Из тюрьмы на свободу и обратно
Будущий нарком продовольствия в первом советском правительстве родился в 1875 году. Он происходил из семьи польских дворян, обосновавшихся в Смоленске. По воспоминаниям современников, Иван уже с детства демонстрировал бунтарский характер. Он плохо учился, постоянно спорил с учителями и не признавал никаких авторитетов.
У Теодоровича нашлось и оправдание характеру: он утверждал, что в его семье «жили очень богатые повстанческие традиции». Его предки-поляки приняли участие в восстаниях 1831 и 1863 гг. Соответственно, Иван уже с детства «научился ненавидеть царизм, его чиновников и военщину». А подкреплялись эти чувства нищетой. Многодетная семья кое-как сводила концы с концами, поскольку доходы матери были очень низкими. И главным виновником в этом Теодорович считал именно режим.
В подростковом возрасте бунтарство лишь усилилось. В начале 1890-х годов Иван уже полностью впитал в себя революционный дух. Он жил этим. И поэтому не смог окончить Витебскую гимназию, оттуда его исключили в восьмом классе (по другим данным, учебное заведение юноша всё-таки сумел окончить).
Несмотря на многочисленные проблемы с характером, в 1894 году Иван стал студентом Московского университета. Большой город, огромное количество революционно настроенной молодёжи, произвели на Теодоровича мощное впечатление. Он понял, что оказался на своём месте. Поскольку в Московском университете, как и во всех других учебных заведениях того времени, действовало множество различных политических кружков, Иван встал перед выбором. Познакомившись поближе с вариантами, он присоединился к социал-демократическому движению, пополнив состав московского «Рабочего союза». Вскоре он организовал такой же кружок в Смоленске. Начался новый этап жизни Теодоровича.
Ни одна студенческая акция не проходила без участия Ивана. Он вёл себя как профессиональный революционер и опытный организатор беспорядков. Естественно, несколько раз студента задерживали стражи порядка. Но вскоре отпускали. Оказавшись на свободе, Теодорович возвращался к привычному делу. Вскоре опять следовал краткосрочный арест. Кое-как Иван окончил университет в 1900 году.
В 1902-м Теодорович вступил в Московский комитет Российской социал-демократической рабочей партии. И это уже стало своеобразной «красной линией». В конце осени того же года Ивана арестовали. Суд вынес суровый вердикт: ссылка на шесть лет в Якутию.
На новом месте ссыльный революционер не затерялся. Он занимался агитацией среди заключённых и раздумывал о побеге. Отдавать шесть лет Якутии Теодорович не собирался. И летом 1905 года ему удалось сбежать. Понимая, что в России сейчас слишком опасно, революционер сумел перебраться в Женеву. Поскольку город в те времена стал центром притяжения всех «политических» из Российской империи, Теодорович быстро сумел найти «своих» и обзавестись работой. Иван получил должность секретаря издания «Пролетарий».
Однако швейцарский вояж революционера завершился уже осенью того же года. Теодоровичу было слишком скучно. Его бунтарская душа требовала действий и поступков. Пусть даже это и могло привести к печальным последствиям. И осенью он нелегально вернулся в Россию, обосновавшись в Санкт-Петербурге. Теодорович занял место в комитете РСДРП, становился делегатом двух съездов, представляя интересы большевистской фракции. Затем стал членом ЦК. Однако избраться депутатом III Государственной думы у него не получилось.
Потерпев обидное поражение, Теодорович решил пойти другим путём. В начале 1908 года он уехал на Урал и занялся там революционной деятельностью. Однако его арестовали, после чего отправили на каторгу в Нижнеудинский уезд. Здесь Иван оказался среди своих — ссыльных революционеров. По воспоминаниям очевидцев, среди каторжников шла постоянная грызня за власть. Революционеры разбились на группы и враждовали, пытаясь занять более высокое место в «пищевой цепочке». И одним из самых беспринципных и жёстких командиров той «войны» являлся как раз Теодорович.
Против линии партии
В революционной среде к Теодоровичу было неоднозначное отношение. Многими политическими деятелями он воспринимался, как человек, не умеющий идти на компромиссы. Иван всегда стремился развернуть ситуацию таким образом, чтобы было удобно ему. И это вызывало раздражение. Его считали эдаким мальчишкой-хулиганом, который всегда против. Однако это лишь добавляло ему политических очков. О нём слышали все главные творцы будущих перемен в России.
Теодоровича освободили после Февральской революции. Он беспрепятственно добрался до Петрограда. А после Октябрьской революции оказался в первом составе Совета народных комиссаров. Однако «переключить» характер он не смог. Теодорович продолжил бунтовать уже против своих.
Сначала нарком выступил за создание однородного социалистического правительства, в котором нашлось бы место не только меньшевикам, но и эсерам. Но эта инициатива не нашла отклика. Иван Адольфович на неудачу отреагировал болезненно. И уже в ноябре ушёл из Совета народных комиссаров. Затем уехал из столицы в восточном направлении. По официальной версии, он хотел поправить здоровье в Сибири и привести мысли в порядок. Однако обстоятельства не позволили ему этого сделать. Произошло восстание чехословацкого корпуса. Теодорович принял участие в борьбе против правительства Колчака.
В 1920 году Теодорович вернулся в Москву и занял пост в коллегии Наркомата земледелия. Вскоре стал заместителем наркома. На несколько лет жизнь Ивана Адольфовича успокоилась. Он занимал несколько важных постов и был доволен своим положением. Затем бывший революционер стал генеральным секретарём Крестьянского интернационала. Он выезжал за границу, выступал с докладами и лекциями, посвящёнными сельскому хозяйству. Выступал активным сторонником новой экономической политики, поскольку считал, что она способствует приближению социализма.
Иван Адольфович покровительствовал экономисту Николаю Кондратьеву, который возглавлял отдел сельскохозяйственной экономики и статистики. Однако труд Кондратьева «Критические заметки о плане развития народного хозяйства» в конце 1920-х годов был подвергнут жёсткой критике. Партийную элиту разозлил вывод, что в стране возможен дефицит продуктов питания из-за несбалансированного плана развития. А самого экономиста обвинили в контрреволюционной деятельности. Уже в 1930 году его арестовали по «делу Трудовой крестьянской партии». Главным обвинителем на процессе выступил Николай Крыленко.
Резонансное событие зацепило и Теодоровича. Над ним стали сгущаться тучи. Его обвинили в покровительстве Кондратьева и сняли со всех постов. Однако не арестовали. Иван Адольфович был переведён на новую работу. Он возглавил журнал «Каторга и ссылка» и издательство Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Понимая, что в любой момент за ним может приехать «воронок», Теодорович опубликовал в «Правде» «покаянное» письмо, в котором признал, что заблуждался в оценках новой экономической политики.
Революционера и партийного деятели арестовали в 1937 году, обвинив в участии в антисоветской террористической организации. 20 сентября его расстреляли. Первый нарком продовольствия был реабилитирован посмертно в 1956-м.