Иероглифическая часть надписи Розеттского камня. Хорошо видны картуши с царскими именами. Британский музей
История великих цивилизаций. В прошлых наших материалах было рассказано о русских путешественниках, побывавших в Египте. Но, понятно, что были там путешественники также из других стран. Были, описывали его диковинки, но… не могли ни слова прочитать из тех надписей, что им там встречались.
Поэтому сегодня мы продолжим наш рассказ о культуре Древнего Египта, дополнив его историей о том, каким образом ученые научились читать египетские иероглифы, благодаря чему египтология оказалась на прочном фундаменте письменного знания. Ведь уже в древности все понимали, что если бы удалось прочесть многочисленные надписи, обнаруженные в Египте, то, несомненно, знания о его истории умножились бы чрезвычайно. Голос обрели бы загадочные сфинксы, таинственные папирусы перестали быть таковыми, изображение и скульптуры фараонов удалось бы связать с конкретными историческими персонажами.
Попыток прочтения иероглифов было много. Более того, пути, по которым шли ученые разных стран, пытавшиеся их разгадать, столь запутаны и прихотливы, что о них можно было бы вполне написать своего рода… исторический детектив. И так как людям нравится этот жанр, то мы и попробуем в этом вот ключе и рассказать о том, как были прочитаны древнеегипетские иероглифы, столь же доступные сегодня каждому, как, скажем, иероглифическая письменность современных китайцев или японцев.
Прорисовка иероглифической части надписи Розеттского камня
Начнем же мы с того, что отметим: необходимость читать египетскую письменность понимали уже античные историки, которых не удовлетворяли знания о современном им Египте.
Но что они уже тогда про иероглифы знали?
«Отец истории» Геродот в середине V в. до н. э. сообщал, что египтяне пользуются двумя видами письма – священным и народным. Историк Плутарх на рубеже I–II веков н. э. писал, что каждый иероглиф обозначает целое слово или даже фразу. А вот Климент Александрийский во II веке указывал, что систем письма было три: первая – иероглифика, вторая – иератика (письмо жреческих книг) и третья – эпистолографика, повседневное письмо.
Но как их читать?
Занялся этим египтянин Гораполлон, живший в IV веке и, безусловно, знавший коптский язык – разговорный язык египтян того времени. Написал он два толстых тома рассуждений об иероглифах – «Иероглифика», тогда уже практически забытых. Объяснил значение некоторых из них, причем правильно. Но… совершенно фантастическим образом. Например, иероглиф «гусь». Он перевел его как «сын», и это правильно. Но вот его объяснение: «Потому, что гусь – чадолюбивая птица!» Иероглиф «заяц» – это глагол «открывать». А знаете почему? Потому, что «заяц всегда держит глаза открытыми». Понятно, что такая «дешифровка» принесла больше вреда, чем пользы.
Наступила эпоха Возрождения, и появились новые ученые, интересующиеся иероглифами. Например, Иоанн Больцами. В своем 454-страничном фолианте ни одного египетского иероглифа не привел («вот как надо наукой-то заниматься!»), но всем объяснил, как их надо читать. Оказалось, все просто: видим павиана – значит начало нового месяца. Почему? Потому, что «павианы всегда кричат при восходе нового месяца». Ну, а слон (такого иероглифа у египтян не было вообще!) обозначает царя. Тут даже и спорить нечего!
А в 1583 году нашелся врач Пьер Ланглуа, опубликовавший «исследование» с 54 таблицами в котором доказывал связь иероглифов и… гербов французской знати. Кстати, герцогу Ришелье он присвоил изображение слона. И популярность этого труда была столь велика, что его даже переиздали!
Дело его подхватил Афанасий Кирхер, живший в XVII веке и бывший весьма эрудированным для того времени человеком. Для начала он скопировал иероглифические надписи с завезенных в Рим обелисков и затем… расшифровал их. Каким же образом? А вот каким: треугольник и рядом человек с поднятыми кверху руками – «жрец молится в храме», потому что треугольник – это «крыша», а человек – конечно же, жрец. На самом деле эти два иероглифа переводятся так: «я даю».
Ну, а француз Жозеф де Гинь (этот жил уже в XVIII веке), обратив внимание на сходство некоторых китайских и египетских иероглифов, и вовсе заявил, что китайцы в древности жили в Египте и затем ушли оттуда к себе в Китай. Правда, знание ряда древних языков помогло ему сделать очень важную догадку, что гласные звуки при письме египтяне могли опускать.
Тут уже и наши русские ученые отметились. В частности, директор Петербургской учительской семинарии Иван Кох, в 1788 году высказавший мысль о том, что египетская письменность должна иметь звуковой характер.
Причем, самое удивительное, что уже тогда был известен двуязычный текст греческого писателя Гермапиона – перевод надписи на одном из римских обелисков, хотя он сохранился и не в оригинале, а был приведен в виде цитаты в одном из сочинений Аммиана Марцеллина. И это был ключ к прочтению иероглифов, но… Кирхер объявил, что «так не читают», и авторитет его был столь высок, что внимания на этот перевод никто не обратил. Вернее, обратили, но уже после открытия Франсуа Шампольона…
А дальше на помощь дерзающим, как это бывает очень часто, пришла сама судьба: в 1799 году французскими солдатами в Египте был найден знаменитый Розеттский камень, в котором одна и та же посвятительская надпись была выполнена тремя различными письменами – иероглифами, странными закорючками и хорошо всем известными греческими буквами. Греческую часть текста тут же перевели и из нее стало понятно, что данная надпись тройная, то есть написана священными, туземными и греческими письменами. Правда, верхняя часть плиты сильно пострадала, и часть текста утрачена. Но можно было надеяться, что сохранившиеся части станут ключом и к древнему иероглифического письму.
