На причале Женевского озера 10 сентября 1898 года две дамы ждали пароход, чтобы отправиться в Монтре. Одна, одетая в чёрное, под чёрной же вуалью и с черным зонтиком, стояла чуть поодаль, у парапета набережной. Из-под каштанов вышел скромный молодой человек с букетом в руке и, подойдя вплотную, сделал резкое движение. Дама отпрянула, побежала к своей компаньонке, а молодой человек, без какой-либо спешки, пошёл прочь…
Жертвой нападения стала Елизавета, императрица Австро-Венгрии, обожаемая подданными Сисси. В шестьдесят лет она была все та же красавица с бархатными глазами и тяжёлым водопадом прекрасных волос. Популярность Сисси можно сравнить только с дианоманией, охватившей мир в конце 20-го века. Её любили австрийцы, противопоставляя живую, свободолюбивую императрицу мрачноватому государю, императору Францу-Иосифу. Венгры носили её на руках: ведь именно Елизавета сумела примирить порывистых мадьяр с Австрией, а мужа заставила дать им автономию. Любили её и баварцы как лучшую из рода своих безумных королей Виттельсбахов. Последние девять лет своей жизни императрица носила траур по Рудольфу, своему старшему сыну и наследнику престола, покончившему с собой при очень странных обстоятельствах.
Зачем нужно было её убивать? Да незачем. Молодой человек с букетом, Луиджи Лукени, и не собирался нападать на императрицу Елизавету как таковую. Он исходил из общих соображений: «Богатые бездельники, враги трудового народа не имеют права на жизнь». Лукени родился в Париже в 1873 году. Отец неизвестен, а мать, итальянская иммигрантка, младенцем сдала его в приют. Достигнув более или менее самостоятельного возраста, он уезжает в Италию и поступает в армию. Воюет в Абиссинии, мечтает, отслужив, стать тюремным охранником и даже начальником тюрьмы. Не получается. Луиджи Лукени странствует по Европе и оседает в Лозанне, где, как он сам пишет, знакомится с анархистами и анархизмом. Вот тут в его голове и оформляется, как сказал бы Достоевский, «теорийка» о природной вине аристократов перед такими, как он, обездоленными пролетариями.
В Женеву Лукени приезжает, чтобы зарезать Филиппа Орлеанского, одного из претендентов на французский престол. В газете прочитал и начал готовиться. Изучает анатомию, хочет купить стилет (как самое надёжное оружие), но нет у него двенадцати франков, и Лукени делает заточку из трёхгранного напильника. А тут Филипп Орлеанский меняет свои планы и срывает планы убийцы. Уехал, не дождавшись покушения. Однако не пропадать же напильнику! Лукени узнает (то ли от знакомого кучера, то ли снова из газеты), что в Женеву прибыла инкогнито императрица Елизавета. И как же все удачно складывается для самозваного борца за права трудящихся: Сисси пренебрегает защитой полиции, отказывается от телохранителей и хочет быть как можно менее заметной. Передвигается она по городу и окрестностям в сопровождении одной только компаньонки — графини Ирмы Стараи. Лукени выслеживает императрицу на пристани, подходит и вонзает ей в грудь свою заточку.
Елизавета не поняла, что ранена. Даже не почувствовала сильной боли. Ей показалось, что незнакомец пытался сорвать с неё медальон и оцарапал грудь. Только на пароходе она стала терять сознание. Судно развернули и императрицу доставили в отель. Открылось внутреннее кровотечение.
А Лукени далеко не ушёл. Он успел пройти одну-две улицы, выбросить в какую-то приоткрытую дверь орудие убийства, как его догнали извозчики и дворник — свидетели происшествия. Схваченный и переданный в руки полиции, Лукени улыбался. В участке его допросили, а через некоторое время ему сообщили, что Елизавета умерла. Убийца отреагировал новой улыбкой и заявлением, что горд содеянным, ибо ненавидит паразитов и любит рабочих.
Смертная казнь в Швейцарии была отменена, а потому Луиджи Лукени был приговорён к пожизненному заключению. Оказавшись в тюрьме, он тут же принялся за составление мемуаров под трогательным названием: «История жизни покинутого ребёнка в конце 19-го века, рассказанная им самим». Через несколько лет рукопись у него отобрали, а в 1910 году Лукени нашли удавленным собственным же ремнём. Голову того, кто убил Сисси, отделили и поместили в сосуд с формалином. Она долго хранилась в Женеве, а в конце 20-го века её передали венскому музею с условием нигде не выставлять. В 2000 году голову похоронили на кладбище, на участке, где закапывают испорченные научные экспонаты.
И все же: зачем? В 20-м веке психоаналитики рассуждали о том, что Лукени в образе императрицы убивал свою преступную мать. Это любопытно, но кого же тогда он собирался убить в образе Филиппа Орлеанского? Неизвестного отца? Ну-ну. Парадокс этого цареубийства состоял ещё и в том, что разлюбившая жизнь Елизавета очень хотела умереть именно так: внезапно и «от маленькой раны», как любимый сын Рудольф.