Елена Мухина стала знаменитой в одночасье, а именно в 1978 году, когда выиграла абсолютное первенство мира. А через два года случилась трагедия.
«Однажды на уроке появилась неизвестная женщина. Представилась: Олежко Антонина Павловна, мастер спорта. И говорит: кто хочет заниматься в гимнастической секции – поднимите руку. Я чуть не закричала от радости», – вспоминала позднее сама Елена Вячеславовна.
Мухина благодаря своей небывалой работоспособности, таланту и упорству сразу проявила себя. Успехи гимнастки не остались незамеченными, и она попала в «Динамо», к прославленному тренеру Александру Эглиту. Сам Эглит вскоре начал работать в ЦСКА и своих учениц бросать не захотел. Так 14-летняя кандидат в мастера спорта оказалась в клубе ЦСКА. В 1974 году Эглит предложил коллеге Михаилу Клименко взять свою подопечную в его группу. Клименко, который до этого тренировал только мужчин, посмотрел Мухину в деле и согласился. С этим тренером и была связана вся недолгая спортивная карьера Елены Мухиной.
За два года гимнастка сделала невероятный прорыв и уже летом 1976-го у нее был шанс поехать на Олимпиаду в Монреаль. Ее тогдашнюю программу с уникальными комбинациями называли «космической». Но из-за нестабильности выступлений спортивные руководители побоялись взять ее в Канаду.
Первый раз тяжелую травму Мухина получила в 15 лет. В 1975-м во время Спартакиады народов СССР, которая у гимнастов проходила в Ленинграде, Мухина неудачно приземлилась на голову в поролоновой яме. Когда были сделаны рентгеновские снимки, выяснилось, что при падении произошел отрыв остистых отростков шейных позвонков. Лену положили в больницу, но каждый день после врачебного обхода за ней приезжал тренер и забирал в зал, где, сняв с шеи ортопедический ошейник, Мухина тренировалась до вечера. Через несколько дней она впервые почувствовала, что на тренировках стали неметь ноги и появилось ощущение какой-то странной слабости, которое уже больше не проходило.
Первый звездный час Мухиной пробил на следующий год. На чемпионате СССР она становится второй в многоборье и едет на взрослое первенство Европы в Прагу, где чуть-чуть уступает в личном зачете прославленной румынской гимнастке Наде Команэчи и выигрывает три золотые медали на отдельных снарядах, покоряя судей и болельщиков высочайшей техникой. Именно в Чехии Мухина впервые выполнила сложнейший элемент на брусьях, названный впоследствии ее именем – петля Мухиной.
Из воспоминаний пятикратной олимпийской чемпионки Нелли Ким :
- «У Лены на брусьях был чудо-элемент, который назвали “петлей Мухиной”. Клименко по предложению своего брата Виктора решил усовершенствовать “петлю Корбут” — получилось нечто потрясающее. Зрители ахают и закрывают глаза, а Мухина, как в цирке, взмывает над брусьями и порхает в воздухе».
И хотя гимнастика ушла за 40 лет далеко вперед, и та, и другая виртуозные комбинации поражают и сегодня.
В 1977-м, когда Мухина тренировалась дома перед чемпионатом мира, она ударилась боком о нижнюю жердь брусьев так, что та расщепилась. «По ощущениям я сломала себе ребра, - рассказывала позже Лена. - Но тогда, посидев десять минут на матах, в полубессознательном состоянии отработала еще и вольные, и бревно. Когда стало совсем плохо, подошла к тренеру, но он лишь процедил сквозь зубы: «Ты вечно ищешь повод ничего не делать».
В 1978-м за две недели до Всесоюзных молодежных игр Мухина на брусьях выбила большой палец руки так, что он полностью вышел из сустава. Вправила его сама - сжав зубы и закрыв глаза. Но на этом травмы не закончились: на разминке перед соревнованиями она не рассчитала разбег (в зале помыли пол и уничтожили сделанные мелом пометки), упала при приземлении с прыжка и ударилась головой. Хореограф тайком, чтобы не привлекать внимания тренеров, носила ей нашатырь, и Мухина, сойдя с очередного снаряда, зажимала ватку в ладонях.
Триумфальным в карьере Мухиной стал 1978 год. Она завоевывает титул сильнейшей гимнастки страны, а затем выигрывает чемпионат мира во Франции. Сначала - в команде, а еще через день стала абсолютной чемпионкой, обыграв в числе прочих абсолютную чемпионку Игр-76 Надю Комэнеч. Попала в финал на трех снарядах из четырех и собрала еще один полный комплект наград, завоевав серебро на брусьях и бревне и разделив золото в вольных упражнениях с двукратной олимпийской чемпионкой Монреаля Нелли Ким. Елена Мухина стала четвертой советской гимнасткой после Галины Шамрай, Ларисы Латыниной и Людмилы Турищевой, ставшей абсолютной чемпионкой мира.
