«Турецкий флот, застигнутый Нахимовым, погиб полностью – не уцелело ни одного судна»
30 ноября 1853 года русская эскадра под командованием Павла Нахимова полностью разгромила турецкий флот у мыса Синоп. Наши потери – 38 человек.
…В двенадцати русско-турецких войнах действия Османской империи, как правило, направлялись и поддерживались извне — Лондоном, Парижем или Берлином.
Так, причиной военных действий в 1710-1713 годах стали интриги потерпевшего поражение при Полтаве шведского короля Карла ХII, а также французского посланника в Турции Шарля де Ферриола.
Разгром турецких войск Кутузовым в 1811 году и заключение в 1812-м Бухарестского договора лишили Наполеона, готовившегося вторгнуться в Россию, важного военного союзника, на которого французский император очень рассчитывал.
Весьма враждебно в Британии были встречены успехи России в русско-турецкой кампании 1828-1829 годов, а в ходе войны 1877-1878 годов британский флот был даже введен через пролив Дарданеллы к турецким берегам, чтобы помешать русским войскам взять Константинополь.
В последний вооруженный конфликт с Россией Турцию в 1914 году втянула Германия. Берлин послал в августе 1914 года на Черное море свои боевые крейсера Goeben и Breslau и фактически заставил в октябре того же года Османскую империю напасть на Россию.
Пролог к Крымской войне
Не явилась исключением и Крымская война 1853-1856 годов, прологом к которой стали события в бухте Синоп.
После наполеоновских войн, завершившихся блестящей победой русского оружия, почти на 40 лет Россия заняла положение государства, которое определяло вектор развития общемировой политики в Европе и Азии. Это не могло нравиться ни Лондону, ни Парижу.
Великобритания, чей флот доминировал на морях, рассматривала усиление России на Балканах, Кавказе и Средней Азии как угрозу своему могуществу и считала ее своим главным стратегическим противником.
Одним из наиболее активных проводников данной политики был лорд Палмерстоун. Он полагал, в частности, что если позволить России обрести влияние на Турцию, то можно спустя несколько лет потерять и Индию в качестве британской колонии. Палмерстоун планировал расчленить Россию, передав Финляндию Швеции, Прибалтику — Пруссии, Молдавию и Валахию — Австрии, а Крым и Кавказ — Турции.
Антироссийскую позицию занимала и Франция, чей истеблишмент страстно жаждал реванша после поражения в 1812-1815 годах. Отношения между двумя странами окончательно испортил конфликт Николая I с первым президентом Франции Луи-Наполеоном Бонапартом, который объявил себя в 1852 году императором.
Этот шаг российский самодержец счел нелегитимным, поскольку Венский конгресс 1815 года навсегда исключил династию Бонапартов из числа претендентов на французский престол.
В 1838 году британское правительство заключило с Османской империей договор о свободной торговле, который предоставил Англии режим наибольшего благоприятствования и освобождал ввоз ее товаров от таможенных сборов и пошлин. Получив мощный экономический контроль над Турцией, Великобритания совершенно не была заинтересована в отторжении от нее каких-либо территорий.
А это могло случиться, поскольку в европейских владениях Османской империи регулярно происходили преследования христиан, за которых вступался официальный Петербург. Опасаясь действовать против России в одиночку, Лондон пошел на заключение союза с Парижем.
Английские газеты наполнились восхвалениями нового союзника, императора которого, Наполеона III, они ранее преподносили публике в качестве проходимца, чье окружение составляют проститутки и прочие паразиты. Британская пресса также сообщала читателям о том, что этот союз нужен для защиты турецкого правительства, якобы вставшего на путь цивилизованных преобразований.
Николай I хотел войти в историю как император, окончательно освободивший православные народы от турецкого гнета. Ранее в результате русских побед над османами образовалось Сербское княжество и Греческое королевство.
Другим побудительным мотивом Петербурга было установление контроля над черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы. Лондон же и Париж страшились появления в Средиземном море русского флота, памятуя о триумфальных победах адмирала Федора Ушакова. Турции была обещана всяческая поддержка в грядущей войне.
Она не замедлила разразиться осенью 1853 года, когда Николай I отклонил Венскую ноту, составленную главами Великобритании, Франции, Австрии и Пруссии, в которой содержалось требование вывести из Молдавии и Валахии русские войска.
Дипломаты умолкли, предоставив своим военным вести политику другим, более радикальным способом. Шестнадцатого октября 1853 года началась война России с Турцией. Поскольку речь шла прежде всего о контроле над акваторией Черного моря, на авансцену истории выступили моряки обеих стран, сыграв яркую сцену в уходящей эпохе парусных судов.
Турецкий военно-морской флот насчитывал 13 линейных кораблей и фрегатов, а также 17 пароходов. Его командный состав был заранее усилен английскими советниками. Главным боевым соединением флота, эскадрой, командовал выпускник военно-морской школы в Египте вице-адмирал Осман-паша.
Первое сражение паровых кораблей
В составе Черноморского флота было 40 линейных кораблей, фрегатов и корветов, а также 44 парохода и транспорта. Фактически командовал соединением (при морском министре князе Александре Меншикове) начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Владимир Корнилов.
