9 июня 1672 года родился Пётр Алексеевич Романов – и, разумеется, мы не собираемся проходить мимо этого события, невзирая на возникающие сложности...
…Сложностей, как таковых, три – во-первых, по случаю, о Петре Великом пожелают высказаться более компетентные специалисты; во-вторых – о нём известно всё!..
…Наконец: невзирая на огромное количество сохранившихся документов, свидетельств современников – и последующую обширную историографию – единого образа у нас так и нет... И видимо, никогда не будет. Впрочем, наверно, и не надо: пусть новые тома исследований выходят, мнения сшибаются в ожесточённых схватках – а сам Пётр навсегда остаётся загадкой…
(…Если вдуматься, в нём загадочно всё – начиная от внешности (пресловутые 204 см роста, 38-й размер ноги, 48-й – одежды); в своё время статую Шемякина разругали за карикатурность – а ведь это анатомически точный портрет!.. Но, воля Ваша, – и впрямь, монстр какой-то получается…)
…Непонятно и откуда взялась у этого недоучки такая всепоглощающая жажда знаний – как известно, Пётр до конца жизни не овладеет базовой орфографией – зато освоит сложнейшие инженерные профессии. (Существует, правда, байка, что однажды царь потерпит фиаско, пытаясь научиться плести лапти. «Нет ремесла мудрее лапотного!» – якобы, вскричал расстроенный Пётр, отбрасывая лыко).
…Хотя, обратим внимание – науками Пётр, в первую очередь, интересовался практическими, и, само собой – военным делом. (В сущности, царь провёл на войне практически всю взрослую жизнь; по некоторым подсчётам, его великие победы и реформы стоили Руси трети населения).
Все помнят, что начинал он с потешных войск, которые превратятся в Преображенский и Семёновские полки – как раз это легко объясняется обстановкой в которой Пётр рос: парное царствование с братом Иваном (у них даже трон был двойной – со щелью сзади, в которую «государям» суфлировали); доминирование то сестры Софьи, то матери (а заодно – их фаворитов); дамоклов меч в лице возомнивших себя преторианцами стрельцов...
…Очень досадно быть таким царём!.. Потому ясны мотивы юного Петра: упрямый и самолюбивый, он не в солдатики играл, а думал о собственном выживании и будущей мести. Более-менее понятна и его воображаемая «нелюбовь» к русскому – и, наоборот, тяга к иностранному: уж слишком мало видел он хорошего «русского» при дворе, где им то помыкали, то не замечали – а то и вовсе пытались убить!.. Между тем, Немецкая слободабыла рядом с Преображенским – совсем другая жизнь; и главное – тут-то его принимали, как государя!..
…Создано много легенд о том, как немцы растлевали царя пьянками и девками, исподволь внушая любовь к чужому и ненависть к своему – даже чуть не перекрестили!.. Всё это, разумеется, глупости… то есть, они, может, что-то такое в виду и имели – но уж больно себе на уме был Пётр. Да, он окружит себя заморскими специалистами – но, во-первых, в армейском деле это началось задолго до него; во-вторых – а что ему оставалось?.. Именно специалистов и не хватало – причём, что характерно, не Пётр онемечится, а немцы обрусеют… да и вспомним, с какой готовностью хватался он за всякого толкового русака – будь то Меншиков или Демидов!..
(Сложные отношения Петра с церковью – статья особая… да, он будет снимать колокола (которые, кстати, вернёт, переплавив на них уже трофейные шведские пушки) – и ещё учредит кощунственный Всепьянейший собор (но, сдаётся, с единственной целью – показать, кто в доме хозяин). И, в конце концов, ликвидирует патриаршество, поставив над присмиревшим клиром обер-прокурора).
Нетерпеливость удивительным образом сочеталась у Петра с фантастическим упорством: он пойдёт под Азов, будет бит; вернётся – и возьмёт город. (Потом его придётся отдать туркам – царь еле унесёт от них ноги… но нападёт на персов, и выгрызет-таки себе Каспийское побережье). Верится – он бы и до турок добрался, в конце концов… ну, а история Северной войны, традиционно начатая сокрушительным афронтом и законченная чуть ли не осадой Стокгольма, известна…
…Впрочем, о Петре можно говорить бесконечно – потому закончим, приведя напоследок пару цитат из его указов. (Кстати, в них явно проглядывают упомянутые нелады императора с грамматикой – но это лишь придаёт этимэнергичным фразам пущей доходчивости). Итак:
И, наконец, трогательное:
P.S. …И кто скажет, что хоть что-нибудь из вышеприведённого потеряло актуальность?.. Впрочем, это – совсем другая история.
…Сложностей, как таковых, три – во-первых, по случаю, о Петре Великом пожелают высказаться более компетентные специалисты; во-вторых – о нём известно всё!..
…Наконец: невзирая на огромное количество сохранившихся документов, свидетельств современников – и последующую обширную историографию – единого образа у нас так и нет... И видимо, никогда не будет. Впрочем, наверно, и не надо: пусть новые тома исследований выходят, мнения сшибаются в ожесточённых схватках – а сам Пётр навсегда остаётся загадкой…
(…Если вдуматься, в нём загадочно всё – начиная от внешности (пресловутые 204 см роста, 38-й размер ноги, 48-й – одежды); в своё время статую Шемякина разругали за карикатурность – а ведь это анатомически точный портрет!.. Но, воля Ваша, – и впрямь, монстр какой-то получается…)
…Непонятно и откуда взялась у этого недоучки такая всепоглощающая жажда знаний – как известно, Пётр до конца жизни не овладеет базовой орфографией – зато освоит сложнейшие инженерные профессии. (Существует, правда, байка, что однажды царь потерпит фиаско, пытаясь научиться плести лапти. «Нет ремесла мудрее лапотного!» – якобы, вскричал расстроенный Пётр, отбрасывая лыко).