Розеттский камень целиком. Британский музей
Историк Карамзин так прямо от этом в журнале «Вестник Европы» и написал: «…французские ученые нашли в Египте камень с надписью египетских жрецов в честь Птоломея-Эпифана, на греческом, коптском и иероглифическом языке, которого ключ потерян. Сие открытие подало надежду узнать смысл иероглифических изображений посредством греческой надписи».
Тетрадрахма, выпущенная Птолемеем V Епифаном, Британский музей
Кстати, еще до обнаружения Розеттского камня, в конце XVIII века, датский археолог Йёрген Соэга выяснил, что в иероглифических надписях, имена фараонов заключены в особую рамку в форме овала – картуш. На Розеттском камне таких картушей было шесть, и все они между собой похожи. Поэтому несложно было предположить, что все они в разных вариантах обозначают имя царя Птолемея Епифана.
Так что, имея такое «подкрепление», за расшифровку надписи на плите взялся известный французский востоковед Сильвестр де Саси. И начать он решил не со сложных иероглифов, а с «туземного текста», благо он хорошо сохранился. Подумал, и решил использовать для дешифровки имена собственные, рассчитывая таким образом узнать буквы египетского алфавита. Но как их найти, ведь текст сплошной, отдельные слова не выделены?!
Картуш Клеопатры II с обелиска с острова Филы
И он подумал (всегда надо думать, прежде чем что-то делать и особенно писать!) и… нашел выход. Пересчитал количество строк греческой надписи и надписи египетской и, зная место имен собственных греческого текста, сопоставил их с «туземным» текстом. Особенно были важны два слова «Александр» и «Александрия», поскольку они очень похожи, и (о, радость) они нашлись там, где и должны были быть! Причем нашел он эти имена с помощью обычного циркуля. Вот к каким странным «приборам» иной раз приходится прибегать лингвистам и… с успехом.
А вот с именами «Птолемей» и «Александр» де Саси не повезло. То есть он нашел и их место в тексте при помощи циркуля, но только начинались они почему-то с одной и той же буквы или значка, а ведь это противоречит всякому здравому смыслу. И де Саси понял, что потерпел неудачу и… передал копию плиты шведу Окербладу.
Картуш с именем Клеопатры. Надпись развернута в другую сторону. Дело в том, что египтяне писали и слева направо, и справа налево
И тому посчастливилось больше, чем французу. Он нашел в тексте значительно больше имен и, соответственно, значков, которые обозначали звуки, их составляющие. К тому же он использовал свое знание коптского языка и доказал, что многие звуки египетского языка имеют коптское звучание, вернее, наоборот – египетский язык был первым, а коптский ему следовал.
Так он научился читать в египетском тексте иноземные имена. Но как только он попытался читать собственно текст, у него ничего не получилось. И Окерблад отступился от этой задачи.
Прорисовка имен Птолемея (вверху) и Клеопатры (внизу)
Тогда за дело взялся англичанин Томас Юнг. В пятнадцать лет он уже знал французский, итальянский, греческий, арабский, древнееврейский и персидский языки. Стал врачом. Занимался естественными науками и физикой. И так как загадка иероглифов в то время волновала всю научную общественность Европы, то и он обратил на нее внимание.
А вот здесь надпись уничтожена. А все потому, что изображен здесь, скорее всего, фараон-богоотступник Эхнатон
Изучая надписи на Розеттском камне и копируя их, он сделал выдающееся открытие: доказал, что туземное письмо есть… скоропись иероглифического письма, увидел в его закорючках видоизмененные и упрощенные иероглифы.
Затем он пересчитал встречающиеся в тексте знаки и увидел, что их больше 100, а ни один язык на свете больше 30–40 звуков не имеет. Значит, решил он, некоторые знаки передают звуки, а некоторые – понятия, а может быть, и слова. Вот почему и де Саси, и Окерблад не могли читать египетские тексты: кроме букв, передающих звуки, там были и значки, передававшие еще и понятия!
Иероглифические алфавитные знаки
Потом Юнг понял, почему у де Саси имена «Птоломей» и «Александр» начинались и заканчивались одним и тем же знаком – это было упрощенное изображение картуша. А затем, анализируя иероглифический текст, он сумел совершенно правильно определить значение пяти иероглифов. «Квадрат» обозначал букву П, «рогатая ползущая змея» – Ф, «полукруг» – Т, «зигзагообразная прямая линия» – Н, а «вертикально стоящее перо» – aЙ.
И все-таки дальше он не продвинулся и так и не смог читать иероглифические надписи. Он только начал проникать в тайну иероглифов, но… больше чем на пять знаков его сил и ума не хватило.
Задачу эту оказалось по силам решить только лишь Франсуа Шампольону. Но о его научном подвиге мы вам расскажем в следующий раз.
- Автор:
- Вячеслав Шпаковский