коннице требовалось очень много пистолетов; часть этого вида оружия поставляла в США Франция (образцы 1763 и 1777 года); часть – захватывалась у англичан или покупалась у британских торговцев, готовых на предательство ради барышей; а часть – производилась в Америке на первых отечественных оружейных фабриках. Пистолеты тем более ценились кавалеристами США, что ружья, выдаваемые им от имени главнокомандующего, как правило, не соответствовали кавалерийскому бою; обычно это были длинноствольные тяжелые пехотные мушкеты, перезаряжать которые, сидя верхом на лошади, было проблематично. Короткие кавалерийские карабины были в рядах армии США довольно редки, поэтому они пользовались большим спросом и были самой желанной добычей американского конника.