…Хотя, обратим внимание – науками Пётр, в первую очередь, интересовался практическими, и, само собой – военным делом. (В сущности, царь провёл на войне практически всю взрослую жизнь; по некоторым подсчётам, его великие победы и реформы стоили Руси трети населения).
Все помнят, что начинал он с потешных войск, которые превратятся в Преображенский и Семёновские полки – как раз это легко объясняется обстановкой в которой Пётр рос: парное царствование с братом Иваном (у них даже трон был двойной – со щелью сзади, в которую «государям» суфлировали); доминирование то сестры Софьи, то матери (а заодно – их фаворитов); дамоклов меч в лице возомнивших себя преторианцами стрельцов...
…Очень досадно быть таким царём!.. Потому ясны мотивы юного Петра: упрямый и самолюбивый, он не в солдатики играл, а думал о собственном выживании и будущей мести. Более-менее понятна и его воображаемая «нелюбовь» к русскому – и, наоборот, тяга к иностранному: уж слишком мало видел он хорошего «русского» при дворе, где им то помыкали, то не замечали – а то и вовсе пытались убить!.. Между тем, Немецкая слободабыла рядом с Преображенским – совсем другая жизнь; и главное – тут-то его принимали, как государя!..
…Создано много легенд о том, как немцы растлевали царя пьянками и девками, исподволь внушая любовь к чужому и ненависть к своему – даже чуть не перекрестили!.. Всё это, разумеется, глупости… то есть, они, может, что-то такое в виду и имели – но уж больно себе на уме был Пётр. Да, он окружит себя заморскими специалистами – но, во-первых, в армейском деле это началось задолго до него; во-вторых – а что ему оставалось?.. Именно специалистов и не хватало – причём, что характерно, не Пётр онемечится, а немцы обрусеют… да и вспомним, с какой готовностью хватался он за всякого толкового русака – будь то Меншиков или Демидов!..
(Сложные отношения Петра с церковью – статья особая… да, он будет снимать колокола (которые, кстати, вернёт, переплавив на них уже трофейные шведские пушки) – и ещё учредит кощунственный Всепьянейший собор (но, сдаётся, с единственной целью – показать, кто в доме хозяин). И, в конце концов, ликвидирует патриаршество, поставив над присмиревшим клиром обер-прокурора).
Нетерпеливость удивительным образом сочеталась у Петра с фантастическим упорством: он пойдёт под Азов, будет бит; вернётся – и возьмёт город. (Потом его придётся отдать туркам – царь еле унесёт от них ноги… но нападёт на персов, и выгрызет-таки себе Каспийское побережье). Верится – он бы и до турок добрался, в конце концов… ну, а история Северной войны, традиционно начатая сокрушительным афронтом и законченная чуть ли не осадой Стокгольма, известна…
…Впрочем, о Петре можно говорить бесконечно – потому закончим, приведя напоследок пару цитат из его указов. (Кстати, в них явно проглядывают упомянутые нелады императора с грамматикой – но это лишь придаёт этимэнергичным фразам пущей доходчивости). Итак:
- Боярам в Думе говорить по ненаписанному, дабы дурь каждого была видна.
- Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый – дабы не смущать начальство разумением своим.
- Кто станет говорить речи, другому – не перебивать, но дать окончить и потом другому говорить, как честным людям надлежит, а не как бабам-торговкам.
И, наконец, трогательное:
- В честь Нового года учинять украшения из елей, детей забавлять, на санках катать с гор. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять – на то других дней хватает.
P.S. …И кто скажет, что хоть что-нибудь из вышеприведённого потеряло актуальность?.. Впрочем, это – совсем другая история.
9 июня 1672 года родился первый Император Всероссийский, царь Петр I. Человек крутой, противоречивый, обладающий всеми пороками - жестокий до садизма, трусливый, пьющий, гулящий, курящий... И остался бы он в памяти людей как воплощение абсолютного зла, если бы не главное дело его жизни.
Этот монарх сумел развернуть страну на европейский путь развития, создал державу европейской цивилизации. Он понимал, что другого пути у России нет.
Поэтому в мировую историю он вошел как Петр Великий.
Людовик XIV так отзывался о Петре:
Этот государь обнаруживает свои стремления заботами о подготовке к военному делу и о дисциплине своих войск, об обучении и просвещении своего народа, о привлечении иностранных офицеров и всякого рода способных людей. Этот образ действий и увеличение могущества, которое является самым большим в Европе, делают его грозным для его соседей и возбуждают очень основательную зависть.
Академик РАН Л. В. Милов писал: «Пётр I заставил российское дворянство учиться. И это его величайшее достижение»
Придворный лизоблюд и подхалим Михайло Ломоносов писал:
С кем сравню Великаго Государя? Я вижу в древности и в новых временах Обладателей, великими названных. И правда, пред другими велики. Однако пред Петром малы. … Комуж я Героя нашего уподоблю? Часто размышлял я, каков Тот, который всесильным мановением управляет небо, землю и море: дхнет дух Его — и потекут воды, прикоснется горам — и воздымятся.
Не будь Петра, отсталая, неграмотная Россия, скорее всего не выжила бы в конкуренции с цивилизованной Европой.