4 октября 1980 года в Минске в автомобильной катастрофе погиб Петр Миронович Машеров, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии. Погибли также водитель и офицер охраны.
Когда тело Машерова привезли в морг, у него была рваная рана на лбу, вывернута правая нога, переломаны руки. Бросалось в глаза и то, что одет он был для столь высокопоставленного партийного работника очень скромно. И еще: на водителе его служебной машины, под рубашкой, был надет широкий и плотный бандаж.
Герой Советского Союза Машеров выгодно отличался от остальных членов Политбюро того периода. Скромный и обаятельный, он пользовался огромным уважением не только в Белоруссии. Все знали о его приверженности старым автомобилям ГАЗ-13 «Чайка». Поступившие им на смену бронированные и мощные «ЗИЛы» он не любил. Как не любил и помпезные выезды: его раздражали машины сопровождения, особенно снабженные проблесковыми маячками.
Между тем с 1 июля 1980 года были введены в действие новые «Правила дорожного движения», предусматривавшие порядок движения на дорогах автотранспорта специального назначения – так называемых спецкортежей. Теперь они обязаны были двигаться в сопровождении автомобилей ГАИ, имеющих специальную окраску и снабженных мигалками, из которых не менее одной – красного цвета. В соответствии с правилами, водители встречного транспорта при разъезде с автомобилями специального назначения должны были «остановиться у тротуара или на обочине, а при их отсутствии – у края проезжей части».
4 октября 1980 года в 14 часов 35 минут от здания ЦК КП Белоруссии в сторону города Жодино выехал автомобиль ГАЗ-13 «Чайка», госномер 10–09 ММП, под управлением водителя Е.Ф. Зайцева. Рядом с водителем сидел Машеров, сзади – офицер охраны майор В.Ф. Чесноков. Вопреки правилам и существующим инструкциям впереди шла машина сопровождения «ГАЗ-24» обычной окраски, без мигалок. Спецмашина ГАИ, сигналившая сиреной и проблесковыми маячками, двигалась сзади.
На трассе Москва – Брест набрали скорость 100–120 км час. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, ибо, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Дистанция между машинами составляла 60–70 метров. За 1 километр до пересечения трассы с дорогой на Смолевическую бройлерную птицеферму шедшая впереди «Волга», преодолев подъем, пошла на спуск. До катастрофы оставались секунды. Грузовик, вынырнувший из-за прижимающегося к обочине встречного «МАЗа», увидели сразу. Старший эскорта резко увеличил скорость, и «Волга» пролетела буквально в нескольких метрах от грузовика. Водитель Машерова вначале попытался затормозить, но затем, повторив маневр «Волги», тоже резко увеличил скорость. Петр Миронович, как бы отстраняясь от надвигавшегося препятствия, уперся правой рукой в лобовое стекло. Страшный удар. Взрыв бензобака. Мгновенная смерть.
Герой Советского Союза Машеров выгодно отличался от остальных членов Политбюро того периода. Скромный и обаятельный, он пользовался огромным уважением не только в Белоруссии. Все знали о его приверженности старым автомобилям ГАЗ-13 «Чайка». Поступившие им на смену бронированные и мощные «ЗИЛы» он не любил. Как не любил и помпезные выезды: его раздражали машины сопровождения, особенно снабженные проблесковыми маячками.
Между тем с 1 июля 1980 года были введены в действие новые «Правила дорожного движения», предусматривавшие порядок движения на дорогах автотранспорта специального назначения – так называемых спецкортежей. Теперь они обязаны были двигаться в сопровождении автомобилей ГАИ, имеющих специальную окраску и снабженных мигалками, из которых не менее одной – красного цвета. В соответствии с правилами, водители встречного транспорта при разъезде с автомобилями специального назначения должны были «остановиться у тротуара или на обочине, а при их отсутствии – у края проезжей части».