Это безумное напряжение не могло пройти бесследно. Когда мы с Мухиной периодически встречались в зале, она выглядела заторможенной, часто плакала. Как-то сказала, что не успевает полностью перейти проспект перед спорткомплексом ЦСКА, пока горит зеленый свет, - не хватает сил. При этом ее произвольная программа практически на всех снарядах продолжала оставаться сложнейшей в мире.
Осенью 1979-го на показательных выступлениях в Англии Мухина сломала ногу. Полтора месяца проходила в гипсе, но когда его сняли, выяснилось, что сломанные кости разошлись. Их поставили на место, наложили гипс заново, и на следующий день (на этом настоял тренер) Мухина уже была в зале - работала на снарядах, приземляясь на соскоках на одну ногу. Через два месяца после того, как гипс был снят, она делала уже все свои комбинации.
«Клименко всегда страшно нервничал перед соревнованиями, дергал меня, - вспоминала Мухина. - Наверное, потому, что прекрасно понимал, что его собственное благополучие и карьера напрямую зависят от того, попаду я в сборную или нет. Я же относилась к тренировкам крайне ответственно. Бывали случаи, когда, чтобы согнать лишний вес, бегала по ночам, а утром шла в зал. При этом мне постоянно приходилось выслушивать, что я быдло и должна быть счастлива, что на меня обратили внимание и дали мне шанс».
На последний в своей жизни сбор в Минске в начале июля 1980 года Мухина приехала с больными от перегрузок голеностопами, коленями, и к тому же у нее началось воспаление суставной сумки кисти. Сборная СССР по гимнастике готовилась к Олимпийским играм. Тренер Мухиной - Михаил Клименко - на пару дней уехал в Москву (в кулуарах шли разговоры, что Мухину могут не включить в основной состав, и Клименко поехал «отстаивать» ученицу в верхах). Лена работала самостоятельно и на одной из тренировок решила попробовать уникальную связку.
Суть ее заключалась в том, что после фляка и сложнейшего (полтора сальто с поворотом на 540 градусов) прыжка приземление должно было происходить не на ноги, как обычно, а головой вниз, в кувырок. Гимнастка неудачно толкнулась, высоты не хватило, и на глазах главного тренера женской сборной Амана Шаниязова, гостренера Лидии Ивановой и тренера команды по акробатике (больше в зале не было никого) она врезалась в пол, сломав шею. По мнению одного из тренеров, она разбилась потому, что просто недотолкнулась в разбеге той самой, травмированной, ногой.
За первые восемь лет ее оперировали несколько раз. Первая операция - на позвоночнике - была сделана лишь через сутки после травмы в Минске. Она длилась несколько часов, однако результат (во многом из-за промедления) был малоутешительный: из-за того, что головной мозг так много времени оставался в сильно сдавленном состоянии, Мухина осталась почти полностью парализованной.
Летом 1985 года Елене предложили обратиться к Валентину Дикулю. Однако в результате огромных нагрузок через пару месяцев она опять попала в больницу — отказали почки. После очередной операции в боку гимнастки образовался свищ, который не затягивался полтора года. Каждый раз врачам с колоссальным трудом удавалось выводить Мухину из послеоперационной комы - организм отказывался бороться за жизнь.
- После всех этих бесчисленных операций я решила, что если хочу жить, то из больниц мне надо бежать, - рассказывала мне Лена. - Тогда же поняла, что надо кардинальным образом менять свое отношение к жизни. Не завидовать другим, а учиться радоваться тому, что мне доступно. Иначе можно сойти с ума. Поняла, что заповеди «не думай плохо», «не поступай плохо», «не завидуй» - не просто слова. Что между ними и тем, как человек себя чувствует, есть прямая связь. Я стала чувствовать эти связи. И поняла, что, по сравнению с возможностью думать, отсутствие возможности двигаться - это такая ерунда...
Конечно, поначалу я страшно жалела себя. Особенно тогда, когда впервые после травмы вернулась домой, откуда уходила на своих ногах и где все по-прежнему предполагало присутствие человека на ногах. К тому же почти каждый, кто приходил меня проведать, спрашивал: «Ты собираешься подавать в суд?»
Все это время она ни на минуту не сдавалась. Через несколько лет после страшного падения могла сидеть в кресле, держать ложку, немного писать. К ней приходили преподаватели, читали лекции, принимали экзамены. Она сумела окончить Московский институт физкультуры.
Когда случается травма, всегда возникает вопрос: «Кто виноват?» Когда я спросила Мухину, что думает на этот счет она сама, Лена ответила уклончиво: «Я приучила Клименко к тому, что могу тренироваться и выступать с любыми травмами...»
Согласно интервью Ларисы Латыниной, Михаил Клименко был поражен ее травмой. Мухина не ожидала быть добавленной в перечень советской олимпийской команды. Существовало малое сомнение, что советская женская гимнастическая команда получит золотую медаль на Летней Олимпиаде так, как это было на предыдущих Играх. Несмотря на это, Клименко хотел, чтобы Мухина тренировалась, чтобы он стал «тренером олимпийского чемпиона». После этих событий Клименко эмигрировал в Италию.