Семнадцатого ноября 1853 года состоялся первый в истории бой паровых кораблей. Одиннадцатипушечный пароходофрегат "Владимир" под командованием капитан-лейтенанта Григория Бутакова, ведя артиллерийский огонь, стремительно атаковал и захватил 10-пушечный турецкий "Перваз-Бахри".
Это было одним из первых, но не самым главным потрясением османов и их заграничных покровителей. Получив сведения о том, что турецкий флот готовит в порту Синопа силы для морского десанта у Поти и Сухума, Меншиков послал к берегам Анатолии эскадру вице-адмирала Павла Нахимова.
Павел Степанович был опытным флотоводцем, за его плечами — Наваринское сражение 1827 года, в котором был разгромлен египетско-турецкий флот, а также русско-турецкая война 1828-1829 годов, во время которой Нахимов блокировал Дарданеллы.
Он хорошо изучил все слабые и сильные стороны противника, а также места его дислокации, а потому не торопился. Подойдя 23 ноября к Синопу и обнаружив отряд османских кораблей под охраной шести береговых батарей, Нахимов принял решение подождать подкрепления из Севастополя, а затем атаковать врага, блокировав его в собственном порту.
Двадцать восьмого ноября к его кораблям присоединилась эскадра контр-адмирала Федора Новосильского. После этого Нахимов уже не медлил — учитывая, что на помощь к туркам мог прийти пока нейтральный франко-британский флот, на всякий случай стоявший на якоре в Дарданеллах.
Хладнокровно идя на врага
Атаковать было решено двумя колоннами. В первой, правой должны были идти корабли Нахимова, во второй, левой — Новосильского. Город и жилые дома решено было по возможности щадить от обстрела, сосредоточив огонь пушек по судам и береговым орудиям.
Тридцатое ноября выдалось дождливым и ветреным. В 10 часов утра Нахимов дал сигнал кораблям приготовиться к бою и идти на Синопский рейд. После этого русская эскадра под всеми парусами двинулась на противника.
Хладнокровие и спокойствие российских моряков были так велики, что на флагманском линкоре не забыли произвести традиционный полуденный выстрел.
Нервы же турков были не столь крепки. Через тридцать минут залпом с 44-пушечного флагманского фрегата "Аунни-Аллах" был открыт бешеный огонь со всех османских кораблей и батарей. Началось морское сражение.
"Императрица Мария", возглавлявшая атаку, была засыпана снарядами. В итоге большая часть рангоута и стоячего такелажа были перебиты, однако корабль Нахимова безостановочно шел вперед, отвечая неприятелю громом своих пушек.
Остановившись напротив "Аунни-Аллаха", русский линейный корабль в течение 30 минут в упор расстреливал противника, который, не выдержав напряжения боя, бежал к берегу. Тогда "Императрица Мария" перенесла удар своих орудий на 44-пушечный фрегат "Фазли-Аллах". Тот вскоре тоже загорелся и поспешил ретироваться на берег.
Тогда по распоряжению Нахимова комендоры корабля сосредоточили огонь на береговой батарее №5. Тем временем "Париж" Новосильского громил фрегат "Дамиада" и корвет "Гюлли-Сефид". После попадания снаряда в крюйт-камеру последний окутался облаком и взорвался. "Дамиад" же поспешил выброситься на берег. За ним последовал "Низамие".
За первые тридцать минут боя были уничтожены четыре турецких фрегата и один корвет, составлявшие первую линию. После этого замолчала исковерканная снарядами с "Императрицы Марии " и "Парижа" батарея №5.
Корабли "Великий князь Константин" и "Чесма" тем временем били по фрегатам "Навек-Бахри" и "Насим-Зефер", а затем, покончив с ними, сосредоточились на корвете "Неджми-Фешан". Горящие обломки от взорвавшихся турецких кораблей накрыли батарею №4, уничтожив весь ее расчет. Такая же участь постигла батареи №3 и 6.
Из пекла удалось вырваться только пароходу "Таиф", которым командовал Яхья-бей. К 13 часам 30 минутам к Синопскому рейду на пароходофрегате "Одесса" прибыл вице-адмирал Корнилов. Его сопровождали пароходофрегаты "Крым" и "Херсонес". Все вновь прибывшие корабли включились в битву.
К 16 часам сражение завершилось полным разгромом турецкой эскадры. Потери осман составили только убитыми около 4000 человек.
Был взят в плен Осман-паша, которого команда ограбила и бросила на тонущем фрегате "Ауни-Аллах". Взятый в плен, он проживал в Одессе до 1856 года, когда по окончании Крымской войны получил свободу. Его палаш, который он вручил победителям, до сих пор хранится в музее истории Черноморского флота.
…Данное сражение вызвало крайне негативную и болезненную реакцию в английской прессе, где оно получило название "Синопской резни". Турок газетчики рисовали чуть ли не в роли младенцев, которых убивали безжалостные русские моряки. В конечном счете Лондон и Париж использовали Синопское сражение как повод вступить в войну в марте 1854 года на стороне Турции.
Сергей Варшавчик