4 октября 1980 года в 14 часов 35 минут от здания ЦК КП Белоруссии в сторону города Жодино выехал автомобиль ГАЗ-13 «Чайка», госномер 10–09 ММП, под управлением водителя Е.Ф. Зайцева. Рядом с водителем сидел Машеров, сзади – офицер охраны майор В.Ф. Чесноков. Вопреки правилам и существующим инструкциям впереди шла машина сопровождения «ГАЗ-24» обычной окраски, без мигалок. Спецмашина ГАИ, сигналившая сиреной и проблесковыми маячками, двигалась сзади.
На трассе Москва – Брест набрали скорость 100–120 км час. Такая скорость рекомендуется службой безопасности, ибо, по расчетам, она не позволяет вести по автомобилям прицельную стрельбу. Дистанция между машинами составляла 60–70 метров. За 1 километр до пересечения трассы с дорогой на Смолевическую бройлерную птицеферму шедшая впереди «Волга», преодолев подъем, пошла на спуск. До катастрофы оставались секунды. Грузовик, вынырнувший из-за прижимающегося к обочине встречного «МАЗа», увидели сразу. Старший эскорта резко увеличил скорость, и «Волга» пролетела буквально в нескольких метрах от грузовика. Водитель Машерова вначале попытался затормозить, но затем, повторив маневр «Волги», тоже резко увеличил скорость. Петр Миронович, как бы отстраняясь от надвигавшегося препятствия, уперся правой рукой в лобовое стекло. Страшный удар. Взрыв бензобака. Мгновенная смерть.
В этот день Николай Пустовит, водитель экспериментальной базы «Жодино» Белорусского научно-исследовательского института земледелия, выполняя обычный рейс, ехал в сторону Минска. Дорога была дальней, уже несколько часов он крутил баранку. Впереди шел тяжелый грузовик «МАЗ-503», принадлежавший автокомбинату № 4 Минского городского управления грузового транспорта. Пустовит держал дистанцию 50–70 метров.
Водитель «МАЗа» Тарайкович первым увидел спецкортеж. Следуя правилам, он взял вправо и стал тормозить. Скорость автомобиля резко упала.
Из показаний Николая Пустовита:
«Дорогу, по которой я ехал в день аварии, хорошо знаю. Спокойная езда не вызывала напряжения. Когда я поднял голову, у меня перед глазами был лишь внезапно возникший задний борт «МАЗа». Создавалось впечатление, что «МАЗ» внезапно остановился передо мной. Это заставило меня вывернуть руль машины влево. В моей памяти как бы отложился момент столкновения с препятствием, страшный удар, пламя…»
Пустовит утверждал, что отвлекся от управления, чтобы бросить взгляд на приборы, однако не исключено, что монотонный путь после практически бессонной ночи – у Пустовита было трое малолетних детей – подействовал на него усыпляюще, и он задремал, «выключившись» как раз в тот момент, когда «МАЗ» резко сбросил скорость. Маневр влево, столкновение – от страшного удара его «ГАЗ-53Б», груженный пятью тоннами картофеля, взорвался. Пустовита выбросило вместе с отлетевшей дверцей. Он горел и остался жив только потому, что на помощь подоспели прохожие. Вторая «Волга» сопровождения чудом затормозила в нескольких метрах от остановившегося на обочине «МАЗа».
Из заключения судебно-автотехнической экспертизы ВНИИ судебных экспертиз Минюста СССР: «В сложившейся обстановке при своевременном принятии мер к снижению скорости движения автомобиля ГАЗ-53Б водитель его имел возможность предотвратить дорожно-транспортное происшествие. В сложившейся обстановке водитель ГАЗ-13 «Чайка» не имел технической возможности применением торможения предотвратить столкновение.
Водитель «МАЗа» Тарайкович первым увидел спецкортеж. Следуя правилам, он взял вправо и стал тормозить. Скорость автомобиля резко упала.