Елена Мухина с тренером Михаилом Клименко
Не знали тогда какой ценой давались эти тренеровки Елене. Выходя из гостиницы на тренировку она каждый раз задерживала взгляд на проезжающих мимо машинах, автоматически прикидывая: если броситься под колеса - успеет та затормозить или нет. Примерялась к карнизу за окном гостиничной комнаты и рассчитывала, как должна прыгнуть, чтобы было наверняка. Когда в том, девятилетней давности, разговоре она рассказала мне об этом, я в ужасе спросила, почему она не бросила гимнастику раньше?
«Не знаю, - последовал ответ. - Я несколько раз видела свое падение во сне. Видела, как меня выносят из зала. Понимала, что рано или поздно это действительно произойдет. Я чувствовала себя животным, которое гонят хлыстом по бесконечному коридору. Но снова и снова приходила в зал. Наверное, это судьба. А на судьбу не обижаются».
Обижалась ли она сама? Внешне - нет. Когда я узнала о смерти Мухиной от той самой подруги, которая когда-то привела меня к ней в дом, наш восьмилетней давности разговор непроизвольно всплыл в памяти, встал перед глазами. «Не нужно мне помогать, - совершенно спокойно возражала Лена на какие-то наши попытки поправить подушки, что-то пододвинуть поближе. - Я не должна позволять себе слишком привыкать к чужой помощи».
Мухина никогда не стремилась общаться с журналистами. Даже коротенький период публичного внимания, когда в 1983 году президент МОК Хуан Антонио Самаранч вручил ей высшую награду олимпийского движения - Олимпийский орден, стал для нее довольно мучительным. При всем ужасе физического состояния Мухиной удавалось сохранять в себе способность удивительно спокойно рассуждать на любые темы и называть вещи своими именами. Поэтому вся та неприкрытая показуха, коей являлась наградная суета с визитами в небольшую квартирку журналистов и фотографов, ее не радовала. Скорее - обижала.
Мухина в НИИ травмотологии и ортопедии имени Приорова,
1980 год.
Фото: РИА Новости
Описать словами то ее состояние было невыносимо трудно. Елена не могла ни стоять, ни сидеть, ни держать в руке ложку, ни даже набирать телефонный номер. Чтобы иметь возможность что-то прочесть, Лена прибегала к проверенной годами уловке: просила булавкой прикрепить листок с текстом к стене на уровне глаз. Разговаривая по телефону, ложилась ухом на трубку и так могла говорить довольно долго.
Она научилась уходить в себя - в какой-то нереальный для здоровых людей мир, где прослеживала цепочки происхождений, наследственностей. Искренне верила в то, что у человека может быть несколько жизней - в разных временных пространствах. Уверяла, что видит не только прошлое, но и будущее людей, с которыми доводится общаться. С удовольствием рассказывала об этом. Это увлечение (хотя можно ли назвать увлечением то, что по-сути стало жизнью) имело разные последствия. В том числе - тяжелые для окружающих. Именно Мухина в свое время отговорила одну из своих близких подруг отдать в больницу новорожденного ребенка с тяжелейшим пороком сердца. Убедила, что малыш просто не выживет. В результате спустя несколько лет ребенка все же прооперировали, но семья распалась: отец ребенка так и не сумел простить ни Мухину, ни свою жену за то, что ребенок попал в больницу так поздно.
Как рассказала мне ее близкая подруга, Мухина заметно сдала, когда узнала, что ее бывший тренер вернулся из Италии, где работал много лет, в Москву. Встречаться с Клименко, который в ее сознании так и остался самым жутким призраком прошлой жизни, она отказалась наотрез.
Президент Международного Олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранчво время вручения награды Елене Мухиной.
Колоссальным ударом стала для Лены и смерть бабушки весной 2005 года. Отдать ее в дом для престарелых она не захотела, несмотря на то, что 90-летняя женщина сама требовала постоянного ухода. И, уже выжив из ума и чувствуя, что умирает, постоянно кричала внучке: «Я не оставлю тебя. Пойдем со мной!».
Мухина пережила и этот кошмар. Попросила, когда Анны Ивановны не стало, лишь об одном: когда придет время, ни при каких обстоятельствах не хоронить ее рядом с бабушкой. И не проводить вскрытия. Оставить в покое. Со своим отцом она почти не общалась. Он сам - нестарый еще человек - стал появляться в доме лишь после того как узнал, что Мухиной путем невероятных усилий многих людей удалось «пробить» персональную президентскую пенсию. Вот и наведывался. За деньгами...
Могила Елены Мухиной на Троекуровском кладбище в Москве
Наверное, она просто устала жить. Устала беспрерывно искать ответ, почему в нашей стране ценностью может быть что угодно, но только не человеческая жизнь. Даже в разговорах с самыми близкими людьми, в число которых входили по большому счету только две подруги, Мухина никогда не позволяла себе жаловаться на свою судьбу. Хотя вдуматься - какой же ужас заключается в том, что единственным разнообразием в ее жизни были редкие экскурсии в инвалидном кресле в коридор или на кухню. С одной-единственной целью: посмотреть, что происходит там - за стенами комнаты, в которой она провела 26 лет...
Взя