Из показаний Николая Пустовита:
«Дорогу, по которой я ехал в день аварии, хорошо знаю. Спокойная езда не вызывала напряжения. Когда я поднял голову, у меня перед глазами был лишь внезапно возникший задний борт «МАЗа». Создавалось впечатление, что «МАЗ» внезапно остановился передо мной. Это заставило меня вывернуть руль машины влево. В моей памяти как бы отложился момент столкновения с препятствием, страшный удар, пламя…»
Пустовит утверждал, что отвлекся от управления, чтобы бросить взгляд на приборы, однако не исключено, что монотонный путь после практически бессонной ночи – у Пустовита было трое малолетних детей – подействовал на него усыпляюще, и он задремал, «выключившись» как раз в тот момент, когда «МАЗ» резко сбросил скорость. Маневр влево, столкновение – от страшного удара его «ГАЗ-53Б», груженный пятью тоннами картофеля, взорвался. Пустовита выбросило вместе с отлетевшей дверцей. Он горел и остался жив только потому, что на помощь подоспели прохожие. Вторая «Волга» сопровождения чудом затормозила в нескольких метрах от остановившегося на обочине «МАЗа».
Из заключения судебно-автотехнической экспертизы ВНИИ судебных экспертиз Минюста СССР: «В сложившейся обстановке при своевременном принятии мер к снижению скорости движения автомобиля ГАЗ-53Б водитель его имел возможность предотвратить дорожно-транспортное происшествие. В сложившейся обстановке водитель ГАЗ-13 «Чайка» не имел технической возможности применением торможения предотвратить столкновение.
Водитель автомобиля ГАЗ-24 01–30 МИК и старший группы эскорта не располагали возможностью, действуя в соответствии с «Правилами дорожного движения» и специальными инструкциями, воспрепятствовать выезду автомобиля на полосу встречного движения».
Следственная группа появилась на месте происшествия около двенадцати часов. Посередине трассы – исковерканная, засыпанная картошкой «Чайка». На обочине сгоревший «ГАЗ-53Б». Осматривая автомобиль Машерова, следователи нашли очки с фиолетовыми линзами. Позже выяснилось, что они принадлежали водителю Зайцеву. Он возил Петра Мироновича много лет и, когда пришла пора оформлять пенсию, не захотел уходить на заслуженный отдых, уговорил первого секретаря и остался на работе. Таким образом, водителем у Машерова был пенсионер с пошатнувшимся здоровьем – вот откуда бандаж! – и к тому же с плохим зрением. День 4 октября был пасмурным. Все это в совокупности усугубило предаварийную ситуацию. Зайцев не смог адекватно среагировать на действия Пустовита, грубо нарушившего правила дорожного движения. Но была ли у него возможность спасти жизнь себе и тем, кто находился в автомобиле? Опытные водители гаража ЦК утверждали, что была. Автомобили столкнулись практически на пересечении со второстепенной дорогой, и при хорошей реакции возможен был маневр с выездом на нее или на поле, где можно было погасить скорость.
За несколько лет до этого в похожей ситуации оказался Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин. Реакция его водителя была мгновенной, и он выбрал правильное решение. Правда, премьер тогда потерял сознание, а когда очнулся, решил, что водитель чуть его не угробил, требовал ареста. С трудом удалось убедить Алексея Николаевича, что он, наоборот, обязан своему водителю жизнью.
Через несколько дней выяснилось, что в разработанных МВД инструкциях по сопровождению спецкортежей много нелепостей и положений, прямо противоречащих друг другу. Однако основания для привлечения к уголовной ответственности за халатность кого-либо из должностных лиц органов внутренних дел не нашли. Пустовита осудили к 15 годам лишения свободы за нарушение правил безопасности, повлекшее гибель нескольких лиц.
7 октября 1980 года Белоруссия прощалась с Петром Мироновичем Машеровым. У гроба прошли десятки тысяч искренне скорбящих минчан. Не меньше, несмотря на дождь, стояли вдоль всего пути на кладбище. От ЦК КПСС попрощаться с кандидатом в члены Политбюро приехал только секретарь ЦК Михаил Зимянин. Брежнев прислал товарищу по партии венок.
Героя Советского Союза Петра Мироновича Машерова похоронили на обычном городском кладбище. Места у Кремлевской стены он не заслужил. Еще и поэтому, быть может, так упорно живет слух о его неслучайной гибели.
Существует, правда, версия, что бронированный автомобиль Машерова, которого после смерти Кулакова стали прочить в брежневские наследники, врезался в поставленные на его пути на перекрестке две пустые милицейские машины. Вообще, сам слух о гибели Машерова в результате «заговора и инсценированной автоаварии», по словам известного криминалиста, родился весьма банально. Милицейский генерал, возглавлявший службу ГАИ страны, после попойки прибывший в район происшествия, разговаривая с людьми, глубокомысленно изрек: «Нет, здесь не все чисто. Похоже, кто-то это подстроил».
Следственная группа появилась на месте происшествия около двенадцати часов. Посередине трассы – исковерканная, засыпанная картошкой «Чайка». На обочине сгоревший «ГАЗ-53Б». Осматривая автомобиль Машерова, следователи нашли очки с фиолетовыми линзами. Позже выяснилось, что они принадлежали водителю Зайцеву. Он возил Петра Мироновича много лет и, когда пришла пора оформлять пенсию, не захотел уходить на заслуженный отдых, уговорил первого секретаря и остался на работе. Таким образом, водителем у Машерова был пенсионер с пошатнувшимся здоровьем – вот откуда бандаж! – и к тому же с плохим зрением. День 4 октября был пасмурным. Все это в совокупности усугубило предаварийную ситуацию. Зайцев не смог адекватно среагировать на действия Пустовита, грубо нарушившего правила дорожного движения. Но была ли у него возможность спасти жизнь себе и тем, кто находился в автомобиле? Опытные водители гаража ЦК утверждали, что была. Автомобили столкнулись практически на пересечении со второстепенной дорогой, и при хорошей реакции возможен был маневр с выездом на нее или на поле, где можно было погасить скорость.
За несколько лет до этого в похожей ситуации оказался Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин. Реакция его водителя была мгновенной, и он выбрал правильное решение. Правда, премьер тогда потерял сознание, а когда очнулся, решил, что водитель чуть его не угробил, требовал ареста. С трудом удалось убедить Алексея Николаевича, что он, наоборот, обязан своему водителю жизнью.
Через несколько дней выяснилось, что в разработанных МВД инструкциях по сопровождению спецкортежей много нелепостей и положений, прямо противоречащих друг другу. Однако основания для привлечения к уголовной ответственности за халатность кого-либо из должностных лиц органов внутренних дел не нашли. Пустовита осудили к 15 годам лишения свободы за нарушение правил безопасности, повлекшее гибель нескольких лиц.
7 октября 1980 года Белоруссия прощалась с Петром Мироновичем Машеровым. У гроба прошли десятки тысяч искренне скорбящих минчан. Не меньше, несмотря на дождь, стояли вдоль всего пути на кладбище. От ЦК КПСС попрощаться с кандидатом в члены Политбюро приехал только секретарь ЦК Михаил Зимянин. Брежнев прислал товарищу по партии венок.
Героя Советского Союза Петра Мироновича Машерова похоронили на обычном городском кладбище. Места у Кремлевской стены он не заслужил. Еще и поэтому, быть может, так упорно живет слух о его неслучайной гибели.
Существует, правда, версия, что бронированный автомобиль Машерова, которого после смерти Кулакова стали прочить в брежневские наследники, врезался в поставленные на его пути на перекрестке две пустые милицейские машины. Вообще, сам слух о гибели Машерова в результате «заговора и инсценированной автоаварии», по словам известного криминалиста, родился весьма банально. Милицейский генерал, возглавлявший службу ГАИ страны, после попойки прибывший в район происшествия, разговаривая с людьми, глубокомысленно изрек: «Нет, здесь не все чисто. Похоже, кто-то это подстроил».